– Она, в любом случае, хотя бы желает слушать. Она думает, что некромант стал слишком могущественным, и мне кажется, что она права. Мы встретимся на официальном обеде. Она полагает, что я вздремнул после долгого путешествия, и пользуется удобным случаем, чтобы удвоить свою магическую защиту. У меня есть комната в ее башне.

– Я с ней знакома, – сухо сказала Джайя. – Она на третьем этаже сверху.

Джодах кивнул. – Они постараются не спускать с меня как можно больше глаз – в первую очередь Густа, а затем, когда я не пойду своей веселой дорогой, то и Гарриссон. Я чувствую, как даже во время нашего разговора плетутся магические заклинания и включается магическая охрана. Мне нужно знать, сколь сильны настроения против варваров и насколько серьезно за стенами дворца понимание того, что настоящей угрозой является Лим-Дул. И для этого я не могу и не хочу пользоваться заклинаниями.

– Тебе нужна я, – сказала Джайя, уголок ее рта дернулся в самодовольной улыбке. – Джайя Баллард, скромный агент, занимающийся слухами и тайнами.

– Ты производишь впечатление человека, знающего всех, кого стоит знать, на востоке Терисиара, – сказал Джодах без тени сарказма.

– Итак, каков же план? – спросила Джайя.

– Мы выходим отсюда, – сказал Джодах. – Я встречаюсь с Густой. Ты проверяешь территорию. В особенности попробуй накопать что-нибудь на этого Аврама Гарриссона. Война не терпит пустоты, и я не знаю, почему он не генерал. Может быть, что-нибудь об этом знает Густа. Это сможет объяснить, почему они сражаются за контроль над королем.

– Уже возникло ощущение, что король слаб, – сказала Джайя. – Марионетка в руках купцов и магов.

– Король молод и неопытен, – парировал Джодах. – Есть разница между этим и слабостью. Может быть, поэтому он так хорошо отреагировал на идею о кампании против варваров. Ему нужно проявить себя. Если ты сможешь найти еще что-нибудь об этом, то хорошо.

– Угу, – сказала Джайя. – Что за это время произойдет, если они решат проверить мою камеру? Мне оставить короткую записку «извините, ушла собирать слухи»?

– Позволь мне позаботиться об этом, – сказал Джодах. Он закрыл глаза, его пальцы заплясали в воздухе.

Джайя откинулась назад, наполовину уверенная в том, что окажется целью заклинания. Вместо этого воздух слева от нее сгустился, как будто всю пыль смели в центр помещения. В центре пыльного облака возник синеватый шар, он начал увеличиваться в размерах и остановился только когда сформировался силуэт с профилем Джайи. Пока она смотрела, синий туман уплотнился и приобрел цвет, и теперь рядом с ней оказалась копия наемного мага, на ее запястьях по-прежнему были надеты наручники.

Джайя встала и обошла своего магического двойника. – Бедра слишком широкие, – наконец произнесла она.

– Этого хватит, чтобы одурачить стражников, – сказал Джодах, – и намного лучше, чем набивать твою кровать соломой.

Джайя снова взглянула на фигуру. – У меня что, такие широкие бедра?

– Это было сделано в сложных обстоятельствах, – сказал Джодах, стараясь не вступать в дискуссию. – Нам пора идти.

– Она совсем на меня не похожа, – сказала Джайя.

– Конечно, нет. Последний штрих, – Джодах щелкнул пальцами. Фигура ожила и сразу же начала ходить по камере, ругаясь без умолку.

– Теперь, – сказал Джодах, – сходство полное. Пойдем?

Глава 11

Заговор

Революции – это щекотливые мероприятия, и их лучше всего рассматривать с большого расстояния, как с физического – в несколько стран, так и с временнóго – в несколько сотен лет. Оба варианта дают безопасное удаление от сторон, вовлеченных в революционные действия.

При близком рассмотрении революции – очень грязные, скандальные процессы. Вне зависимости от высказанных позже претензий, участники не делятся, как шахматные фигуры, на черных и белых, добрых и злых. Каждый по своим причинам оказывается на той или иной стороне, и все партии преследуют свои собственные цели. Игроки часто меняют стороны или регулярно без объяснений занимают нейтральное положение. Только когда человек достаточно удален от событий, в пространстве или времени, или в обоих случаях сразу, он может правдиво рассказать о происходящем.

Участники революции считают себя героями. Те, кто сражается против революции, считают себя героями. Те, кто не поддерживает ни одну из сторон или поддерживает сразу обе, считают себя героями. Только после того, как все поступки совершены или одна или другая сторона одерживает победу, производится подсчет, и выжившие решают, кто был героем, а кто – предателем.

Аркол, ученый из Аргива

 Первой остановкой Джайи были Казармы Воздушных Рыцарей. Комната Беленды была вычищена, а вопросы о ней в казарме наталкивались на сжатые губы и любопытные взгляды. Джайя стащила у воздушных рыцарей темное одеяние с капюшоном и прошлась в поисках информации по тавернам в разных частях города.

Строения в Крове имели странные и беспорядочные очертания, прерывавшиеся покрытой куполом казармой аэстиров, соборами военных орденов, башнями академии и приземистым, величественным королевским дворцом. Сжатые со всех сторон, там были бесчисленные частные дома и общественные кабачки, игорные притоны и посты стражи, купеческие склады и скрытые площади.

С последними местами Крова Джайя была знакома лучше всего и увереннее всего чувствовала себя на них. На этой территории маг с несколькими заклинаниями и бойким языком мог заработать на жизнь, не думая о школах, орденах и более серьезных обязательствах. Здесь было что-то, чего Джодах никогда не поймет. Что-то такое, чего, как до недавних пор верила Джайя, он не понимал никогда.

Бедные районы города были заполнены беженцами, в основном из усадеб и городов за Миккелем и Солдевом. Они рассказывали об умертвиях, совершавших набеги на их земли, убивавших их родственников и пополнявших свою армию новобранцами из числа убитых. Джайя заметила, что беженцы излагали свои истории, почти не путаясь – они предпочли бы остаться на своих фермах, а убежали только тогда, когда само выживание начало бы подвергаться опасности.

Новоприбывшие и их истории вызвали некий, но небольшой, интерес – жители городов чувствовали себя спокойно и в безопасности, а все те, кто был не из внутренних регионов, знали, что единственной настоящей угрозой Кьелдору были варвары.

Следуя за уровнем достатка, купеческие таверны среднего города больше тревожили набеги варваров и нахальные сограждане-кьелдорцы. Как сообщество, купцы, казалось, управляли политикой Кьелдора, но как отдельные лица они были вовлечены в то