Огонь нас не обжигал. Мы кружились, похожие на пылающий закат. Я – в ярко-алом и его величество в белом с золотом. От подола платья разлетались яркие искры. Взмывая вверх, они тут же превращались в разноцветных бабочек и парили над головами господ, запрокинувших головы и следивших за чудесами эльфийской магии.

- Я сразу приметил ваш наряд, - шепнул мне Леопольд. – Вы же извините меня за то, что я украл ваш танец с Рейном?

- Разве можно отказать королю? – улыбнулась я в ответ.

- Вместе с вами мы великолепно открыли этот бал. Я доволен. Завтрашние газеты напишут о нашем танце, как о самом выдающемся событии этого вечера.

Я улыбнулась. Леопольд взял меня за руку и покрутил и платье снова изменило цвет. Теперь на мне был цветок. Его лепестки, то синие, как у василька, то желтые, как у хризантемы, распускались, придавая платью иллюзию большей пышности. С подола слетали птицы, маленькие, яркие, такие обычно обитают в теплых, южных странах. Они взмывали вверх, сменяя исчезнувших бабочек, и пели, удивительным образом повторяя мелодию вальса.

- Невероятно! – рассмеялся король и, притянув меня к себе, повел в танце по залу в близости от придворных, которые продолжали расступаться, давая нам больше пространства для этого почти полета.

Несколько раз я успела увидеть лица Хартливов. Красное – Дианы, желтое – тетушки, и мрачное - дяди.

Шолто восхищенно улыбался, а вот мой муж…

Он стоял в первых рядах. Его лицо промелькнуло несколько раз и показалось мне таким задумчивым и отчего-то полным тоски, что я почти пожалела, что согласилась принять приглашение короля.

Увидела я и леди Лайт. Морриган кивала мне и улыбалась, явно одобряя выбор платья для бала.

Нет. В одном его величество был прав. О нас непременно напишут в утренних газетах.

Полагаю, Орилейн будет довольна тем, какой фурор устроила ее искусная работа. Я и сама мысленно ликовала от ощущения какого-то полета. Признаюсь не удержалась и когда танец закончился, а его величество, как истинный джентльмен, повел меня к Риверсу, бросила взгляд на застывшую семейку Хартливов.

Ох и понравилось же мне выражение их глаз и вытянутые лица. Бедная Диана так поджала свои милые, полные губы, что они превратились в тонкую линию. Тетушка так и вовсе пошла пятнами, отчего ее лицо превратилось в калейдоскоп красок, зрелище, признаюсь, не самое приятное.

А вот дядюшка стоял, заложив руки за спину, и хмурился. Полагаю, он размышлял, не пожалуется ли на его нападки мой супруг, когда его величество поравняется с ним.

Я уже немного знала Рейна. И была убеждена, что он не опустится до подобной мелочности. Но ощущение страха, которое исходило от лорда Дерека Хартлива, мне было приятно.

- Благодарю за танец, графиня Риверс, - сказал король, отпустив мою руку с наигранным сожалением.

Я встала рядом с Рейном и сделала реверанс, благодаря его величество за оказанную мне честь.

- Всегда любил красивых партнерш, - откровенно признался король, а затем покосился на свою супругу, которая стояла, надменно вскинув острый подбородок, отчего казалась еще более угловатой, чем прежде. И даже великолепное платье не могло изменить ее фигуру, хотя я не сомневаюсь, что модистки ее величества очень старались угодить последней. – Увы, я бы еще поговорил с вами, тем более что подходящих тем предостаточно, но должен помнить о своих обязанностях.

Леопольд улыбнулся и добавил уже тише:

- Я не должен надолго оставлять супругу. Пусть я и король, но глупые слухи не нужны даже монархам!

Он еще раз кивнул графу, улыбнулся мне и развернувшись, направился к супруге, которая не двинулась с места, ожидая, пока его величество сам приблизится.

Проследив за Леопольдом, увидела, как он встал подле королевы, склонился к ней и что-то шепнул на ухо при этом улыбаясь. Но его супруга так и осталась стоять, похожая на ледяную статую.

«Неудивительно, что король предпочитает более общительных дам!» - подумала я и перевела взгляд на леди Лайт, расположившуюся за спиной Амелии Алиссандры. Затем я, с замиранием сердца, принялась выискивать среди гостей человека, которого я хотел бы видеть еще меньше, чем родственников. Но, к моему удивлению и радости, Сент-Джона здесь не оказалось. Зато была его матушка, но она, по понятным причинам, ко мне не подойдет, как и я к ней.

Станет ли сплетничать? Другой вопрос. Только мне безразличны сплетни. Теперь я не больше не боюсь.

Снова заиграла музыка. На кадриль вышла часть гостей. Хартливы отошли от нас, чем меня лишь порадовали, и лишь тогда Рейн, взяв меня под руку, наклонился и произнес так, чтобы я могла его услышать в этом шуме чужих голосов и музыки.

- Великолепное платье. И оно очень вам идет, Сьюзан.

Я опустила взгляд, отметив, что платье стало прежним. Исчезли и птицы. Все это появлялось только когда я танцевала.

- Благодарю, - прошептала в ответ.

- Вы же подарите мне несколько танцев? – улыбнулся Рейн, и от его улыбки мне вдруг стало так легко на сердце, что на миг показалось, будто я не в заполненном гостями зале, а где-то на горной поляне, где до неба достать рукой и под ногами не мрамор пола, а мягкая трава и цветы.

- Сколько угодно, Рейн, - ответила и муж на долю секунды изменился в лице. Что-то особенное промелькнуло в его взоре и несколько секунд мы просто стояли и смотрели друг на друга.

Не сомневаюсь, что щеки мои горели румянцем. Я чувствовала их жар. И сердце, мое бедное сердце, билось все сильнее и сильнее.

«Он нравится мне. Великие боги, нравится!» - подумала с каким-то отчаянием.

- Что скажете насчет вальса? – спросил Рейн. Голос его окрасился хриплыми нотками и мне понравилось и это изменение в муже. Оно выдавало его волнение. А значит, мне не одной немного не по себе!

- Да, - ответила я, наверное, слишком быстро и слишком резко.

Рейн улыбнулся.

-