Только вот не знаю – это природа Закарию так щедро наградила, или Архилич постарался.

Посмотрел на неё несколько секунд и, повернувшись задом, продолжил плескать на себя из бочки. Какое-то время она стояла молча, потом звонким от возмущения голосом воскликнула: «Наглец!!», – и удаляясь зацокала каблучками.

Я закончил мыться, обтёрся чистым полотном взятым у конюха, оделся и зашагал к замку.

Вот и думай теперь, что она хотела сказать? С чего вдруг я наглец? Не завёл учтивую светскую беседу стоя в неглиже, или повернулся задом к благородной даме?

Как я успел узнать, высокомерия этой девице не занимать, а также склочности и придирчивости к прислуге.

Вот и состоялось личное знакомство с леди Эбигейл – единственной и любимой дочерью барона Рихарда вир Тосвальда.

**********

Вымотанный за день я завалился спать, как только стемнело. С тех пор, как оказался в замке и оправился от ран, видения-воспоминания появлялись всё реже. Если честно, то хватало и текущих забот, все копания в моём земном прошлом как-то сами откладывались на потом и постепенно словно покрывались туманной дымкой, становясь чем-то всё менее и менее важным и интересным. Ну было и было, назад никак не вернуться, чего теперь об этом думать...

Не знаю, сколько я спал, но время уже было за полночь. Разбудил меня тихий шум, словно кто-то скребётся в дверь. Сначала не понял, что происходит, потом взял лежавшую у изголовья кровати дагу с широкой гардой и на цыпочках подкрался к двери.

Тут до меня дошло – кто-то тонким стилетом пытается сдвинуть засов на двери. Предвкушая драку, стараясь не шуметь, надел штаны и рубаху – не встречать же дорогих гостей голышом, как я всегда любил спать. Тихонько встал за дверью, притаившись в ожидании.

Жалобно звякнув, разболтанный засов поддался, дверь медленно открылась и в комнату крадучись вошли двое, молча направились к моей кровати. Хотя было довольно темно, очертания предметов всё-таки можно разглядеть. У первого в руке блеснула тонкая полоска стали. Не заметил, есть ли что у второго и с размаху ударил его массивным навершием кинжала по затылку. Удар вышел сильный, я даже испугался, что убил придурка, который рухнул на пол, как мешок с репой, с телеги пьяного возницы.

Второй резко развернулся и сделал выпад, целя мне прямо в сердце. Успел отвести его руку, но всё же предплечье он мне слегка поцарапал. На белоснежной рубахе появилась тёмная полоска тёплой, липкой крови. Встречным движением основательно разрезал нападавшему руку. Тот выронил стилет и стал зажимать рану, из которой на пол падали крупные капли. Потом бандит упал на колени и зашипел сквозь зубы от боли.

Я не стал церемониться и ударил в лицо ногой. Нападавший перевернулся и по инерции приложился затылком о стену, но сознание не потерял. Пришлось бить ещё дважды, пока он не затих.

Зажёг светильник, осмотрел горе-грабителей. Ну, кто бы сомневался! Парочка моих «приятелей-доброжелателей» – Леспин, с распухшей челюстью и дефицитом кальция, в виде отсутствия двух нижних зубов, и его дружок Зинец.

Моток верёвки у меня в сундуке был, но я не просто их связал, а совершил ещё и акт гуманизма – перетянул Зиницу раненую руку, иначе он имел все шансы не дожить до утра и истечь кровью. Резанул я его всё же глубоко.

Затем поспешил к стоящему у противоположной замковой стены зданию казармы, где у Михвальда были отдельные апартаменты на втором этаже. Стучать в дверь пришлось дважды, оттуда слышались недовольные женский и мужской голоса, видимо капитан спал не один. В дверь высунулась всклокоченная голова и послышался грозный шёпот, – какого Шандобула... Зак? Что случилось? – разглядев кто перед ним, он видимо осознал, что я явился не просто так.

– Я прошу прощения за беспокойство...

– Прекрати это словоблудие, в чём дело?

– Ко мне только что влезла парочка грабителей...

– Чего??? Закари, ты пьян, что ли? Как они могли сюда попасть, замок под охраной!

– Им не было нужды сюда пробираться, это двое ваших подчинённых, Леспин и Зинец.

Глаза у капитана так округлились, что я стал опасаться, как бы не выпали. Наконец он перестал тупить, буркнул что-то и пропал за дверью, но скоро появился полностью одетый и при оружии.

Прихватив ещё четверых, мы дружно пошли ко мне. Попутно я попросил, чтобы он отправил кого-нибудь разбудить лекаря, поскольку без него никак не обойтись, а мне было совестно самому будить старика. Вот так малодушно переложил это неприятное дело на чужие плечи.

Когда вошли Леспин уже очнулся, но полученная накануне травма челюсти не давала ему говорить, он лишь шипел как удав и злобно вращал глазами. Вскоре явился лекарь, поохал, привёл раненого в чувство и дал указание двоим дружинникам сопроводить бледного от потери крови Зиница в лазарет. Михвальд приказал отконвоировать Леспина в карцер, до выяснения.

Пока происходила вся эта движуха, на шум начали сползаться сонные, полуодетые обитатели нижнего этажа, в основном прислуга.

Посмотрев на заляпанный кровью пол, я с тоской подумал, что надо где-то искать воду и тряпку, а оттирать это безобразие мне предстоит до утра.

Без задней мысли, я громко обратился ко всем присутствующим, – прошу прощения, подскажите, где можно взять ведро с водой и тряпки. Мне нужно оттереть полы от крови, а то потом присохнет...

Гробовая тишина и ошарашенные взгляды подсказали, что ляпнул что-то не то.

– Господин Закари, не беспокойтесь, я сейчас же