— Вы же вроде бы не особо ладите?

— Так и есть. Но она все равно моя сестра. Она передаст моим родным, что со мной все в порядке.

Сэм на мгновение задумался.

— Хорошо. Звони сестре. Можешь воспользоваться телефоном в автомобиле. Только не…

— Я знаю. Я не скажу ей, где я. — Нина взяла трубку и набрала номер Венди.

Трубку сняли после трех гудков, незнакомый женский голос произнес:

— Дом Хэйвардов, здравствуйте.

— Здравствуйте, это Нина. Я сестра Венди. Могу я с ней поговорить?

— Прошу прощения, но мистер и миссис Хэйвард ушли до позднего вечера. Я няня, сижу с их детьми.

«Вот и вся цена их беспокойству обо мне», — подумала Нина. Неожиданно ее охватило раздражение.

— Хотите, чтобы она вам перезвонила? — спросила женщина.

— Нет, я буду недоступна. Может, я перезвоню ей попозже. Не знаете, в котором часу она вернется?

— Они с мужем поехали в театр на благотворительный концерт коллегии адвокатов. Если не ошибаюсь, он закончится в десять тридцать. Потом они, как обычно, пойдут в кафе или ресторан, так что вернутся, думаю, только к полуночи.

— Нет, это слишком поздно. Я позвоню завтра. Спасибо. — Нина положила трубку и разочарованно вздохнула.

— Нет дома?

— Да. Мне следовало бы догадаться, что вечером их не будет. В адвокатской конторе Джейка рабочий день заканчивается в пять. Вечер тоже обычно занят делами.

— Твой зять — адвокат?

— Метит в судьи. Хотя ему всего тридцать пять.

— Шустрый малый.

— Так и есть. Поэтому ему нужна такая же жена. Венди в этом плане идеально ему подходит. Готова поспорить, что сейчас она очаровывает какого-нибудь судью. Для этого ей даже не надо прилагать особых усилий. Она прирожденный политик в нашей семье. — Нина посмотрела на Сэма и увидела, что тот нахмурился. — Что-то не так? — поинтересовалась она.

— Так куда они ушли? Насколько я понял, дома их нет.

— В городской театр. Там сегодня благотворительный концерт.

— Благотворительный?

— Ну да. Няня сказала, что он для местной коллегии адвокатов. А что?

Сэм сосредоточенно смотрел на дорогу.

— Городской театр. Тот, что недавно открылся? Я правильно понял?

— Месяц назад. Раньше там черт знает что творилось. Показывали всякие порнофильмы.

— Черт! Как я об этом раньше не подумал!

Сэм резко развернулся на сто восемьдесят градусов и погнал машину в том направлении, откуда они приехали, — к центру города.

— Что ты делаешь? — недоуменно воскликнула Нина.

— Городской театр. Благотворительный концерт. Кто там, по-твоему, будет?

— Толпа адвокатов и судей?

— Именно. В том числе и наш любимый окружной прокурор Норм Лиддел. Я хоть и не люблю юристов, но собирать по кускам их останки у меня желания нет.

Нина вопросительно посмотрела на Сэма:

— Думаешь, это и есть мишень? Городской театр?

— Сегодня им понадобятся швейцары. Подумай логически. Во что одет швейцар?

— Иногда просто в черные брюки и белую рубашку.

— А в респектабельном театре вроде этого? Вдруг на них будут зеленые пиджаки с черной тесьмой?

— Мы едем к театру?

Сэм кивнул:

— Я хочу, чтобы ты взглянула. Скажешь мне, если узнаешь. Вдруг та форма была такой же, а?

Когда они припарковались напротив здания театра, на часах было уже восемь двадцать. Сэм даже не позаботился найти место для парковки и просто оставил машину у бордюра.

— Эй, тут нельзя парковаться! — услышали они, выбираясь из машины, возмущенный окрик привратника.

— Полиция! — ответил Сэм, показывая удостоверение. — Нам надо в театр.

Привратник сделал шаг в сторону и пропустил их.

В фойе было пусто. Концерт начался, из-за закрытых дверей доносились звуки джаза. Швейцаров не было видно.

Сэм открыл боковую дверь и вошел в зал. Однако уже через минуту вышел обратно, волоча за собой упирающегося швейцара.

— Посмотри на форму, — велел он Нине. — Знакома?

— Что знакомо? — возмущенно спросил швейцар, вырываясь из железной хватки Сэма.

— Сколько вас сегодня здесь работает? — спросил Сэм.

— Да кто вообще вы такой?

Сэм в очередной раз был вынужден продемонстрировать удостоверение:

— Полиция. Есть вероятность, что где-то здесь заложена бомба. Так что отвечай быстрее. Сколько сегодня швейцаров?

— Бомба? — Взгляд мужчины нервно стрельнул к выходу. — Нас четверо сегодня работает.

— И все?

— Ну да. Один не вышел на работу.

— У него нет одного пальца?

— Откуда я знаю? Мы все ходим в перчатках. — Швейцар вновь с надеждой посмотрел на дверь. — Вы точно уверены, что здесь бомба?

— Мы не можем позволить себе ошибиться. Я объявляю эвакуацию. — Сэм взглянул на Нину: — Уходи отсюда. Жди меня в машине.

— Но тебе понадобится помощь…

Но Сэм уже открыл дверь и зашел в тускло освещенный зал. Через открытую дверь ей было видно, как он идет по проходу. Сэм поднялся на сцену и заслонил собой дирижера. Разумеется, маэстро одарил его взглядом, полным возмущения.

Музыканты тоже перестали играть и застыли в недоумении.

Сэм отобрал дирижерский микрофон.

— Дамы и господа! — начал он. — Я представляю полицию Портленда и сообщаю вам, что есть угроза взрыва театра. Будьте добры спокойно, но оперативно покинуть здание. Повторяю: сохраняйте спокойствие, никакой паники, покиньте помещение.

Присутствующие не заставили себя уговаривать и ринулись к выходу. Нине пришлось отпрянуть от двери, чтобы ее не снесло людским потоком. В возникшей суматохе она потеряла Сэма из виду, но продолжала слышать его голос, раздающий в микрофон команды:

— Сохраняйте спокойствие. Покидайте помещение, соблюдая порядок.

«Он хочет выйти последним, — подумала Нина. — Тогда у него больше, чем у кого бы то ни было, шансов погибнуть, если бомба все же взорвется».

Эвакуация шла полным ходом, быстро и хаотично, сквозь двери несся поток испуганных, элегантно одетых мужчин и женщин в вечерних нарядах. Все произошло так стремительно, что Нина даже не успела в полной мере осознать опасность создавшейся ситуации. Кто-то или зацепился о длинный подол платья, или просто слишком много народу пыталось протиснуться в дверь, но в какой-то момент люди стали спотыкаться и падать друг на друга. Послышался женский крик. Застрявшие сзади, на выходе из зала, запаниковали.