— кривится Маришка. — Люди? Мораль? Где была человеческая мораль, когда эти люди издевались надо мной. Где была совесть когда меня на части рвали. Ты, Белка, через это проходила. Ты знаешь как после толпы пьяных солдат из задницы кишки вываливаются, а между ног всё разорвано в кровавые лохмотья. Ты знаешь! Так о какой морали и совести ты говоришь? Да если бы не Влад, меня бы просто затрахали. Месяц, два и всё. И ты думаешь что я отцеплюсь от него. Да никогда. Пусть нас будет десять, двадцать, хоть сто. Я буду с ним и я буду любить его. Чтобы не случилось.

— Прости, — опускает голову Белка. — Ты права. Мы есть друг у друга, а остальные… На остальных плевать.

Кажется, скандалов в нашей безумной семье больше не будет. Однако будет ли семья? Это вопрос. Влад знает о том что с ними делали и есть вероятность того… Несмотря на то, что они теперь сгустки энергии, Влад просто не примет их. После такого, что с ними делали. И тут… Надо ждать. Ограничители всё сильнее и сильнее слабнут. Когда совсем спадут… Будет видно.

Глава 18

Ночь проходит в ожидании и наблюдениях. Девушки, к трём часам ночи и десяти сожжёным литрам спирта, выглядят полностью здоровыми. Хмурятся во сне, вздыхают…

И всё-таки симпатичные. Рыженькие, милые. Кожа правда бледноватая. Но… Но она у них теперь есть, что радует. Однако остаются вопросы. Почему они?

Утро начинается с визга. Девушки приходят в себя, прижимаясь друг к другу закрываются простынью и оглушительно визжат.

Подняв руки пытаюсь их успокоить. Говорю что им ничего не угрожает. Улыбаюсь… Однако эффект обратный. Одна из них вскакивает, хватает табуретку и разбивает её об мою несчастную голову. Хватает сестру за руку и визжа ещё громче бежит к выходу. Где её встречает Маришка.

— Спокойно, — подняв руки к вает Волкова. — Всё хорошо…

— Рая, будем драться, — задвигая вторую в угол выдыхает девушка.

— Вы в безопасности, — поднимаясь говорю им.

— Ты свою рожу видел? Ты вообще на человека не похож. Глаза светятся, волосы железные. Ты сам весь светишься как лампочка. Не подходите! Убью!

— Да мы такие же! — топает ногой Маришка. — Нас Марта замучила. А потом… Смотри.

Маришка немного увеличивается и принимает облик слайма. Разводит руками, улыбаясь кивает.

— Чудище! — выставив руки кричит девушка.

— Кто чудище? — возмущается Маришка. — Ты за языком следи. А то сейчас быстро рёбра пересчитаю.

— А-а-а-а-а! — пронзительно крричит девушка.

Закрыв уши руками добавляет громкости, как вдруг вместе с криком из её рта вылетает поток огня и попадает в Маришку.

Слышится шипение, комнату заволакивает паром. В котором слышится удар, падение и…

— Психованная, — втягивая в себя пар и оттаскивая вырубленную девушку ворчит Маришка.

— Не трогайте её, — пищит вжавшаяся в угол вторая. — Пожалуйста.

— Как зовут? — подхожу к ней.

— Раиса, — закрыв глаза и вздрагивая шепчет она. — А сестру Фаина. Мы… Мы не…

Осторожно вытягиваю руку, глажу девушку по волосам, как вдруг… Всхлипнув, она встаёт и вцепляется в меня. Утыкается носом в грудь и плачет. Рассказывает что-то…

— Ну-ну, не надо. Всё позади. Теперь вас никто не тронет. Не плачь…

— Мы вообще-то сгорели, — потирая подбитый глаз стонет Фаина. — Ух…

— А меня утопили, — приняв человеческий облик вздыхает Маришка. — Белку током забили. Влада иглами затыкали. С Преображенской вообще кожу содрали. Говорю же вам, мы такие же.

— Извиняйте, — садясь бормочет Фаина. — А хорошо бьёшь. Училась?

— На войне, — доставая из шкафа комбинезоны и комплекты нижнего белья улыбается Маришка. — Влад, любимый, выйди, пожалуйста. Девочкам приодеться надо. Сейчас нарядим вас и пойдём чай пить.

Выхожу, встаю у двери и думаю. Думаю о том, что не только моё попадание сюда, но и встреча с ними совсем не случайны. Потому что… Нет, это не совпадение. Точно не совпадение. Но! Если все они светятся, то как Марта их находит. Почему их? Почему обожжённого она просто выпотрошила, а над той же Белкой так издевалась? Почему одних она хоть и изощрённо, но убивает, а других мучает? В чём тут дело? Может… Может они способны к магии? Осколки из нашего мира эти способности пробудили, а Марта видящая? Спрошу при личной встрече, для которой мне понадобятся: паяльник, тиски, пассатижи, газовая горелка и десять метров сварочного кабеля. Пока голову ломать не стоит.

Через какое-то время, на кухне собираются все. Сёстры, а они на самом деле сёстры-близнецы, представляются и за чаем с пирожками рассказывают свою историю.

Как оказалось, их не захватили. Они не воевали. Они… Их привёл отец. Привёл сам. Потому что немцы, используют пропаганду. А именно закидывают листовками прифронтовые сёла и города. Так вот в этих листовках, Третий Рейх обещает благоразумно сдавшимся сытую жизнь, хорошую работу и приличную зарплату. Медицинское обслуживание, обучение и отдых на курортах. Вот, отец сестёр Спичкиных и повёлся. Взял дочерей, похватал кое-какие пожитки и ломанулся к нацикам. Ломанулся удачно, патрули совков их не засекли. Но на этом удача закончилась.

Выйдя к светлоликим арийцам и рассказав им что случилось, господин Спичкин вместо хорошей жизни получает штыком в печень. Сестёр вяжут и уводят в полевой лагерь откуда на машинах везут на жд станцию. Там, сестёр и аж пять сотен таких же перебежчиков осматривают и проводят фильтрацию. То есть, молодых, здоровых и красивых загоняют в вагоны. Стариков, больных и тех кто не понравился, казнят на месте.

На станции в промёрзшем вагоне сёстры торчат три дня. Потом солдаты говорят что партия готова и поезд отходит. Дальше выгрузка на другой станции, поездка на грузовике и сестры с тысячей таких же, попадают в Идельштайн. Где их определяют в барак, а дальше… Дальше за ними приходят солдаты. Выбирая красивых девушек, чтобы те развлекали их на празднике, прямо в бараке их и пробуют. Когда очередь доходит до сестёр, вмешивается обер-лейтенат, он же герр Нойманн и ругая солдат отводит к Марте. Которая, охая и причитая рассказывает что они ошиблись, забирает сестёр и уводит в настоящие королевские покои. Где кормит их сладостями, мило общается. Рассказывает