Мы снова залезли под душ, но на этот раз Райан был настроен серьезно.

– Тарин, хочу быть с тобой откровенным. Пока не собрался народ, тебе надо кое о чем узнать.

Сердце глухо забилось у меня в груди, ибо я догадывалась, что эта откровенность принесет плохие новости. Он удачно выбрал время – куда мне было деваться, когда я стояла голая под душем?

Я подняла на него взгляд – если собрался сообщить нечто ужасное, то пусть уж смотрит в глаза.

– Я лишь хочу, чтобы ты знала – между мной и Сюзанной ничего нет, хотя я провожу с ней много времени в ситуациях, по которым может показаться, будто все обстоит иначе.

– Не понимаю, о чем ты, – сказала я, побиваемая струями.

– Она исполняет главную роль. Ты фильма не видела, но там много сцен, где я должен ее целовать – но это только в кино. По сюжету мы с ней близки, но я хочу, чтобы ты знала: я не испытываю к ней никаких чувств.

Он пристально следил за моей реакцией.

Я смотрела недоуменно:

– Что ты пытаешься до меня донести?

– Я считаю ее сестрой – иногда несносной. Боюсь, что вечером она может что-нибудь ляпнуть. И я просто хочу, чтобы ты узнала – от меня, – между нами ничего нет.

– Ладно. Значит, если она мне что-то скажет, я должна это проигнорировать?

– Просто воспринимай скептически. Она бывает милейшим существом, может сморозить глупость. Если она тебе что-то скажет, просто передай мне, ладно? – попросил он, ополаскивая лицо.

– Хорошо. Ты закончил с мытьем или будешь еще?

Я хотела выключить воду, но взглянула на него и встревожилась – его лицо оставалось напряженным.

– Тебе надо знать еще кое-что, – продолжал Райан, взяв меня за руки, и душа моя ушла в пятки.

– У нас с Франческой…

Он виновато потупился. Меня поразило его признание. Он заговорил вновь, глядя мне прямо в глаза.

– Это случилось только один раз, больше года тому назад.

Я не знала, как к этому отнестись. Выключив воду, я отдернула занавеску и собиралась уже вылезти из ванны, когда Райан ласково взял меня за руку.

– Тарин, посмотри на меня. Клянусь, это было только раз… и после я понял, что это большая ошибка. Хочу, чтобы ты знала, что я не испытываю к ней никаких чувств.

– А она? – спросила я шепотом, не в силах скрыть досаду.

– Не знаю. Иногда она говорит такое… Я понимаю, мне не следовало с ней связываться. – Райан приподнял мой подбородок, и наши глаза встретились. – Не имеет значения. Мне наплевать, испытывает она ко мне чувства или нет, потому что я не испытываю ничего. Да этого и не было никогда.

Я вышла из-под душа и туго обмоталась полотенцем, как будто надеялась, что это поможет моему сердцу не разлететься вдребезги.

Райан поспешно сделал то же и поймал меня за руку, принуждая снова смотреть на него.

– Прости меня. Я не хотел тебя расстраивать, но ты должна была узнать правду непосредственно от меня. Я не хочу, чтобы у нас были друг от друга секреты. Она сегодня тоже придет, но наши отношения не должны…

Подыскивая слова, Райан отвел взгляд, а потом снова посмотрел мне в глаза.

– Тарин, я… – Он глубоко вздохнул. – Мне нужна ты, и только ты. Но невозможно исправить былые ошибки.

Мне предстояло быстро сделать выбор. Можно было дать волю ревности и злости – или же возблагодарить небеса за то, что мужчина, стоявший передо мной, так любит меня, что говорит правду.

Я медленно подняла руку и дотронулась до его лица, по которому стекали капли воды. Мое сердце замерло от одного прикосновения, и я поняла: мое чувство к нему настолько сильное, что его прошлое не способно что-либо изменить. Впервые за всю мою жизнь человек, завладевший моим сердцем, был со мной честен. Он проявил немалую отвагу, поведав о своих чувствах.

– Спасибо, что был честен и все рассказал.

Я улыбнулась. На сердце стало легко, когда он прижал мою ладонь к губам.

– Ты сердишься? – осторожно спросил Райан.

– Нет, не сержусь. Меня не радует эта новость, но у нас обоих есть прошлое. Оно часть нас самих. Мы оба совершали ошибки.

Он взял мое лицо в руки и вперился в мои глаза. Потом стал нежно гладить мне щеки большими пальцами, после чего наклонился и поцеловал меня в губы.

Я обвила его руками, и он горячо поцеловал меня. Не было ни камер, ни режиссеров, ни свидетелей – только мы с Райаном и наши глубокие чувства, развивавшиеся не по сценарию.

– Пора готовиться. Скоро придут гости, – напомнила я ему.

Я принялась расчесывать свои влажные волосы, всячески отгоняя мысли о нем и Франческе.

Пока Райан остается актером, его будут окружать женщины. Но сейчас он со мной, это его выбор, и его чувства ко мне очевидны, как черное и белое, без всяких полутонов.

Райан натянул свежую черную футболку, потом продел кожаный ремень в петли джинсов, болтавшихся на бедрах.

Подумать только – чтобы добраться до этой стадии, мне пришлось принимать душ трижды! Наконец-то я причесалась и привела себя в порядок.

Черт, до чего же он крут! Так бы и провалялась с ним в постели весь день.

– Что такое? – тихо спросил Райан, заметив мою отрешенность.

Перед глазами еще маячил его обнаженный живот.

– Скажи, о чем ты думаешь, – пристал он.

Немного помедлив, я решила быть абсолютно откровенной.

– Я думала о том, как бы сорвать с тебя одежду и залезть обратно под одеяло.

Он вдруг рванулся ко мне и крепко обхватил меня руками, оторвав от пола. Меня рассмешил его агрессивный подход.

– Я тоже мог бы сорвать с тебя одежду, но в этом прикиде ты невероятно сексуальна.

Он оглядел меня с ног до головы. На мне были мои любимые джинсы с симпатичной кожаной шнуровкой спереди, черная футболка и черные сапожки на каблуках.

– Но вообще-то, я мог бы и заснуть. Ты меня укатала! – хмыкнул Райан. – Надо будет пораньше всех выставить.

Я запустила пальцы ему в волосы и поцеловала его, благодарная за то, что в тот момент он был мой… целиком и полностью.

* * *

Была почти половина четвертого, когда позвонил Пит и сообщил, что они с Тэмми уже в переулке и готовы к выгрузке продуктов.

– Вот, Тарин, возьми эту коробку, – командовал Пит.

Задняя часть фургона Тэмми была загружена припасами.

– Запах просто фантастический, – сказал Райан, принимая у меня коробку. – Куда это положить?

– Пока клади на стойки. Нам надо расставить столы.

Я невольно улыбнулась Райану. Он отозвался тем же.