Старший следователь управления, пожилой подполковник, который давно знал генерала, интуитивно чувствовал, что шеф не в духе. Он тоже напрягся. Его доклад выглядел сухим и кратким. Генерал любит именно такие доклады. Собственно, никаких подводных камней в деле, которое они расследовали, не было.

Вчера в 19.30 в подъезде собственного дома был ограблен полковник Тимофеев, начальник архива управления. Неизвестные ударили его сзади по голове, вытащили бумажник и скрылись в неизвестном направлении. Двух мужчин якобы видела соседка, лично знавшая Тимофеева, но точных примет назвать не могла, так как видела их со спины. Она, кстати, и вызвала милицию. По сообщению жены потерпевшего, денег в бумажнике мужа было совсем немного. Полковник Тимофеев через час, не приходя в сознание, скончался в больнице.

Вчера же в 22.10 недалеко от своего дома был сбит машиной полковник Тихорецкий. Наезд был совершен легковой машиной, судя по следам протекторов, джипом. Очевидцев произошедшего не нашли. К счастью, Тихорецкий остался жив, хотя и находится в реанимации в тяжелом состоянии. Врачи высказывают робкую, но все же уверенность: он выживет. По обоим случаям возбуждены уголовные дела, контакты с районными отделами УВД налажены, но следователи параллельно проводят собственное расследование…

– Да, правильно, – прервал вдруг генерал доклад старшего следователя, – докопайтесь сами до сути. Главное, прошу вас установить: это рядовые случаи, то есть обычные ограбление и ДТП или здесь что-то другое. Не каждый день грохают сразу двух полковников управления ФСБ… Сами-то как считаете? – Генерал бросил внимательный взгляд на следователей.

– По всем признакам, Анатолий Васильевич, это рядовые преступления, просто по чистой случайности произошли в один день. Бывает и такое…

– Да, по внешним признакам, товарищ генерал, преступления ординарные, – солидно вставил в разговор свое слово молодой следователь, – хотя есть кое-какие детали, которые будем проверять…

В это время старший следователь незаметно, но чувствительно наступил под столом на ногу молодому напарнику, после чего тот деловито уткнулся в свои бумаги, лежащие перед ним на столе.

– Да уж, проверьте все, ментовским операм особенно не доверяйте, – хмуро посоветовал генерал, не заметив напряженности между двумя следователями. – Очень не вовремя эти потери, особенно тяжело сейчас будет без Тихорецкого…

Выйдя из кабинета генерала, пожилой следователь прошипел в ухо молодому коллеге:

– Впредь поперек батьки в пекло не лезь. Свои гипотезы и подозрения оставляй при себе. А руководству на стол выкладывать надо только проверенные факты…

– Так я, Михалыч, ничего и не сказал. Есть детали, их надо проверять…

– Вот и проверяй. А в кабинете начальника управления говорить надо взвешенно. А то ляпнешь что-нибудь, а потом расхлебывать будешь. Ты не думай, генерал не лопух: он ведь все запоминает, хотя иногда и кажется, что он тебя не слушает. Кстати, что за детали ты имел в виду?

– Понимаешь, Михалыч, я тут немного проанализировал и обнаружил три интересных момента по этим двум преступлениям, – возбужденно начал молодой следователь. – Во-первых, потерпевшие оба полковники, во-вторых, у обоих фамилия начинается на две начальные буквы «ТИ», в-третьих, у Тимофеева и Тихорецкого группа крови одинаковая третья…

– Ну и что из этого следует? – насмешливо спросил Михалыч, открывая свой кабинет.

– Пока не знаю, – сокрушенно признался молодой следователь.

– И эти детали ты хотел выложить начальнику управления?

– Да… нет, просто интересно.

– Понимаешь, Жорик, в жизни бывают и не такие совпадения, иногда просто диву даешься. А на деле оказывается случайность, дикая, но случайность. – Мудрый следователь насмешливо посмотрел на молодого коллегу. – А то, что ты сейчас сказал, самая рядовая случайность, обыкновенное совпадение, каких я в своей практике встречал десятки. Так что, Жорик, хватит умничать и давай заниматься реальным делом, то есть копать. Преступления эти самые рядовые, каких у нас по Москве тысячи. Поэтому давай быстренько отработаем наши версии и займемся остальными более актуальными делами. У нас вон дело по «Злопыхателю» висит, там еще конь не валялся, а через две недели надо уже докладывать руководству. – Старший следователь включил электрочайник. – Чай будешь пить? Достань тогда новую пачку чая. – Пожилой подполковник бросил бумаги, по которым недавно докладывал генералу, в сейф. – Значит, сделаем так: ты смотаешься завтра в райотдел, узнай, есть какие-то зацепки по ограблению Тимофеева или нет. Если нет, то и не будем больше этим заниматься. А я скатаю в больницу, к Тихорецкому…

– Кстати, Михалыч, обрати внимание по Тимофееву: его ведь два раза ударили. Сначала по голове, он потерял сознание, а затем еще зачем-то по шейному позвонку. Вот этот второй удар и стал причиной смерти Тимофеева. И еще: денег в бумажнике у него было очень мало, а дорогие часы, швейцарские, с руки не сняли. Странное какое-то ограбление…

– Все просто, Жорик, – Михалыч засыпал чай в заварочный чайник, – кто-то стукнул наверху дверью, вот они быстрее и слиняли с места преступления…

Молодой следователь недоверчиво посмотрел на старшего коллегу, но ничего не сказал.

Старший следователь управления ФСБ без стука зашел в кабинет заведующего реанимационным отделением в конце рабочего дня. За столом сидел пожилой мужчина с усталым лицом и что-то писал. Он даже не оторвался от писанины и не посмотрел в сторону вошедшего.

– Здравствуйте, это я вам звонил. – Следователь небрежно показал свое удостоверение.

– А… здравствуйте, – врач оторвался от бумаг, посмотрел на вошедшего сотрудника ФСБ. Тот тоже кинул внимательный взгляд на врача, увидел под глазами эскулапа мешки; и еще он явно почувствовал исходящий от него запах спиртного. «Да уж», – подумал следователь, но виду не подал.

– Как сейчас самочувствие нашего сотрудника? – осведомился он и сел на стул напротив заведующего отделением.

– Вы знаете, идет на поправку, – врач радостно потер руки, как будто речь шла о его близком человеке, – сильное сотрясение, два ребра сломаны, берцовая кость и все такое, но самое главное – мозг: основные функции не пострадали. Он даже уже пришел в сознание.

– Вот как! – воскликнул следователь и даже подался вперед. – А… поговорить с ним можно?

– Вы знаете, – врач скептически выпятил губу, – сейчас нежелательно…

– Доктор, всего один вопрос, и все.

– Ну, хорошо, попробуем… Пойдемте.

Тихорецкий лежал в палате один. Он был весь забинтован, глаза закрыты, одна нога была на растяжке. Следователь тихо подошел к его кровати, нагнулся, вполголоса произнес:

– Александр Юрьевич, это Бобриков, следователь. Вы слышите меня?

Тихорецкий в ответ только беззвучно пошевелил губами.

– Александр Юрьевич, у меня только один вопрос. Ответьте на него только «да» или «нет». Это был случайный наезд. Да или нет?