почти пять месяцев не ее муж. Он далеко, и у нее нет на него никаких прав. Теперь она может рассчитывать только на себя.

Она все должна сделать сама. И она это сделает. Возьмет лист бумаги и вспомнит все, что ей показалось значимым в словах всех этих людей. Пассажиров и членов команды. А потом она найдет все совпадения. И будет думать, о чем они говорят.

Дана взглянула на часы. Четверть одиннадцатого. Родители уже, наверное, легли спать. Они ранние пташки. Ложатся в десять, просыпаются в шесть. Дана осторожно открыла дверь каюты. Судя по негромкому храпу, отец спит. А мама?

Дана на ощупь дошла до стола и попыталась найти стопку бумаги, которую она видела днем. Провела рукой по столу, потянула на себя ящик и услышала шепот:

– Дана.

Мама не спала. Она спустила ноги с кровати и села, ежась от прохладного воздуха, нагоняемого в каюту кондиционером.

– Ты почему не спишь? – прошептала Дана. – Уже начало одиннадцатого.

– Не могу заснуть, – таинственным шепотом ответила мама. – Жду тебя и думаю: что же происходит на этой проклятой яхте?

– Почему проклятой?

– Как почему?! – еле слышно возмутилась мама. – Мишу убили. Теперь еще на боцмана напали. Кто это все делает?

– Полиция разбирается, – уклончиво ответила Дана.

Мама вгляделась в темноту.

– О, а ты, по-моему, чем-то очень расстроена.

– Я? – удивилась Дана. – С чего ты взяла?

– С того, что именно я родила тебя, – решительным шепотом заявила мама. – И мне хорошо известен этот отрешенный взгляд. И эти сжатые губы. Ну-ка…

Мама поднялась с постели, взяла со спинки стула большой махровый халат и одним движением натянула на плечи. Просунула ноги в теплые тапочки.

– Ну-ка пойдем.

Вера Борисовна подошла к дочери и взяла ее за локоть. Дана подняла голову.

– Куда?

– На палубу, – решительно заявила мама и кивнула в сторону кровати. – А то разбудим отца, и тогда он будет полночи ворочаться и ворчать. Пошли-пошли.

Дана хотела поспорить, но бросила взгляд на мирно сопящего отца и передумала. Она поднялась и взяла маму под руку.

– Ну хорошо, пошли.

На палубе Вера Борисовна прижала Дану к фальшборту и потребовала:

– Рассказывай.

– Что рассказывать, мама? – попыталась отбиться Дана.

– Рассказывай, почему ты расстроена.

– Я не расстроена. Я думаю.

– Вот и расскажи, о чем ты думаешь. Поделись с матерью.

Чем она должна поделиться? Обрывками мыслей о каких-то совпадениях в словах пассажиров и членов команды? Нет, ей пока самой ничего не ясно. Мыслями о Габриэле? Еще хуже. Такой рассказ станет признанием маминой правоты. «А я предупреждала, – скажет мама. – Тебе не надо спешить с разводом. Я тебе говорила, поживите раздельно и подумайте еще раз. Но ты же все решаешь сама. Сейчас. Немедленно. Быстро. С налета. Ты же ни с кем не советуешься и не приемлешь чужого мнения. И вот результат». Нет. Такого она не допустит. Она не станет делиться с мамой своими мыслями.

– Дана! – строго сказала Вера Борисовна.

Что-то маме надо рассказать. Но что? Дана мгновение помедлила и решилась.

– Хорошо, мама, – кивнула она. – Я тебе расскажу. Но предупреждаю сразу. Это секретная информация. О ней не знает никто из пассажиров яхты, и меня просили держать ее в тайне.

– Дана! – Мама взяла Дану за руку. – Ты же знаешь, если ты меня предупредила, я никому и никогда не открою твой секрет. Тем более служебную тайну. Говори!

В голосе Веры Борисовны звучало явное любопытство. Дана помедлила еще мгновение. Имеет ли она право сообщать маме эту информацию? А почему нет? Тоже мне, великая государственная тайна.

– Кто-то отрубил голову мертвому телу Миши, – выпалила она, оглядываясь по сторонам.

Мама отшатнулась назад так, что едва не упала. Ее глаза расширились до предела, брови поползли на лоб. Она вцепилась в руку Даны мертвой хваткой.

– Что? Что ты сказала?

Дана кивнула.

– Именно так.

– Отрубили голову? – свистящим шепотом произнесла Вера Борисовна, склоняясь к уху дочери. – Как? Когда?

– После того, как тело Миши выловили из моря, капитан распорядился завернуть его в брезент и положить в одной из холодильных камер. Для этого из этой камеры были убраны все продукты.

Вера Борисовна быстро-быстро закивала.

– Да-да, я при этом присутствовала. Тело завернули в брезент и унесли.

– Ну вот, – продолжила Дана. – Несколько часов спустя кок Живко Тодоров пошел на склад и обнаружил, что дверь взломана. Он вызвал капитана. Тот пришел вместе с боцманом и помощником. Они вошли на склад и нашли там развернутый брезент, на котором лежало тело Миши. Но без головы.

– Господи! – Вера Борисовна закрыла лицо руками. – Бедная моя сестра. Бедная Машенька! Ей предстоит все это узнать и вынести. Она не сможет. Она сойдет с ума. Дана!

Вера Борисовна схватила дочь за руку.

– Что? – испугалась Дана.

– Маша не должна знать об этом. Мы должны скрыть это от нее.

– Как, мама? Ведь Мишу будут хоронить. Тетя захочет проститься с ним.

– Придумай что-нибудь, – горячо шептала Вера Борисовна. – Придумай, чтобы похоронить Мишу в закрытом гробу.

Дана прижала мать к груди.

– Хорошо. Я что-нибудь придумаю, мама.

Вера Борисовна расслабилась в объятиях дочери и заговорила спокойнее.

– Но кто совершил такое злодеяние?

– Пока не знаем. Но полиция ищет. Я же тебе говорила, что этот местный детектив производит приятное впечатление.

– Будем надеяться, что он найдет убийцу. – В тоне Веры Борисовны прозвучали нотки сомнения.

– Найдет, – уверенно заявила Дана.

– Но почему убийца это сделал? Почему? – Вера Борисовна едва сдерживалась, чтобы не заплакать. – Что может заставить человека совершить такой дикий поступок?

– Ненависть. – Дана пожала плечами. – Полиция считает, что все дело в лютой ненависти, которую кто-то питал к Мише. Но я не уверена, что это так. Есть какая-то другая причина, о который мы пока ничего не знаем.

– Какая может быть другая причина? Какая?

– Не знаю, мама. Пока не знаю.

– Господи! – Вера Борисовна обхватила дочь. – Зачем? Зачем тело Миши вообще выловили из моря? Почему тело Миши не утонуло? Оно могло бы спокойно покоиться на дне. И такое злодейство, такое надругательство над ним не было бы совершено. Ты не согласна со мной?

– Нет, мама. – Дана продолжала гладить Веру Борисовну по спине. – Если бы тело утонуло, мы никогда не нашли бы его убийцу. Мы бы считали, что Миша упал за борт сам, что с ним произошел несчастный случай. Теперь же мы точно знаем, что его убили. А значит, у нас есть шанс покарать убийцу.

– Это да, это да, – закивала Вера Борисовна. – Но Маша…

– Тетя Маша не успокоилась бы. И никогда не признала бы Мишу пропавшим без вести.