– Решила стать самостоятельной, обосновавшись на всем готовом? – после неприлично долгой паузы спросил Морган, но, не дав ответить, тут же продолжил: – Что же… Я с радостью помогу тебе прочувствовать все прелести самостоятельности, и мы посмотрим, как надолго хватит твоей детской выходки. Цветок, выросший в теплице, не сможет прижиться на асфальте. Слышала о законе "каменных джунглей", куколка? – Пол слегка поднял руку и тут же выскочил охранник, чтобы открыть ему двери. Я, не веря своему счастью, просто смотрела, как он садится в авто. Неужели… это конец?! Но, прежде чем закрыть дверь, Морган дернул головой, позволяя очкам упасть на пол. Его черные глаза полыхали такой невысказанной злобой и немым предупреждением чего-то ужасного, что тело прошиб холодный пот. Он улыбнулся оскалом хищника на охоте, увидев проблески страха и растерянности в моих глаза, и отчеканил каждое слово, выбивая предложение в моей памяти надолго: – И когда ты придешь ко мне, умоляя о помощи, ты прочувствуешь всю степень моей изобретательности в вопросах выбора наказания.

Дверь хлопнула, машина скрылась из вида, а я все стояла на дороге, не в силах прийти в себя. Но… кто говорил, что будет легко? Таких, как Пол Морган, не бросают и не говорят им «нет». Я буквально прошлась танком по его самолюбию, мужскому достоинству и инстинкту хищника, как и он по моей гордости, чести и желанию жить. Но что он может сделать, когда я уже и так по доброй воле лишила себя всех преимуществ роскошной жизни? Признаться, тогда еще не знала, что такое разозлить хищника… На какие хитрости он может пойти…

Взвинченная и потерянная, я тут же отправилась домой. Собрав два чемодана с самым необходимым, сняла платье Пола и оставила его на постели. Окинув квартиру прощальным взглядом, все же вышла из нее, борясь с приступом ностальгии. Сколько же всего я пережила в этом пристанище, а теперь пришло время для новой жизни.

Зато теперь, врываясь в кабинет отца, смогла с гордостью вернуть ему все кредитки и ключи от квартиры. Во мне бурлили такие эмоции, о которых я никогда не знала! Адреналин застилал глаза, когда под возгласы удивленного родственника я радостно заявила, смакуя каждое слово:

– Ты часто говорил, что я не достойна быть твоей дочкой, не дотягиваю. Видимо, так и есть! Поэтому самое время прервать любое наше общение. Спасибо тебе, что кормил и поил все эти восемнадцать лет, хотя мог сдать в детский дом… Впредь я намерена обустраивать свою жизнь сама и не буду платить по твоим долгам! Кажется, я уже и так рассчиталась?

Отец опешил и мгновенно замолчал. Его зеленые глаза округлились, а стакан с виски треснул под напором безжалостных, пухлых пальцев. Заметил это мужчина не стразу, но затем откинул стекло в сторону, расплескивая остатки жидкости на деревянный стол, а после неторопливо поднялся с кресла.

Я стояла и не шевелилась, ждала его действий и слов. Он мог ударить меня, унизить словесно, попробовать запереть в доме или даже в своем кабинете… На самом деле, я была готова ко всему, потому что теперь не боялась дать отпор.

– Ты не сможешь, Настя… – сказал он устало, садясь на стол прямо напротив меня. Замешкавшись от странных слов, я насупилась, а отец тут же продолжил: – Понимаешь, чем больше ответственность, тем больше проблемы. Да, некоторые берут на себя все в восемнадцать. И чем это заканчивается? Наркотиками, алкоголем, проституцией, криминалом… Думаешь, они от хорошей жизни это делают? Не-е-ет. Жизнь их ломает, а они, устав сопротивляться, сдаются.

Не получив от папы ожидаемой агрессии, я немного растерялась и выпалила на одном дыхании:

– Я работаю в профкоме, у меня есть место учебы и также планирую найти дополнительную подработку. Жить буду в общаге, а значит, денег мне хватит.

– Это только звучит легко… – со знанием дела сказал отец, потирая подбородок. – А потом ты сидишь в пустой комнате, и тебе мало того, что нужно "учиться ходить" заново, так еще и уровень сложности «игры» под названием жизнь возрастает с каждым шагом.

На какое-то время в кабинете повисла тишина, во время которой каждый думал о своем. Наконец, собрав волю в кулак, я взяла чемоданы и пошла прочь, уговаривая себя не оборачиваться.

– Все это лирика, папа. Мне нужна конкретика! – вместо прощания бросила ему, но, как обычно, была остановлена его низким голосом уже у двери:

– Будь готова, что Морган не отпустит тебя. Особенно после вчерашнего происшествия… Он заботится о тебе, прими это как данность. Жаль, что пока ты не готова принять его, но однажды это время настанет. Вот тогда не проворонь свое счастье.

Хмыкнув на последнем предложении, я не стала его дослушивать. Толкнула дверь и ушла. Как удачно – ближайшая станция метро была в пяти минутах ходьбы от офиса отца. Спускаться туда с чемоданами оказалось сущим адом, к тому же пришлось заплатить за них отдельно.

Общежитие располагалось в студгородке на самой окраине города. Нужное мне здание оказалось найти не так просто, ведь каменные джунгли, в основном, были без каких-либо подсказок в виде табличек с номерами домов. К счастью, на пути встретились прекрасные мальчики, которые под заигрывания помогли не только донести чемоданы, но и привели в нужный холл.

– Здравствуйте, – бодренько поздоровалась я с тучной женщиной, которая сидела в небольшой каморке у входа. – Мне так повезло, что вы тут и…

– Девочка, тебе чего? – с лютой усталостью протянула старуха, откладывая кроссворд с таким видом, словно я оторвала ее от аудиенции у самого президента.

– Я теперь у вас живу! Комната двести пять. Вот ключи и направление из профкома, – протянув ей все добро, немного напряглась, когда лицо женщины вытянулось.

– Странно… Печать на документе подлинная, ключ наш, с фирменным знаком, а вот комната… – она приспустила очки и, внимательно оглядывая меня, с укором протянула: – Занята она. Только два часа назад в нее заселилась девочка. Напутали что-то, милая. Узнавай все и потом приходи.

– Но… Я же с чемоданами уже… – мысли разбегались, а паника накрыла с головой. Единственным вариантом было позвонить Пете и прояснить ситуацию. Все просто не могло быть так плохо! – Сейчас!

Отойдя на несколько шагов от навострившей уши старушки, набрала Петю. А он, словно ожидая моего звонка, взял трубку после первого гудка.

– Петь, что за фигня с общежитием, а?! – без прелюдий закричала я.

– Ты что, реально поехала туда??? Настя, у тебя квартира в центре столицы, а общежитие ремонта не видело после девяностых. Я думал, ты пошутила… – с иронией в голосе ответил он. Я же молчала… Паника, злость, отчаянье – плохие союзники, поэтому стоит сперва досчитать до десяти. – Послушай, девочка приехала из села на сессию. А место свободное в общаге только одно! Мне ее на улицу нужно было выгнать, а тебя с пропиской заселить???

– Петя, ну как ты не понимаешь? Такое не сообщают, когда я уже собрала чемоданы и стою на входе! Куда мне, по-твоему, идти, а? Ночь на улице, квартиры уже нет! – с наигранным спокойствием спросила я, так и представив, как тот равнодушно пожимает плечами. Этот его жест бесил меня до дрожи, а сейчас добавил общего градуса ситуации.