будут атаковать на марше, стараться застать врасплох. Если не справятся, вызовут на помощь союзные кланы.

— Сколько воинов обычно в одном клане?

— От полусотни до двухсот.

— Бывает больше?

— Нет, слишком большой клан рано или поздно раскалывается.

— Сколько времени они будут собирать союзное войско?

— Небыстро. Союзные кланы — обычно это не соседи. Те, с кем клан живет по соседству, союзным не бывает. Скорее наоборот. Я бы сказал — не менее двух седмиц. Скорее — три.

— В последнем столкновении на Старой дороге участвовало три сотни пеших и не менее шестидесяти кабанных орков, — подтвердил Хозицер. А два года назад, под стенами Теофилбурга, их было не менее тысячи!

Такие цифры встревожили ротмистров.

— И сколько нам предстоит противостоять им? Мы не сможем долго сдерживать их атаки, если сила орков будет постоянно увеличиваться! — спросил Николас Рейсснер, требовательно глядя на Клауса.

— Господа, — Клаус обернулся в зал, потом снова ко мне, — сейчас я занят службой в трактире. Мы не могли бы поговорить в другое время?

— Конечно. Мы в городе до праздника.

— Тогда я могу подойти завтра с утра. За пару эля я расскажу вам об орках все, что знаю. Где я могу вас найти?

— Я… черт, я не знаю, как описать место, где мы остановились. Давайте мы сами зайдем завтра сюда, заодно и позавтракаем.

На лице Клауса отразилась мысль, которую я прочитал как «у богатых свои причуды».

— Я всегда здесь. Прошу извинить меня, господа.

Поднявшись, он заковылял обратно к посетителям.

— Бедняга три года провел в плену орков. Как он там выжил — уму непостижимо, — заметил советник Руппенкох, меланхолично болтая остатки эля в кружке. — Он ведь как раз в последнем походе и попался, да, Рихард?

— Точно.

Хозицер печально вздохнул, видимо, воспоминания были не из легких.

— Мы тогда потеряли больше тридцати человек.…Но, признаться, результат того стоил! Такого богатого улова у нас с тех пор не было, да и, наверное, не будет.

— Он был тогда молодой совсем, — добавил баннерет Зайдель. — А вернулся старик-стариком!

— Ладно, господа, — Хозицер поднялся. — Похоже, дождь наконец кончился, и нам пора уделить время службе. Герр Зайдель, вы проверите стражу Северных ворот?

Теофилбуржцы ушли.

— Господа, давайте тоже расходиться, уже стемнело. Эй, мошенник, сколько с нас?

Рассчитавшись, мы с Литцем побрели на квартиру, причем маг прихватил початую бутылку кларета. Густая тьма опустилась на землю. На площади уже горели фонари, а вот улицы были темны. Лишь одна из местных лун немного освещала нам путь, проступая сквозь тучи мутным зеленоватым пятном.

Обходя дождевые лужи, мы, в конце концов, нашли дом, где сняли комнату. Пришлось долго стучать, пока заспанный хозяин не открыл нам окно.

— Господа хорошо провели время? Прекрасно! Ой! Что это? — испугался он, когда Литц, подняв с пола несколько соломинок, поджег их щелчком пальцев.

— Это светильник, тупица. Раз у тебя тут темно, как в пещере троллей, приходится обходиться вот так!

— Добрые господа, милосердным Светом заклинаю, будьте осторожны с огнем наверху! Наш дом крыт тростником, и если хоть искра попадет на него — я буду разорен!

— Разве? — удивился я. Мне казалось, что крыша черепичная?

— Сверху положена дранка, но под нею — тростник. Тут у всех так. Умоляю вас!

— Понятно, — пробурчал Литц, и полез наверх. — Кругом одна видимость, сверху все прилично, а копнешь глубже — там или тростник, или дерьмо, или дерьмо с кровью!

Наконец мы залезли на свой чердак.

Главы 26-27

Глава 26

— Кто спит на кровати? — спросил я. — Может, кинем жребий?

— Ложись сам, Энно, ты же у нас коммандер, — ответил маг, ехидно протянув последнее слово.

— Да я привык, в походах чего только не приходится терпеть! Однажды даже пришлось спать в катакомбах, где было полно духов Хаоса! И ничего, жив, здоров.

— Неудивительно, — мрачно сообщил Литц. — Ты абсолютно антимагическое существо. Ни разу не встречал ничего подобного, и не думал, что встречу. Откуда ты такой взялся, Энно? Только не надо снова рассказывать про Лужице!

— Откуда я? Это так просто не расскажешь….

Я задумался, пытаясь понять, как мне рассказать ему историю человека, родившегося и 23 года проведшего в совсем другом мире.

— Я жил далеко отсюда. В другом мире. Это очень странное место, не знаю, поверишь ли ты мне, если я начну рассказывать о нем подробно. Там нет никакой магии, совсем. Но зато много техники. Там такие механизмы, что невозможно описать словами. И я там был, ээ, подмастерьем у механика. Мы чинили самодвижущиеся кареты.

Литц хмыкнул.

— Само по себе ничего не движется. И как же ты попал к нам, интересно знать?

— По глупости. Увидел в лесу место, окутанное голубоватым маревом. Пошел туда посмотреть. И видимо, подошел слишком близко.

— Как-как?

Литц, до того слушавший меня с заметной иронией, вдруг насторожился.

— Как говоришь, это выглядело?

— Ну, как голубоватое кольцо тумана. Я вошел в него, и все завертелось перед глазами, как будто окружающий мир был нарисован на холсте, и кто-то сдернул этот холст и закрутил его жгутом!

Литц, похоже, был озадачен.

— А потом?

— Меня окружили какие-то сатанисты в капюшонах. Похоже, при появлении я испугал их. Я и сам был на взводе, даже подрался с ними.

— А кого ты называешь «сатанистами»?

— Ну, эти вот, вызывающие всякую нечисть — у нас их так называли. Хаоситы, по-вашему. Один тряс передо мною каким-то камнем, размахивал посохом, а я схватил его и начал трясти как яблоню!

— Ты испортил ему колдовство, — заметил Литц. — Не дал сосредоточиться на формуле. Это ты тогда уже научился?

— Это вышло случайно. Мне потом уже объяснили, что тип с камушком был сильный маг, и амулет у него содержал столько энергии, что можно было развалить полгорода.

— Жаль, что у тебя не было под рукой ведра холодной воды…

— Ну, зато я был пьяный и смелый. Так вот, без особых сантиментов мне скрутили руки и отправили в тесную и сырую камеру. Там я провел больше двух недель. Каждый день меня таскали на допросы, а ведь я даже не знал вашего языка!

— Тебе повезло. Помешав варлоку, ты показал, что не принадлежишь ни к секте, ни к Хаосу.

— Меня долго проверяли. На допросах каждый раз присутствовали все новые и новые люди — и выглядели они раз от раза все старше, мрачнее и могущественнее. Они тоже пытались надо мною колдовать — двигали руками, бормотали молитвы — и я сразу понял, что это все делается всерьез. Раньше я и не знал, что в этом