подобрался вплотную к окну.

Мне повезло: оно было открыто. Изнутри отчётливо тянуло сигаретным дымом.

—…не имею представления, что там. Это не относится к моей сфере компетенций. От меня люди зависят. Семьи. Именно так я расставлял приоритеты! — говорил директор.

— Откуда у вас оружие? — незнакомый хрипловатый голос.

— Ребята-охотники знали про заброшенную базу неподалёку. Решили проверить.

— «Ребята-охотники» — это те мордовороты, которые пальбу устроили, да?

— Это отряд самообороны. Мы его сформировали на базе службы безопасности, — ответил Пётр.

— Ясно… что ж, вам повезло, что никто из моих людей не погиб. Но за полученные ранения придётся ответить.

— Я могу предложить компенсацию, у нас…

— Вы не понимаете ситуацию, — сказал голос с сильным американским акцентом. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы опознать его.

Лётчик! Тот самый, который должен скоро умереть. Он-то как сюда затесался?..

— Всё, что нам необходимо, мы и так возьмём. Но на подконтрольной нам территории нужен порядок. А, поскольку я здесь единственный законный представитель власти, то буду вести суд, где мы рассмотрим все обстоятельства дела и примем взвешенное решение.

— Суд? — растерянно переспросил директор.

— Именно так. Суд. И ещё момент: мне нужна будет пара десятков человек. Крепких мужчин. Для возможных разгрузочных работ. Детали я сообщу позже.

— Но я не могу столько…

— Это не просьба, директор, — Петра перебил тот же голос с акцентом. — Вы ведь хотите, чтобы наше дальнейшее сотрудничество обошлось без издержек? И жертв с вашей стороны?

Последовала небольшая пауза.

— Кстати, благодарю, что не стали отпираться насчёт спутникового телефона. Это сильно облегчило мою задачу. Но, так понимаю, если этот факт станет известен недобиткам из вашей власти, у вас будут определённые проблемы. Так что, в некотором смысле, сотрудничество с нами соответствует вашим же интересам.

— Организуй завтра в столовой, — снова заговорил хриплый. — С утреца прямо. Усёк?

— Хорошо… — ответил Пётр.

— Вот и славно. На сегодня это всё. Иди, гуляй, Петя, — снова говорил хриплый.

Я услышал шум над головой. Окно закрылось.

Так же тихо и осторожно, но быстро, я спустился по колонное и скрылся за углом, где меня ждала Алиса.

— Что? Что там? — шёпотом спросила она.

— С ними летун сбитый, которого мы в плен брали, — ответил я. — Вот, похоже, и ответ, почему они своих перебили…

— И почему же? — Ольга сделала круглые глаза; белки блеснули в лунном свете.

— Не все хотят быть с врагом. Даже из людей, которые, скажем так, оступились, — пояснил я.

— О-о-о… — выдохнула она.

— Ладно. Давай попробуем до лазарета добраться, посмотрим, может, удастся с Ольгой поговорить.

Алиса молча кивнула.

— Я первый, контролирую переднюю полусферу. Ты почаще оглядывайся. Лады? Двигаемся по тёмным местам, от здания к зданию. Такой принцип.

— Понятно, шеф.

В этот момент хлопнула дверь за углом. Снова послышался разговор: хриплый говорил с американцем:

— Вообще операция сложная. Ближайший аэродром с подходящей полосой в восьмидесяти километрах. ПВО до конца не подавлено, так что будут сначала десант высаживать в тот район. А уже потом к нам. По срокам это сутки-двое, — говорил пилот.

— Смотри, начальник, главное, чтобы тут сюрпризов не было, — ответил хриплый. — Они думают, что нас дофига. Нельзя, чтобы они осознали своё численное преимущество. Колхоз, блин, большой! Видел его штатное расписание? Там по хозяйствам дохрена мужиков сидит, и не всех сюда, под замок, вытащишь… в общем, держим ухо востро.

— Это верно, верно, — вздохнул лётчик. — Поэтому и хочу показать, кто здесь власть. Люди интуитивно чувствуют такие вещи. Докажем своё право на насилие — никто не посмеет бунтовать.

— Я не хочу быть здесь властью, — ответил хриплый. — Я хочу жить на свободе, в свободной стране.

— Как я и обещал, это будет, — сказал американец и добавил тихим голосом: — Правда, не всем. Как обсуждали.

— Мне пофиг. Главное, что у вас там достаточно земли уцелело… ты ведь не трындишь, а? Я б не поверил, если б ты сказал, что Нью-Йорк уцелел.

— Обещаю лично тебе ранчо в Техасе.

