Я вспомнил где я слышал ваш голос! Кхе… кхе… Ваше величество, я вспомнил! — кричал Билич. Но больше он ничего не успел сказать, скрывшись за тяжелой дверью.

— Гарольд Мун! — начал мужчина в берете, доставая из кармана свиток, — Вы осознаете всю справедливость этого суда, и что любой исход — это лишь воля Бога!

— На все воля божья… — произнес Мун.

Мужчина в берете развернул свиток:

— Вы обвиняетесь в организации преступной группировки с целью свержения нашего Короля, путем распространения ложной информации, порочащий имя Короля и репутацию Священного Ордена! Это серьезное преступление перед народом и Богом! Приговор за ваши деяния — смертная казнь! Что вы можете сказать в свою защиту?

— Я не совершал ничего плохого. Я лишь хочу, чтобы люди знали правду… — спокойно ответил Мун.

— У вас есть что-нибудь более весомое?

— Со мной Бог…

Мне стало дурно. Казалось, я приближаюсь к обрыву в попытке перепрыгнуть глубокую пропасть. Эдвард вновь поднял указательный палец вверх, повторив уже знакомый жест, и меня одолел дикий страх. Страх, что я не смогу…

— Кто готов высказаться в защиту Гарольда Муна? — спросил мужчина в берете.

Я с трудом сделала вдох, пытаясь унять бушующее сердце, и что теперь? «Вот же шанс сделать хоть что-то, чтобы спасти невинного человека…Что же я медлю? Что же я медлю?! — кровь предательски пульсировала в висках, и я совсем позабыла, что хотела сказать, — Почему? Почему этот мужчина в берете смотрит на меня? О Боже, все смотрят на меня!»

Я заметила взгляд Эдварда. Он словно просил — “ Давай же не бойся, скажи всем, то что ты говорила мне вчера!” Даже на первом и единственном в моей жизни, судебном заседании, я так не волновалась, как сейчас. Возможно, потому что в тот раз, от меня не зависела чья-то жизнь. А возможно, потому что я хорошо знала закон и имела весомые аргументы в пользу моего подзащитного. Сейчас на моей стороне был лишь здравый смысл, который по всей видимости на этом суде, не имел никакой силы. “Что сложного в том, чтобы просто высказать свое мнение?” — повторяла я про себя эту фразу вновь и вновь, но во рту пересохло, язык не хотел шевелиться, и все больше и больше я отвлекалась на свои дрожащие колени, чтобы не упасть в беспамятстве у всех на глазах.

— Если ни у кого нет возражений перейдем к голосованию!

Осознав, что шанс упущен, я в отчаянии зажмурила глаза, пытаясь сдержать слезы стыда за свою нерешительность и беспомощность. Безумно хотелось к маме, только она могла утешить и пожалеть в этот трудный момент.

— Ну что вы, Мисс браун… Все будет хорошо… — начал успокаивать Сэр Эбенезер, когда голосование закончилась, и я окончательно не расплакалась.

Стражники вывели Гарольда Муна из тронного зала. Дверь с грохотом захлопнулась у них за спиной.

“Не будет ничего хорошего… все уже случилось и ничто не изменится…” — думала я, рыдая на груди Эбенезера.

В этот момент позади нас распахнулись двери.

— Расступитесь! Живо! — хрипло скомандовал знакомый мне голос.

Глава 28

В зал ввели троих арестантов. Их сопровождали четверо стражников во главе начальника охраны Каронна, и к моему удивлению Сэра Джона, одетого в блестящий панцирь и желтый плащ. Сразу за Джоном следовал высокий молодой человек в черном дублете и с кожанной сумкой через плечо.

Я все не могла вспомнить, где его видела, но потом поняла, что это был тот юноша, который отвлекся на меня и пропустил удар палкой, от учителя по фехтованию, когда Каронн проводил экскурсию в оружейную замка.

Молодой темноволосый юноша с бойким и чересчур уверенным взглядом, шагал задрав подбородок. Крепко стиснув рукоять меча, у себя на поясе, он оглядывал каждого присутствующего, словно хотел убедиться, что все смотрят на него.

Конвой прошел в середину зала. Толпа вновь сомкнулась. Троих пленников стражники отвели подальше к стене слева от стола.

— Что происходит? — возмутился мужчина в берете, — Сэр Джон? Не ожидал вас здесь увидеть… Постойте, у нас сегодня не было в планах судить… Судить гвардейцев Короля?! — удивился он.

— Ваше величество… — начал юноша подойдя ближе к Королю, но Каронн его прервал.

— Рик, умерь свой пыл и не забывай, кто здесь главный. — упрекнул юнца начальник охраны. — Ваше величество, — продолжил Каронн, — был раскрыт заговор и пойманы четверо заговорщиков. Один был убит, при попытке бегства. А теперь, Рик расскажет подробности происшествия.

Пленники со связанными за спиной руками, в белых потрепанных рубашках с красной эмблемой солнца на груди, стояли понурив головы, кроме одного. Крепкий мужчина с длинными каштановыми волосами не отрывал взгляда от Эдварда. Его глаза были полны злобы и ненависти.

— Ваше величество, — начал Рик, — сегодня на построении мой отец, — он указал на Сэра Джона, — прошел мимо всех гвардейцев. И только этих троих… то есть четверых, четвертого настигла моя стрела. Только четверых бойцов отец видел впервые. Мы задержали их прямо в строю. Затем обыскали их комнату и нашли это, — Рик вытащил из сумки пустую стеклянную банку с зеленоватым отливом. Банка объемом примерно литр, была покрыта блестящей металлической сеткой и закрыта деревянной крышкой. Рик продемонстрировал необычный предмет всем присутствующим и поставил на стол рядом с Королем.

— Что это? — удивился Эдвард.

— Вот что, Ваше величество, — он вытащил из сумки горсть небольших синих и зеленых шариков.

— Интересно… Магические шпионские штучки… — задумчиво произнес Эдвард, внимательно рассматривая шарики. — А что за банка?

— Сейчас все будет, ваше величество. Стив и Лени должны уже стоять возле реки! — Рик подбежал к высокому витражному окну, залитому солнечным светом, открыл небольшую створку, и достав из кармана что-то блестящее, начал крутить в руках, подавая, по всей видимости, кому-то сигнал.

Через некоторое время, банка на столе Эдварда затряслась, вихрем наполняясь водой. Зал загудел от удивления. Лорды повставали со своих мест, уставившись на магический водоворот. Рик довольно улыбался, за всеми наблюдая.

— Солоран Всемогущий! — закричал Магистр Мердок, вскочив из-за стола, — Черная магия! Черная магия! Вы последователи дьявола! Сжечь! Сжечь их всех! — дрожащим голосом кричал Мердок, подымая руки вверх и целуя кулон у себя на груди. — Сжечь! Сжечь, нечистых!

— Святой огонь! Кто-нибудь уже, угомоните Магистра Мердока! — закричал Эдвард.

Из толпы выбежал Мистер Оуэн и двое монахов в белых мантиях. Они отвели Магистра Мердока в сторону.

— Прошу меня извинить ваше величество, — обратился Оуэн к Королю, — последнее время Магистр Мердок сам не свой.

— Ничего, мы это переживем… — ответил Эдвард. Он открыл банку, наполненную доверху водой, и вытащил оттуда