− Вы сказали, есть еще и подводная цель. Какая?

− Предельно простая. Собирая в своем клубе подростков и молодых людей, я оберегаю их от Зла. От Зла с большой буквы. Например, от тех же наркотиков. Да, лихие девяностые остались в прошлом, но наркотическая проблема никуда не делась, ежегодно тысячи парней и девчонок умирают раньше срока… Оберегаю от всяческого криминала, от пьянок. От дебилизирующих компьютерных игр. Наконец, я мотивирую их на физическое самосовершенствование. О, Зинаида Валерьевна, античность — великое подспорье для работы над своим телом! В Древней Греции танцы, гимнастика и песнопение служили основными средствами оздоровления. Эллины высоко ценили в человеке его знатную прямую осанку, твердую походку, пластику движений, силу и выносливость. Гомер в своем бессмертной «Илиаде» описывал Ахиллеса, величайшего героя древнего мира, как высокого и горделиво осанистого, «быстроногого» и «многосильного». Один из величайших философов древности, Платон, был сильнейшим атлетом и абсолютным победителем Олимпийских игр, математик Пифагор был чемпионом по борьбе, а еще одному великому философу, Сократу, не было равных в кулачном бою и гимнастике. А знаете ли вы, в чем суть античной концепции здоровья?

− Нет, − зачарованно сказала Зина.

− Гармония и пропорция тела и духа — основа правильной жизни. Следование собственной природе — главный секрет сохранения здоровья. Такие простые принципы! Все физическое воспитание клуба на них построено. Мы ведь не просто выезжаем в поля и леса и обыгрываем битву при Каннах или Марафонское сражение! Нет, наши ребята метают копья, дротики и диски, поднимают тяжести, сражаются на мечах, бегают на стайерские дистанции…

Зинаида настолько увлеклась рассказом Примуса, что чуть не забыла, зачем она явилась в «Antik». Пора было переводить тему.

− Марк Валерьевич, а какова возрастная категория участников ваших ролевых игр? Вы все говорите про молодежь…

− Да. В нашем клубе может состоять парень или девушка, достигшие четырнадцатилетнего возраста. На сегодняшний день число участников — восемьдесят семь, из них шестьдесят — моложе восемнадцати лет. Ну, понятно, что руководство принадлежит к другой возрастной категории. Мне пятьдесят, моим помощникам за сорок. Кстати, все в прекрасной физической форме!

− А есть молодые люди, но не подростки? Лет по двадцать пять или тридцать?

− Есть и такие, − кивнул Примус и тут же впился в нее взглядом. — А кто конкретно вас интересует? Вы назвались помощницей адвоката, сказали, что проводите частное расследование, но пока не задали ни одного вопроса криминального свойства.

− Видите ли, в чем дело… Моя клиентка приходится сестрой участника вашего клуба. Но я вовсе не уверена, что клуб имеет хоть какое-то отношение к убийству, в котором ее обвиняют. Просто мне, в ходе общения с этим молодым человеком, действительно стало интересно, очень интересно. Меня интересует не столько сама античная культура, сколько ее отражение в сегодняшнем дне, понимаете? Вот такие организации как ваш «Antik», например. Ролевые игры… Я, наверное, путано излагаю?

− Нет, я вас прекрасно понимаю. А о ком из наших ребят вы говорите?

− О Трофимовых. Брат Максим и сестра Анастасия.

Глаза Примуса широко распахнулись.

− Да вы что… − протянул он, покачиваясь взад-вперед над столом. И более ничего не сказал.

− Вы хорошо их знаете?

− Я очень хорошо знаю только Макса. Мой клуб создан в девяносто четвертом году, он тогда даже назывался иначе, «Спартанец». Поначалу мы принимали только мальчишек. От того, первоначального состава почти никого не осталось. Подростки вырастают, поступают в вузы, устраиваются на работу, заводят семьи… Интерес к раскопкам и ролевым играм мало-помалу утрачивается, да и более насущные проблемы появляются. Я же говорю, у нас мало тех, кому за двадцать. Нужно быть или фанатиком своего хобби, или просто человеком, не обремененным ни семьей, ни работой, чтобы продолжать участвовать в наших игрищах. Так вот, Макс — один из старейших наших участников. Насколько я знаю, он учился в институте, где не приходится сильно напрягаться. Семьи у него нет. Постоянной работы тоже нет, живет с родителями, свободного времени уйма. Не скажу, что он участвует во всех наших мероприятиях, но тематикой клуба он увлечен всерьез, это точно. Вот вам пример. Прошлым летом я с некоторыми из наших парней и девчонок выезжали в Крым. Про «Генуэзский шлем» когда-нибудь слышали?

− Нет. А что это?

− Ежегодный международный рыцарский фестиваль, проводящийся в Судаке. Там есть старая Генуэзская крепость, и вот в ней каждое лето устраиваются рыцарские турниры, стрельбы «средневековой артиллерии», а также концертные программы разных исторических сообществ, включающие танцы, песни и музыкальные произведения, поставленные на манеру средневековья. Можно послушать рассказы о рыцарях и прекрасных дамах, о традициях Средних веков, посмотреть на костюмированные шествия и соревнования…

Как будто рекламный буклет пересказывает, подумала Зина, вслух же спросила:

− А разве это не другая эпоха? Средневековье — это ведь не античность.

− Вот именно! — воскликнул Примус. — Я тогда немного отошел от формата нашего клуба. Что ж плохого? Решил свозить ребят в прекрасное место, чтоб не в городе сидели, а морским воздухом дышали. Понятно, что дорога, недельное проживание в дешевом отеле, питание — все за счет родителей, но ведь не за чужих же детей они платили. А у некоторых участников и свои деньги есть, кто уже работает… Так вот, я к чему клоню-то: Максим категорически отказался ехать. А когда я поинтересовался причинами, он сказал, что Средние века с их аскетизмом, христианской моралью и вшами по всей Европе — полный отстой. Что он не собирается разменивать великое наследие античности на всякую ерунду. И не поехал. Хотя для его родителей требуемая сумма явно не была заоблачной… А так мог бы поступить только человек, действительно увлеченный определенной исторической эпохой и ее нравами. Более того — человек, с собственным видением эпохи, имеющий какую-то свою сверхценную идею…

− А с Настей вы не знакомы?

− Максим приводил ее к нам, несколько раз. Очень красивая девочка, − Примус причмокнул, − только нашими мероприятиями она как-то не загорелась.

− Когда она к вам приходила?

− Два или три года назад, точно не скажу. Я бы и не запомнил, просто очень уж красивая она… Слушайте! — вдруг вскричал Примус. — Так ведь я ее видел там!

− Где? — растерялась Зина.

− В Судаке, в Генуэзской крепости! Как раз в прошлом году, когда мы туда ездили с ребятами. В дни, когда проводится фестиваль, крепость ведь не закрывается, туда продолжают заходить туристы. Их даже больше становится, потому что есть возможность не только по стенам и лестницам полазить, но и выступления ролевиков посмотреть. Вот там я ее приметил. Просто обратил внимание на красивую девушку в коротком белом платье, но не узнал. А сейчас вспомнил. Она это, точно.