— Иден!.. — Франсин обняла дочь.

С минуту Иден крепилась, но затем дала волю слезам:

— Это я во всем виновата. Я полюбила Логана… доверяла ему.

Не находя слов утешения, Франсин еще крепче прижала дочь к груди. Ей самой хотелось плакать от обиды и горя — ведь она доверяла Логану не меньше, чем Иден. А весть об аресте Эйдриана и других была просто ужасна.

Но как ни тяжело переживать все это, сейчас не время для слез.

— Нужно помочь Дарреллу, — обратилась Иден к матери. — Ты можешь.его приютить, пока он не поправится?

— Разумеется, — произнесла Франсин, ни минуты не колеблясь. — Поселим его наверху, там его никто не найдет. Он в состоянии подняться на верхний этаж?

— Я думаю, с нашей помощью сможет. Накинув халат, Франсин поспешила за дочерью.

Услышав во дворе стук подъезжающего экипажа, Камилла выглянула в окно спальни. Из экипажа выходила Иден. Что привело ее сюда в этот поздний час?

Накинув халат и захватив с собой лампу, Камилла вышла в коридор. Дверь материнской спальни оказалась заперта. Спустившись вниз, девушка заметила на кухне свет. Должно быть, Иден там. Оставив лампу на столе, Камилла поспешила на кухню.

— Иден?

Услышав чьи-то шаги, Даррелл сначала решил, что это возвращается Иден. Но голос, хотя и женский, явно принадлежал другой, да и не будет же Иден окликать саму себя! Схватив на всякий случай пистолет, Даррелл решил ретироваться через заднюю дверь, но не успел. Незнакомая девушка уже стояла перед ним.

— Кто вы? — спросила она. Камилла не была напугана. Если этот человек приехал с Иден, стало быть, бояться его нечего. Но где же сама Иден?

Даррелл застыл на месте. Перед ним стояла самая красивая молодая женщина, какую ему когда-либо приходилось видеть, — и в одной, почти прозрачной, ночной рубашке.

— Я… — начал Даррелл, но слова его были прерваны возгласом Камиллы.

— Господи! — воскликнула Камилла, заметив, что рубашка Даррелла в крови. — Позвольте вам помочь! — Камилла не боялась крови. Поддерживая молодого человека за талию, она подвела его к стулу и усадила на него.

— Вас привезла Иден? — спросила она.

— Да.

В этот момент в дверях появились Иден и Франсин.

— Камилла! — Иден была уверена, что сестра спит.

— Мама, он ранен! — воскликнула та. — Что случилось? — обратилась она к Иден.

— Даррелл вместе с другими пытался поджечь склад с оружием янки, — объяснила Иден.

Камилла была потрясена.

— Как ты узнала об этом? — отрешенно спросила она у сестры.

— Не важно, — мягко, но настойчиво оборвала ее Иден. — До этого ли сейчас? Главное сейчас — помочь этому человеку. Нужно спрятать его так, чтобы никто не нашел. Поселим его пока наверху. — Иден посмотрела сестре в глаза. — Ты поможешь мне его туда отвести, Камилла?

Иден никогда раньше не посвящала мать и сестру в свои тайные дела. Не хотелось ей этого делать и сейчас, но другого выхода у нее сейчас не было.

Камилла посмотрела на раненого, на его бледное лицо, пропитавшуюся кровью рубаху и впервые ясно поняла и ощутила весь ужас войны…

— Помогу, — просто ответила Камилла. — Пошли.

Близился рассвет, а Франсин и Камилла так и не ложились. Мать и дочь нервно ходили взад и вперед по кухне, с нетерпением ожидая сообщения о состоянии Даррелла. Поместив раненого наверху, Иден под покровом ночи отправилась в дом доктора Крэйга Ангера — близкого друга Эйдриана, которому можно было доверять, — и тот любезно согласился пойти с ней.

Предоставив больного заботам врача, мать и Камилла не легли спать, а, напротив, оделись и стали ждать на кухне. Франсин рассказала Камилле все, что ей удалось узнать о провале операции повстанцев и о неблаговидной роли Логана. Камилла была в шоке — она сама считала Логана порядочным человеком.

Наконец в коридоре раздались шаги, и Камилла поднялась навстречу Иден.

— Что с ним? — волнуясь, спросила она.

— Доктор извлек пулю, — сообщила Иден. Камилла была рада этой вести, но это еще не означало, что за Даррелла уже можно не беспокоиться.

— Доктор еще побудет здесь? — спросила она.

— Насколько я поняла, он уже собирается уходить.

— А что он вообще говорит? Это серьезно?

Иден хотела ответить, но тут в дверях показался сам Ангер.

— Ваш молодой человек, — произнес он, — потерял много крови. Но, если он пробудет в покое несколько дней, есть основания считать, что он полностью поправится.

— Слава Богу, — облегченно вздохнула Иден. Теперь все, что ей оставалось делать, — это ждать, пока Даррелл поправится, чтобы вывезти его куда-нибудь за город, подальше от янки.

— Спасибо, доктор Ангер! — произнесла Камилла. Сама не зная почему, она очень беспокоилась о раненом молодом человеке.

— Сколько мы вам должны, доктор? — спросила Франсин. Последнее время она жила небогато, но сейчас готова была дать врачу, сколько бы ни запросил.

— Ну что вы! — улыбнулся тот. — С вас, миссис Легран, я не возьму ни гроша! Я рад, что смог помочь этому смелому юноше. Если я, не дай Бог, снова понадоблюсь — всегда к вашим услугам.

— Вы так любезны, доктор!

— Не стоит. Я, пожалуй, пойду. Вы проводите меня, Иден? Кто-то из вас, леди, должен присматривать за молодым человеком, а то еще, чего доброго, решит, что он уже здоров и вскочит, — а ему сейчас нужен постельный режим.

— Мы будем следить за ним, — пообещала Камилла.

Иден поспешила отвезти доктора домой — это желательно было сделать до рассвета. Франсин и Камилла остались одни. Они были рады, что Сара, служанка, не проснулась. Ее было решено посвятить в суть дела позже.

— Пойдем посмотрим на него еще раз, — предложила Франсин.

Обе поднялись наверх, в маленькую комнату, где лежал Даррелл. Иден занавесила окно плотной тканью, чтобы никто с улицы не видел, что происходит внутри.

Глаза Даррелла были закрыты. Он лежал без рубашки, грудь туго перевязана бинтами. Молодой человек был так бледен, что казался мертвым. Но, приглядевшись, Камилла с облегчением заметила, что он дышит.

— Я побуду с ним, — тихо, чтобы не беспокоить спящего, произнесла Камилла. — А ты, мама, если хочешь, иди спать — ночь была тяжелой.

— Тебе тоже не мешало бы отдохнуть, — произнесла Франсин, пораженная внезапной переменой, произошедшей с дочерью. Раньше Камиллу редко трогали чужие страдания.

— Не беспокойся, мама, я посижу. Если, не дай Бог, ему будет хуже, я позову тебя.

— Как хочешь, родная. — Франсин вышла из комнаты и направилась в свою спальню.