– Ох, ради всего святого! – возмутилась достойная миссис Хоппер. – Вы что, совсем не верите, будто юная парочка могла пожениться в такой спешке из-за любви?

Поднялся невнятный протестующий гомон, хотя ни у кого из слуг не хватило отваги открыто возразить миссис Хоппер. Но почти вся челядь скорее склонна была начать подсчитывать на пальцах, нежели поддаться на романтические бредни старухи экономки.

Все они слишком хорошо знали, что у богатых жениться по любви попросту не принято.

Сразу после церемонии жених и невеста перешли в столовую. Это была довольно уютная комната. Кэролайн с облегчением отметила, что им накрыли стол не в самом большом и холодном зале. На выстроившихся в ряд лакеях красовались цвета Харгрейва.

Свадебное угощение, способное сравниться с королевским пиром, было приготовлено в рекордно короткие сроки, на что без конца сетовал повар. Но так как на кон была поставлена его профессиональная репутация, он вылез из кожи вон, но поддержал марку. Кроме того, отличное бренди, запасы которого были доставлены в карете герцога, тоже стало украшением стола.

К началу трапезы главный повар уже был пьян в стельку, но его помощник – ещё одно свидетельство того, что виконт Мэнли долгое время жил не по средствам, – пока держался на ногах достаточно прямо, чтобы выполнять свои обязанности. А когда пары алкоголя сломили и его, на смену встала сама миссис Хоппер. Сказывался богатый опыт тех благословенных времён, когда виконт ещё не получил в наследство титул и не пустил по ветру целое состояние.

Сегодня Саймон поражал Кэролайн своей распорядительностью. Или скорее это юный Гор заслуживал похвалы такому усердию.

– Это Гор все устроил? – поинтересовалась она, обведя рукой идеально накрытый стол и ливрейных лакеев.

– Ты говоришь так, будто не веришь, что я и сам на что-то способен.

– Я не уверена, что ты можешь даже сказать точно, сколько лакеев у тебя в распоряжении на этот вечер.

– Хороший довод. – Он улыбнулся и добавил: – Но зато теперь у меня для этой цели есть жена!

– По-твоему, я так хорошо разбираюсь в хозяйстве? – Она смерила его надменным взглядом.

В лучшие времена в их доме всем заправляла Бесси.

– Какая удача, что Бесси и Рози сейчас в Монксхуде!

– Рози?! – Кэролайн повернулась к нему со всем проворством, на которое была способна в длинном платье со шлейфом. – Рози у тебя? – От радости она даже разрумянилась.

– Я собрал у себя всех твоих слуг.

– Так что же ты сразу не сказал? – Она широко распахнула глаза от удивления. – Я бы уже давно вышла за тебя замуж!

– Вот именно поэтому и не сказал. – Он самодовольно ухмыльнулся. – Я предпочитаю, чтобы ты любила меня самого!

– А не твой титул, и деньги, и светские манеры?…

– Или мою несравненную красоту, – подхватил он, лукаво подмигивая.

– Ах ты нахал! Ну так знай: я вышла за тебя только ради вот этих рубинов! – И она прикоснулась к своим серёжкам.

Тогда он выразительно покосился на лакеев и ответил:

– Мне нужно не такое людное место, чтобы перечислить причины, по которым я женился на тебе. А ещё, – добавил Саймон, прислушавшись к голосам в передней, – мне пора пожелать доброго пути преподобному Обри.

– Разве он не пообедает с нами?

– Он слишком спешит, – многозначительно ответил Саймон.

– Вот так, на ночь глядя? – Она заподозрила что-то неладное. – Это ты решил выставить его вон, верно?

– Нет, что ты! Слово чести! – Он мог клясться чем угодно с самой чистой совестью. – Он сам боится опоздать к открытию лошадиных торгов в «Паттерсоллзе».

– Ты шутишь?

Он кивнул и добавил:

– Обри уже не один месяц только о том и мечтает, как бы купить одного жеребца из конюшни Глостера. – Однако Саймон предпочёл умолчать о том, что до встречи с ним преподобный отец был беднее церковной крысы и даже не представлял, что когда-нибудь сможет замахнуться на такого красавца, как Граф из конюшни Глостера. – Торги начинаются в будущий вторник, и ты сама успела убедиться, какие отвратительные у нас дороги.

– Ну что ж, тогда я тоже должна с ним попрощаться. – Она повернулась и кинула через плечо: – Помоги мне управиться с этим шлейфом!

Вскоре они уже раскланивались со священником, желали друг другу всяческого благополучия и рассыпались в благодарностях: вслух и тайно, про себя. Затем Саймон извинился перед супругой и пошёл проводить Обри до кареты, якобы ради того, чтобы дать кучеру наставления по поводу дороги.

Как только Обри оказался в экипаже, герцог вручил ему письмо.

– Сначала кучер отвезёт тебя в Незертон. Буду весьма признателен, если ты лично вручишь этот конверт Йену.

– Не извольте беспокоиться. – Священник припрятал письмо за пазуху. – А они не примчатся сюда сами, на выручку леди Кэролайн?

– Не думаю. Я объяснил им всё, что поддаётся объяснению, и сообщил о нашей свадьбе. Полагаю, это само по себе отметает любые обвинения в мой адрес.

Обри кивнул. Действительно, свадьба стала самым весомым аргументом в пользу герцога Харгрейва. Вряд ли кто-то из его лондонских знакомых поспорит хотя бы на шиллинг, что Саймон в обозримом будущем обзаведётся семьёй.

– Ваша невеста выглядит вполне довольной… если не сказать счастливой, – заметил священник, все ещё нуждаясь в оправдании собственному участию в столь необычном приключении.

– Её просто нужно было убедить, – улыбнулся Саймон. – Тебе не в чём себя упрекнуть. Если бы Каро не грешила таким бешеным нравом, мы поженились бы много лет назад.

Разгульная жизнь Саймона, давно ставшая притчей во языцех, мало походила на поведение человека, мечтавшего о свадьбе, но Обри тактично промолчал.

– Значит, так тому и быть, ваша светлость. Да благословит Господь вас обоих! – пробормотал он скороговоркой. – Надеюсь, будущим летом мы встретимся с вами на скачках?

– Можешь на это рассчитывать. Каро с отцом когда-то тоже владели чудесными рысаками. И она наверняка первым делом побежит проверить, что есть у меня в конюшне. – Саймон захлопнул дверцу, махнул рукой на прощание и кивнул кучеру.

Экипаж тронулся с места. Герцог провёл обеими руками по волосам и с облегчением вздохнул.

Один пункт был выполнен; обряд совершили, и они сегодня стали мужем и женой.

Оставалось ещё два пункта.

Каждый из которых наверняка породит скандалы и ссоры.

Он медленно повернулся к двери.

По крайней мере на этот раз он не позволит ей удрать.

Кэролайн ждала его в передней, сидя в кресле. Пышная юбка спускалась с её колен мягкими складками до самого пола, образуя яркое золотистое пятно на мраморном полу в чёрную и белую клетку.