– Забавный способ предупредить – подстричь наголо.

– Логичный, – возразил кот. – Какая невеста согласится на свадьбу, когда прическу делать не из чего? Пока волосы отрастут, она успеет заметить: ее избранник не человек.

– Как это можно заметить?

– Призраки, они же со странностями. Не едят ничего, не спят, по ночам в воздухе плавают.

Сенкевич хотел было спросить, занимается ли нечисть любовью, но передумал: не хотелось вдаваться в подробности сексуальной жизни духов. Его волновало другое.

– Почему же ками-кири вдруг стал резать волосы всем подряд?

– Вот не знаю, – Мадара развел лапами. – Такое чувство, что все женщины Эдо вдруг решили выйти за демонов. Может, поэтому духов так много? Все решили жениться?

В матримониальные намерения, массово поразившие нечисть, верилось слабо. Но зачем-то духи здесь толкались?

Они удалились от ремесленных улиц и двинулись обратно, к дому Сенкевича. Здесь, в центре, духов было еще больше.

– Смотри, – кот ткнул лапой в плотное кольцо призраков, окружившее замок Эдо.

Сущности висели метрах в пяти от земли, так что человеку с потусторонним зрением невозможно было не заметить их издали. Великаны с горящими глазами сжимали в огромных лапах копья. Один из них вдруг резко спикировал вниз.

– Еще недавно этих здесь не было, – прокомментировал Мадара.

– Это воины, – понял Сенкевич.

Тот, кто обитал в замке Эдо, собирал армию. Армию духов.

Что с этим делать, Сенкевич не знал. Для начала следовало выяснить цель, с которой демон стягивал войска. Уничтожение людей? Вполне возможно. Сражение с другим демоном? Сенкевич не знал, каковы взаимоотношения между нечистью, но возможность конфликта вполне допускал.

Несомненно было одно: в городе сконцентрировано столько энергии, что хватит на портал. Надо только сообразить, как ее извлечь.

– Духи дружат между собой?

– Все, как бывает у людей, – усмехнулся Мадара. – Есть друзья, есть враги.

– Тогда отправляйся, поищи знакомых, поговори, разведай. Может, сумеешь выспросить, зачем они здесь.

Демон обрадовался:

– Да с удовольствием! Лишь бы не в замок.

– В замок теперь и не попадешь, – вздохнул Сенкевич. – Охраняется.

Он прошел через заднюю калитку в сад, уселся на любимую скамью и задумался, глядя, как в темном воздухе клубятся духи. Размышлял о том, что узнал.

Возникло сильное подозрение, что исчезновения девушек в замке связаны с присутствием там демона. Кто знает, может, он на обед их жрет или в жертву приносит, как было в Равенсбурге. Больше всего хотелось плюнуть на эти загадки, но Сенкевич все же решил придерживаться своей теории миссии. Он не сомневался: задача Тосицунэ – найти дочь или хотя бы ее останки, отомстить похитителю или убийце. Надо выполнить предназначение «объекта», тогда появится возможность открыть портал.

Вскоре появился Мадара и доложил:

– Встретил двух старых приятелей. Попытался расспросить, но они какие-то странные. Ничего не рассказывают, повторяют только, что прибыли по зову господина и готовы служить ему.

Значит, дух настолько силен, что может призывать другую нечисть и зомбировать ее. Теперь Сенкевич пожалел, что срок службы Тосицунэ подошел к концу. С обретенной способностью видеть духов он мог бы сам разобраться, что происходит в резиденции Токугава. Но как теперь туда попасть? Маэда Тосицунэ с честью выполнил свой долг перед сегуном и теперь волен отдыхать в столице либо возвращаться в свое имение. В замке его никто не ждет.

– Нет, Акира! Не так! – в который раз уже повторил Карасу, досадливо отшвыривая веер.

Он уселся под дубом, оперся спиной о ствол, наставительно произнес:

– В твоих руках – не обычная катана. Не просто меч. Не глупое, пошлое оружие. Не кусок железа. В твоем мече живет частица далекой звезды, ее сердце. Много лет, а то и тысячелетий летела звездная пыль, чтобы превратиться под молотами тэнгу в оружие для избранных. Твой меч говорит на языке звезд. Он поет тайную песню. Надо просто уметь его услышать.

Подобные слова Карасу повторял каждый день, тренируя подопечного. Очень поэтично, конечно, но совершенно непонятно. С точки зрения Дана, меч был, конечно, отличный, но это скорее была заслуга искусных оружейников-демонов. Применение стали из метеоритного железа он всегда считал скорее пижонством, погоней за редкостями. В его мире такое оружие стоило неоправданно дорого, но только и всего.

Тэнгу же утверждали, что метеоритное железо обладает какими-то мистическими свойствами. Дан бы с удовольствием поверил в это. Если в мире есть демоны, стоит ли удивляться поющим мечам? В момент закалки он что-то такое почувствовал. А еще во время сражения с пауком и женщиной-змеей меч явно помогал Дану, наполнял силой, энергией. Но потом чувство единения с клинком исчезло и больше не появлялось. А Карасу никак не мог толком объяснить, в чем заключается волшебство меча из звездной пыли. Только и талдычил, мол, почувствуй, услышь… Вот и сейчас:

– Ты должен знать, какой выпад я сделаю в следующий момент. Ты должен знать заранее.

– Как? – прохрипел Дан, замученный наставником. – Как я должен знать?

– Тебе подскажет меч. И ты не должен смотреть на противника. Его надо чувствовать. В этом тоже может помочь меч из звездной пыли…

Дан поднес катану к глазам, словно надеясь, что на сияющей поверхности проступят тайные письмена.

– Твой человек безнадежен, – на поляну вышел Ямабуси. – Он только зря отдал душу.

– Он научится, – твердо пообещал Карасу.

– Ты же знаешь, это невозможно. Он смотрит. А надо слышать и чувствовать. Песню звездной пыли дано услышать лишь демонам. Или слепым воинам.

Карасу покачал головой.

– Тебе решать. Но выход только один, – усмехнулся Ямабуси.

– О чем он говорил? – спросил Дан, когда старик удалился.

– Тебе не нужно знать, – нахмурился Карасу, подбирая веер. – На позицию! Выпад!

Он закружился по всей поляне с невероятной скоростью. Дан и без того ни разу не сумел превзойти наставника, а сейчас родной лес будто добавлял Карасу сил и могущества. Для человеческого глаза сложно даже было уловить отдельные движения демона, где уж что-то предугадать. Дан успевал лишь парировать некоторые удары, атаковать не удавалось.

Наконец Карасу снова отбросил оружие:

– Отдыхай!

Демон был недоволен, и Дан отлично его понимал: за две недели занятий его искусство мечника не претерпело качественных изменений. Он был и оставался хорошим бойцом, даже отличным. Но от него ждали каких-то великих свершений. А для этого требовалось «услышать песню меча», черт бы его побрал!