— Олана, вы не имеете права так с ней поступать! — попытался возразить профессор, пока его подружка одевалась под присмотром двоих космодесантников.

— Профессор, я вам уже говорила, держите её при себе. Уже молчу о том, в каком она здесь виде и как это сказывается вот на них. Раз вы не можете контролировать её, значит, я это сделаю за вас! Вы двое! Почему она ещё здесь? Я сказала, в камеру её!

— Но она ведь ничего плохого не сделала? — попытался возражать профессор.

— Профессор, я вам позже объясню, что она сделала.

Профессор с грустью посмотрел, как уводят его подружку.

— А вы ещё почему здесь?

Оставшиеся в ангаре космодесантники поспешили покинуть ангар.

— Профессор, я вас предупреждаю. Этот генератор последний и, если вы его выведете из строя, заменить его будет нечем.

— Знаю, Шарил меня уже предупредил об этом.

— Тогда можете его забирать и устанавливать, — сказала Олана, видя, что я перегрузил генератор из кузова грузовика на антигравитационную платформу.

Закончив с разгрузкой, и пока умники осматривали новый генератор, решил по-английски покинуть ангар следом за другими космодесантниками. Вот только это у меня не получилось сделать.

— Блез, ты куда? — спросила Олана.

— Так был приказ покинуть ангар. А с разгрузкой я уже закончил.

— Тебя этот приказ не касается. Останься. Мы с тобой не закончили.

После чего я сразу понял, что этот тяжёлый день у меня ещё не закончился.

— Профессор, не вы ли нас торопили, что у вас эксперимент?

— Торопил, эксперимент действительно идёт, — подтвердил профессор.

— Тогда почему вы все ещё здесь?

Пришлось всем быстро покинуть ангар, оставив нас втроём.

— Руки подними! — сказала Олана, поднося ко мне знакомый приборчик для проверки на жучки.

— Что, раздеваться, как она?

— Этого не требуется, но хочу тебя предупредить сразу — даже не думай о ней.

— А я здесь причём?

— Притом. Видела я, как ты с ней целовался. Мне ещё не хватало разборок между тобой и профессором.

— За профессора переживаете?

— Нет, за тебя же.

После проверки она сняла с комбинезона два жучка.

— А я что, хуже его?

— Вот сейчас можно и поговорить. Мы здесь для того, чтобы их охранять и, если с ним что-то случится, ответят все. Так что не стоит питать даже иллюзий на её счёт.

— Вот только нам даже в бордель не позволили сходить.

— Случился некий форс-мажор, ты это должен прекрасно знать.

— Я уже всё рассказал и мне к сказанному добавить нечего.

— А я думаю, есть что добавить, — сказал Шарил. — Ты, оказывается, уже был знаком с погибшими. В одной камере с ними сидел на станции.

— Не понимаю, о чём ты?

— Вот об этом эпизоде с твоей нейросети, — он прислал мне кусок, где меня сажают в одну камеру с убитыми сбш-никами.

— Так, я не отрицаю, что с этими двумя сидел в одной камере. Больше скажу, я с ними виделся на корабле, на котором прилетел сюда, вот только они не сбш-ники, а абордажники.

— Они работали под прикрытием.

— Об этом я не знал.

— А у меня есть информация, что ты это знал.

— Какая информация?

— Вот запись твоего разговора с приятелем, и он утверждает, что говорил тебе об этом и даже видео скидывал, — он мне прислал кусочек записи нашего разговора в баре, сделанную с помощью нейросети Ники.

Честно говоря, я был не удивлён, наверняка его забрали за мной следом и допрашивали с пристрастием. Там он всё рассказал о нашем разговоре.

— И что? Хорошо, я не знал об этом до вчерашнего вечера и узнал об этом от Ники. Не думаю, что это что-то меняет.

— Это нам решать, — ответил Шарил.

— Конечно.

— Ты по-прежнему утверждаешь, что не убивал их?

— Совершенно верно.

— И тебе не хотелось им отомстить после того, что они сделали с тобой?

— Разумеется, хотелось. Это глупо отрицать. Вот только там в парке было темно, и лица были закрыты забралами шлемов. Так что я понятия не имел, кто устроил на нас засаду. Знал бы, что они, точно разрядил в них всю батарею, а так я просто наблюдал и всё.

— Вот только я ничего не говорил про парк.

— Ты не говорил, а вот второй сбш-ник говорил и требовал от меня, чтобы я сознался в их убийстве.

— И этот разумный тебе не знаком? — на нейросеть пришло фото Мерфи.

— Разумеется, знаком. Мы вместе раньше служили в полиции.

— Где и когда ты с ним виделся в последний раз?

— Сложно сказать, когда. Однозначно я его видел на корабле и не раз, когда мы летели сюда.

— А что у вас за конфликт произошёл?

— У нас не было конфликта.

— А это тогда что? — на нейросеть пришла запись, где мы схватились на станции Элзабии, и где нам помешал старший сержант.

— Небольшое недоразумение. Всё ведь хорошо закончилось.

— Там действительно между вами всё закончилось без поножовщины.

— Только не говорите мне, что его тоже убили, я такого счастья не переживу.

— Хочешь сказать, что ничего не знал об этом?

— Не знал.

— И вы не встречались?

— Всё возможно, я не стану это отрицать.

— А где и когда?

— Когда мы отступали среди деревьев от мохнатых, там было много разных космодесантников. Возможно, он был среди них.

— А в парке?

— Что в парке?

— В парке ты его видел?

— Не знаю. Кто там находился — без понятия. Все, кто там находился, были с закрытыми забралами шлемов и прятались под маскировочными сетями. Как я должен был узнать его, я без понятия.

— И даже нет вариантов того, кто это сделал? — спросила Олана, и мне на нейросеть пришло фото с телом Мерфи.

— А он точно мёртв?

— Точнее не бывает.

— Это надо же, как удачно всё сложилось. Я искренне завидую тому, кто это сделал. А прикончили только одного Мерфи?

— Тебе виднее.

— Вот так я и подумал, что здесь будет мимо. Очень жаль.

— Ты сейчас о ком?

— С ним обычно всегда находились