– Куда же я денусь? Но, дружище, твой Робин во всей этой любопытной ситуации не более чем приятный бонус. Да присядь ты, выслушай всё до конца. А потом и решим, что делать. В конце концов, во всей этой истории есть и мой интерес, и твой, и ещё много чьих интересов.

– Любопытная тема. – Лукас поднял оставленный на панели стаканчик и присел на контейнер с припасами. – Кого ты ещё к этому делу приобщил? И какова моя роль во всей этой истории? Ты же не просто так сюда явился? Что у тебя на уме?

– Ну, на уме у меня много чего, дружище. Вариантов развития этой истории бесчисленное множество, как и способов извлечения из неё нашей личной выгоды. И эта личная выгода может оказаться весьма существенной. Настолько существенной, что тебе и мне можно будет уйти на покой. Не нужно будет больше гоняться за голубыми кристаллами энерго. По окончании операции их нам должно хватить не на одну жизнь. Но дело изначально щекотливое и достаточно сложное. Нужны люди, много надёжных людей.

– Хватит туман напускать, давай по существу.

– А если по существу… – Феликс опять схватился за стаканчик и принялся смаковать напиток. – Что ты знаешь про Железный Бастион?

– Это один из наших полигонов?

– Да, что тебе о нём известно?

– Ну, Железный Бастион не боевой полигон, он, так сказать, квестовый. Квесты – это такое новое извращение, на радость нашей зажравшейся публике. Вместо сражений друг с другом команды или отдельные игроки участвуют в гонках на выживание и выполняют какие-то совершенно идиотские задания на самых опасных локациях. Сам «бастион» стоит где-то на пустошах, где точно – не знаю. Игры там устраивают крайне редко, когда атомный ураган уходит с прилегающих территорий, но платят за участие огромные бабки. Смертность игроков от разного рода сторонних факторов на этом полигоне очень высока. Сам не был, но наш клан уже несколько раз туда приглашали. Мы отказались, место-то совсем гиблое, к тому же после всех этих квестов броню приходится деактивировать за свой счёт. Что о типе полигона, то некогда это был огромный укреплённый город, а сейчас радиоактивные руины. Уникален «бастион» тем, что где-то там под землёй всё ещё работает центральный городской реактор. А потому до сих пор активны тысячи автоматических орудий и турелей оборонного комплекса. Они любую приближающуюся технику воспринимают как врага и сжигают не особо шустрые машины. В дополнение к огневым точкам всё ещё работает система автоматического восстановления и ремонта оборонных конструкций. Потому и назвали это место Железный Бастион – лупишь его, крушишь, а он всё стоит и стоит. Вероятно, разрушить его можно будет лишь тогда, когда иссякнет топливо в городском реакторе. Но когда это случится, думаю, организаторы Кровавых Траков потеряют к нему всяческий интерес. Ещё в окрестностях городка имеются остатки минных полей, а в округе и по самим руинам бродят со времён войны «робокопы», причём далеко не серийного производства. Плюс прижился там целый зоопарк мутантов. Говорят, даже какие-то больные на голову анархисты в подземке живут. Короче, там столько всего стрёмного, что даже в «Мамонте» последней модификации будешь чувствовать себя словно на «Васпе» нулевого уровня под огнём «Рельс». Это всё. На данный момент я больше ничего не знаю.

– М-да, маловато как-то у тебя инфы, – Феликс выжал из себя некое подобие улыбки и допил кофе, – но ничего, я добавлю красок в картину. Значит, так… Наши структуры обратили внимание на это место около двух лет назад. Была перехвачена информация, что данными руинами заинтересовались очень богатые и влиятельные люди, но не из транснационалов. Это были семьи миллиардеров, которые всегда гнули свою собственную линию и плевать хотели на наше так называемое мировое правительство. Искали они там то же самое, что и наш тайный отдел – утерянные довоенные технологии, законсервированные научные лаборатории, военные склады и тому подобные прелести. А сам этот городок был не просто каким-то там промышленным центром, его когда-то называли Первый ноосферный город. Слышал о таком?

– Ещё бы! Это же тот самый инновационный центр, в котором впервые создали современный углерит и придумали несколько видов акватина. Но он же был полностью уничтожен атомными ударами в приграничном российско-китайском конфликте и превратился в радиоактивное кладбище.

– Это была официальная версия старого правительства. Нужно было убедить общественность, что в городе никого не осталось, чтобы не тратить огромные ресурсы и время на эвакуацию выжившего населения. Но сейчас это уже и неважно. Мне доподлинно известно, что первые разведчики, отправленные туда «семьями», тоже думали, что город мёртв. Но ни один их отряд из руин так и не вернулся. Существуют отрывочные данные, что все отряды наёмников были уничтожены вооружённой группировкой изгоев. Но потом произошло самое интересное. Пока «семьи» аккумулировали ударные силы, чтобы расправиться с дикарями, город вдруг ожил. Кто-то восстановил и запустил его систему обороны. Заработали турели, орудия, шагающие танки и прочие роботы. И вся эта автоматизированная прелесть стала считать изгоев жителями города, а всех, кто снаружи, – врагами. Вот мёртвые руины и превратились в неприступный Железный Бастион. Городская ПВО начала сбивать все воздушные транспорты далеко на подлёте к месту высадки. Первый массированный десант был полностью разгромлен. И теперь зайти на место можно лишь со стороны гор, которые практически постоянно полирует атомный ураган.

– Ладно, допустим, дикари как-то умудрились запустить старые механизмы и теперь их нереально оттуда выбить. Но зачем, собственно, их оттуда выбивать? Не лучше ли подождать, пока их уничтожит радиация?

– Дружище, не будь так наивен, – Феликс кривенько улыбнулся, – восстановить подобного рода систему может лишь огромная команда определённых специалистов с многолетним опытом работы и с такими научными степенями… Короче, даже нашему отделу это не по зубам, а что говорить о немытых бандитах на облезлых танках. Всё сводится к тому, Лукас, что эта система изначально была работоспособна. Её просто перезапустили и грамотно перенастроили. А запустить-то её как? Не зная кодов доступа, это нереально. Отсюда вытекает, что кто-то в том городе всё же выжил и живёт до сих пор, кто-то очень значимый, кто-то из коренных жителей, возможно, даже какой-то член академического совета. Что уже подтверждает факт функционирования подземных убежищ, в которых могут жить люди, неизвестно, в каком количестве и хрен знает как долго. Но и не это самое интересное. Работа и координация таких колоссальных систем обороны и самовосстановления невозможна без управления из единого информационного центра. Мы предположили, что сохранилось и кибернетическое ядро города, а значит, остался цел городской суперкомпьютер вместе со всей базой данных Первого ноосферного города. Представляешь себе?! Вся база данных величайшего инновационного центра осталась цела! Сохранились сведения обо всех разработках, проектах, прототипах и чёрт знает о чём ещё. Секретные эксперименты, невероятные научные теории, результаты потрясающих исследований и испытаний – всё там. Вспомни, в этом городе жили и работали самые светлые умы человечества, сотни тысяч гениев! Представь себе ценность всех тех знаний, что хранятся в центральном ядре этого места. Помню, в своё время даже ходили слухи, что Первый ноосферный стоит на пороге открытия, которое позволит нам победить само время и подарит человечеству реальное бессмертие… Понимаешь? Бессмертие!