У тебя открывалась неплохая перспектива в плане карьеры ученого, предполагалась сытая, но серая жизнь за забором. Но для тебя этого было мало. Ты всю жизнь мечтал о славе, богатстве, роскошной жизни. Тебя заедала жаба, когда ты видел, что твои однокурсники, в профессиональном плане гораздо скромнее тебя, в столице быстро достигали материального благополучия. Согласен, это несправедливо, и с такой несправедливостью ты смириться никак не мог. Тут как нельзя более кстати подвернулся Тенгиз и завербовал тебя. Ты предал своих коллег, свой коллектив, но я почти уверен: угрызения совести тебя при этом не мучили, как и не мучили тогда, когда ты поставлял бедных и голодных студенток со своего курса знакомому сутенеру. Однако не будем зацикливаться на ошибках молодости, перейдем к главному. – Алексей Михайлович опять сощурил глаза, отчего взгляд его снова стал неприятно колючим, а лицо стало похожим на морду кота, когда тот наблюдает за мышкой перед собой. – Ты здорово влип в это дерьмо. Тебя завербовала организация «Хизб Тахрир аль ислами» – самая одиозная и опасная организация в нашей стране. Только одно членство в этой организации сегодня классифицируется как противоправная экстремистская деятельность, гарантирующая пять лет лишения свободы. Но и это не все. Тебя просто хотели использовать, а затем убрать как лишнего свидетеля.

– Это вам Тенгиз сказал?

– Нет. С Тенгизом у нас будет своя игра. Но сейчас речь о тебе. У меня к тебе предложение. Если ты его примешь, то вылезешь из дерьма достойно. Если нет, то пойдешь как соучастник преступления и несколько лет проведешь в местах не столь отдаленных.

– И что это за предложение?

– Ты проводишь на объекте свою операцию, как намечал. После нее летишь к Тенгизу с добытым прибором. Сообщаешь Тенгизу, что чудом вышел живым из всей этой заварухи на объекте, а все остальные участники операции погибли.

– А зачем вам нужны такие заморочки, если вы уже знаете участников предстоящей операции?

– Это называется оперативная игра. Кстати, сколько твоих людей будет задействовано в операции на объекте?

– Шесть человек.

– Так вот, из этих шести человек ты останешься в живых один. Чтобы все выглядело правдоподобно, мы дадим небольшую утечку информации в СМИ. Поэтому тебе поверят.

– Прибор будет настоящий?

– Конечно.

– Зачем же вы тогда даете его вашему врагу?

– Чтобы он поверил тебе и принял нашу игру. Дело в том, что в работе с этим прибором есть нюансы, о которых знает только его создатель.

– А захват объекта будет настоящим?

– Безусловно. Никакой бутафории! Охрана будет частично перебита. Ну что поделаешь – производственные издержки, – Алексей Михайлович усмехнулся.

– И все это нужно для вашей игры?

– Да, все это только для того, чтобы раскрыть всю организацию, ее руководящее звено за границей. А ты нам в этом поможешь. Ну, а после этого я помогу тебе.

– А если я откажусь?

– В таком случае я сейчас звоню в местное управление ФСБ, и через несколько минут сюда приедут оперативники. Но после этого, Толенька, я тебе уже НИЧЕМ не смогу помочь, даже если я захочу.

Анатолий задумался, взял бутылку коньяка, предложил гостю:

– Вам налить?

– Да, немножко.

– А как вы меня вычислили? – Анатолий подвинул Алексею Михайловичу фужер с коньяком.

– Ну… это дело техники. Когда у тебя есть достоверная информация о том, что в ученом коллективе в тридцать человек сидит крот, когда ты владеешь методикой поиска и у тебя под рукой обширные базы данных, тогда вычислить шпиона всегда можно. Было бы желание. – Алексей Михайлович слегка поболтал коньяк в своем фужере, поднес к носу, втянул носом аромат напитка, затем сделал небольшой глоток. – М-м, неплохой. Основная трудность у меня была одна – дефицит времени. Поэтому обычная методика поиска здесь не подходила. Я начал плясать от печки, то есть от человека: составил психологический портрет предполагаемого шпиона-диверсанта, а затем начал примерять его к каждому подозреваемому. Этот метод называется моделированием. Я проанализировал все личные дела подозреваемых сотрудников, из них я по определенным параметрам выделил трех человек, которые смогли бы стать предателями. Среди этих троих оказался ты. Так вот, выделив этих трех человек, я крутанул наше скрипучее колесо контрразведки. Не буду тебе рассказывать подробности, это скучно. Скажу честно, мне повезло. Я поднял из архива медицинского института, в котором ты учился, список твоих сокурсников и нашел там Тенгиза. Вы вместе учились два года в институте. А Тенгиз уже попадал один раз в поле нашего зрения как лицо, подозреваемое в связях с арабскими террористами. Поэтому я решил состыковать три компонента: Тенгиза, эту исламскую организацию, про которую я тебе говорил, и тебя. Я это сделал сейчас, и, как видишь, стыковка произошла. Вообще-то, откровенно, Толя, я здесь немного блефовал. Стрелял, так сказать, наугад, но попал в десятку.

– Да уж, – хмыкнул Анатолий, – а по каким параметрам вы меня вычислили?

– Это, во-первых, неудовлетворенное честолюбие, во-вторых, зависть, в-третьих, отсутствие сдерживающих комплексов…

– Ну, под такие параметры сегодня попадет каждый третий.

– Возможно, но есть еще четвертый параметр, который присутствует у очень маленького процента людей, – гипертрофированная целеустремленность, подавляющая страх.

– Страх?

– Да, страх. Обычный человеческий страх. Он, правда, тоже бывает разный: страх смерти, страх боли, боязнь показаться смешным в своем окружении, боязнь поставить на карту все и все проиграть… Ты сумел преодолеть этот страх, оказался выше этого. Когда я читал твою характеристику, то обратил внимание на один эпизод в твоей биографии. Помнишь, ты работал в больнице, где все знали, что ваш главврач страдает клептоманией. Он постоянно в гардеробе тайком выгребал мелочь из карманов верхней одежды сотрудников. Все это знали, но терпели, потому что главврач был членом бюро горкома. Ты оказался первым, кто открыто возмутился и потребовал, чтобы главврача сняли с должности как порочащего звание руководителя достойного коллектива.

– Да, было такое, – усмехнулся Анатолий, плеснул еще коньяка в оба фужера.

– Но был еще один моментик, который точно вывел меня на верное направление поиска. Я прочитал твою научную статью «Психологические аспекты управляемости однородных групп населения». Она находится у вас здесь, в закрытой библиотеке. Интересная статейка! Не буду касаться чисто научных проблем, затронутых здесь. Но меня очень заинтересовала социально-нравственная позиция автора. Он утверждает, что есть категории людей, которые от рождения не могут быть полноправными членами общества. В твоей статье для таких людей даже введен специальный термин – «рабочий материал». Кстати, таким термином в гитлеровских концлагерях обозначали заключенных.

– Я здесь имел в виду неодинаковый интеллектуальный потенциал у разных людей. Общеизвестно, что бизнесменами могут стать только двадцать – двадцать пять процентов людей, а хорошими организаторами – пять процентов людей. А вы посмотрите сейчас на российское общество! Четыре миллиона наркоманов, один миллион осужденных, каждый тридцатый россиянин склонен к суициду…