— Блин, где этот хмырь⁈ — возмутился хриплый. — Поменяю водилу нафиг…

В этот момент послышался звук приближающегося автомобиля, а через пару минут из-за угла вынырнул УАЗик, лизнув светом фар стену в переулке.

Мы вжались в кирпичную стену.

Через минуту захватчики уехали, а мы двинулись по заранее намеченному мной маршруту в сторону лазарета.

Добрались быстро, минут за двадцать. Никаких патрулей в посёлке не было — или у зеков действительно теперь не хватало людей после расправы над своими же, или же они просто расслабились.

Интересно, хватило ли у них ума посадить наблюдателя на камеры? В любом случае лучше не рисковать: я помнил, что они охватывали не весь периметр, а только сторону входа. Ещё одна висела сзади, над пожарным выходом.

Значит, если пробираться внутрь — то только через боковины здания.

Здание стояло на небольшом холме, и между восточным и западным крылом был перепад высоты. Со стороны западного крыла на торце была небольшая веранда-балкон, расположенная на высоте в половину человеческого роста.

Жестом показав Алисе оставаться внизу и контролировать подходы, я забрался наверх. Потом попробовал толкнуть дверь, ведущую внутрь, в коридор. Та с лёгким скрипом поддалась: как я и думал, Семён и не думал её запирать, когда выбегал сюда покурить.

В коридоре я разулся, чтобы не шуметь. Прикрыл за собой дверь. Потом пошёл по коридору в сторону смотровой, по пути прислушиваясь.

Из-за дверей сразу двух палат доносился довольно мощный храп. Значит, минимум два пациента? Те самые раненые, о которых говорил хриплый? Вполне может быть.

Я бесшумно спустился вниз.

Ольга сидела в кабинете возле смотровой. Дверь была открыта. Рядом с ней, на кушетке, лежала Сашка.

Я подошёл и встал в дверном проёме. Через несколько секунд Ольга почувствовала моё присутствие. Подняла глаза и посмотрела на меня. Потом рывком прижала ладони ко рту.

Я приложил указательный палец к губам. Ольга два раза кивнула и повторила мой жест, указывая направо, где находился вход.

Кивнув, я бесшумно вошёл в помещение и очень аккуратно притворил за собой дверь.

Ольга кинулась мне в объятия, стиснув изо всех сил.

— Я думала тебя убили… — прошептала она мне на ухо.

— Где дети? — так же тихо спросил я.

— Здесь. В подвале, склад. Успела спрятать, с вещами. Пока мужики пытались воевать…

— Молодчинка! То есть, про них не знают!

— Пока нет. Если никто не проболтался…

— Отлично! Просто отлично!

— Они Женьку забрали…

— Летчика? Куда?.. зачем?

— Кажется, этот хмырь его допросить хотел…

— Америкос? — я чуть было не добавил слово «твой», но вовремя прикусил язык.

— Да.

— Вы виделись?

— Да. Он заходил. Допытывался, действительно ли я видела, что его сослуживцы высаживались неподалёку. Местные спасли, подтвердили, что видели…

— Сколько их?

— Точно не знаю… но здесь тебе опасно! У входа трое вооружённых, так поняла, все с военным опытом. Их вожак особое внимание лазарету уделяет… плюс наверху легко раненые и простуженные. Всего восемь человек.

— Долго он ходить ещё будет? До утра доживёт? — спросил я.

— Ещё часов пять… — ответила Ольга. — Так что да. А что?

— Да так… план один родился.

Однако, что же делать сейчас? Рисковать и выводить детей с Ольгой и кошкой? Тащить всех через овраг в машину? На это часа два уйдёт… да и нет гарантии, что удастся уйти тихо — всё-таки дети есть дети…

— Насколько безопасно для детей? — спросил я.

— Настолько, насколько это вообще возможно в этой ситуации… ты знаешь, где спрятаться?

— В машине, — ответил я.

— Она здесь? Как ты подъехал?

— Нет, не близко. Километра три.

— Не вариант. Опасно слишком… а что за план ты придумал?

— Они завтра собираются судилище устраивать. Над нашими, из дружины, — ответил я. — Есть вариант устроить засаду и перебить вожаков.

— Дим, если есть вариант — то действуй! Я чувствую, многие из них не в восторге от происходящего. Но боятся этого их шишкана… если его не будет — многие оружие побросают!

— Тебя могут в заложники взять, — заметил я. — Здешние охранники. Если поймут, что что-то не так.

— Могут. Но не убьют, — ответила Ольга. — Это точно. Дим, с детьми сейчас идти не вариант, риск выше, чем здесь.

— Плюс Женька этот… блин. Его точно порешить могут. Есть представление,