Так что мне оставалось надеть либо это платье, либо фиговые листочки.

Пока мы гуляли по торговому центру, я старательно отводила взгляд от того пятачка, где впервые увидела Семъйязу. Мне всегда казалось немного забавным, что я повстречала Чернокрылого в подобном месте. Я с трудом представляла, как он бродит между книжными стеллажами в магазине «Барнс-Энд-Нобл» с последним романом Дэна Брауна в руках или перебирает галстуки в бутике «У Мэйси». А может, выбирает и нижнее белье, ведь оно нужно даже ангелам, раз уж они живут среди людей, верно? Помню, как мы с Анджелой смеялись над этим, но сейчас я не понимала, как мы могли оказаться настолько глупыми, чтобы шутить на эту тему. Мы же знали, что Чернокрылые были страшными и сильными, и видели, как побелело лицо мамы. Мы тоже испугались встречи с ним, хотя тогда еще много не понимали. Поэтому я и старалась не смотреть на то место, где стоял Семъйяза, и не вспоминать, как он шептал мне на ухо не бояться его. Как думал обо мне, словно о вещи, которую может забрать. И почти сделал это.

Еще одним неприятным моментом той поездки в торговый центр стало то, что в этот раз мамы с нами не было. Она отправила вместо себя Билли. Меня не покидает чувство, будто Билли пытается примерить на себя ее роль в последние дни. Она шутит, как мама, водит меня по магазинам. И теперь именно она, а не мама поправляет мне прическу перед выпускным. Именно Билли говорит мне, какая я красивая, а мама лишь лежит на подушках и смотрит на меня уставшими глазами.

– Разве она не конфетка, а, Мэгс? – интересуется Билли, когда мама так ничего и не говорит. – Красный явно твой цвет, Клара.

– Да, – слабым голосом отзывается мама. – Ты прекрасна.

– Поверь мне, у Такера отвалится челюсть, когда он тебя увидит, – говорит Билли, выводя меня из комнаты, чтобы мама могла отдохнуть. – Рядом с тобой он будет чувствовать себя миллионером.

– Ты только что назвала меня «конфеткой»?

– Да, но только на сегодняшний вечер, – говорит она. – Повеселись от души.

Мне еще предстоит заехать за Такером, потому что старый пикап, на котором он ездил весь это год, окончательно развалился. Венди тоже поедет с нами, так как у Джейсона Ловетта пару дней назад сломалась машина, и она договорилась встретиться с ним на месте. Не самые романтические договоренности для каждого из нас, но я уверена, это не помешает нам повеселиться.

Когда я уже собираюсь выйти за дверь, Билли останавливает меня и разбрызгивает вокруг какие-то удивительно вкусные духи.

– Возвращайся домой к половине первого, или я сама приду за тобой, – говорит она, вот только я не понимаю, это сказано в шутку или всерьез.

– Хорошо, мамочка, – бормочу я.

Она сочувственно улыбается.

– Желаю тебе хорошо повеселиться на выпускном.

Именно это я и планирую сделать. Весна слишком быстро вступает в свои права, неумолимо приближая мамину смерть, лето, университет и все остальное, о чем мне совершенно не хочется думать. Так что сегодняшний вечер может стать единственным приятным воспоминанием об этом времени. И я собираюсь повеселиться на полную катушку.

В этом году выпускной проходит на лыжной базе «Снежный король». Вот только ее превратили в джунгли, заставив искусственными деревьями, кадками с искусственными цветами, а в углу разместилась гигантская яблоня с пластиковой змеей, которая свернулась среди ветвей.

В прошлом году было интереснее.

Но это не имеет значения. Ведь в этот раз я пришла с Такером. В своем привычном ковбойском наряде – сапогах, футболке, обтягивающих джинсах, фланелевой рубашке и шляпе «Стетсон» – он выглядит невероятно привлекательно. В нем есть какая-то надежность, которая кажется безумно сексуальной. Но когда он бреется и надевает взятый напрокат смокинг с галстуком и прочими атрибутами, а затем укладывает волосы, то становится похож на какую-то кинозвезду.

– Все смотрят на тебя, – шепчу я, когда мы проходим сквозь вестибюль мимо группы девчонок, которые провожают нас взглядами.

– Не-а, – возражает он. – Они смотрят на тебя. Ты просто невероятно выглядишь в этом платье.

Мы отправляемся на танцпол. Такер не очень хорошо танцует, но недостаток мастерства с лихвой заменяет шутками. Поэтому неудивительно, что я все время смеюсь. Он пытается научить меня нескольким шагам и повороту в стиле вестерн-свинга[13]. А затем начинается медленная песня, и я кладу голову ему на плечо, чтобы насладиться моментом и попытаться представить, будто во всем мире есть только мы вдвоем, нет никаких забот, рабочих графиков, надвигающихся бед и планов на будущее.

Но вдруг я чувствую на себе взгляд Кристиана – еще до того, как вижу его. Он танцует с Авой Питерс на другой стороне танцпола. Я поднимаю голову и гляжу через плечо Такера, как он умело ведет ее в толпе. Ава смеется, а затем что-то застенчиво говорит Кристиану, глядя на него сквозь накладные ресницы.

Я прижимаюсь щекой к плечу Такера и закрываю глаза. Но стоит открыть их вновь, как я тут же невольно начинаю искать Кристиана. А когда нахожу, то понимаю, что он смотрит прямо на меня, быстро ловит мой взгляд и долго его не отпускает.

«Потанцуешь со мной, Клара? – спрашивает он. – Всего раз».

Но прежде чем мне удается что-то ответить, Такер отстраняется, подносит мою руку к губам и целует ее, благодаря за танец. Я расплываюсь в улыбке.

– Давай что-нибудь выпьем, – говорит он. – Здесь очень душно.

Мы отправляемся к чаше с пуншем и наливаем себе по стакану. Несколько минут мы просто стоим у дверей, наслаждаясь прохладными ветерком.

– Как тебе вечер? – спрашивает Такер.

– Превосходно. – Я ухмыляюсь. – Но мне стало интересно, где твои другие девушки?

– Другие девушки?

– Насколько я помню, в прошлом году ты привел на выпускной старшеклассников сразу троих. Так где же неуловимая мисс Эллисон Лоуэлл?

– В этом году я весь твой.

– Отличный ответ. – Я обвиваю руками его шею и прижимаюсь к губам.

– Ай, ай, ай, молодежь, – прочистив горло, говорит мистер Фиббс.

Он сегодня вызвался присматривать за школьниками. Я бросаю на него свой самый выразительный взгляд.

– Целомудрие – лучшая добродетель, – шутит он.

– Конечно, сэр, – почтительно кивнув, отвечает Такер.

Мистер Фиббс кивает в ответ и уходит в поисках еще какой-нибудь парочки.

Я же отправляюсь в туалетную комнату, чтобы припудрить нос, и натыкаюсь там на Кей Паттерсон. Она любуется собой в зеркале, поправляя помаду на губах. Стоит отметить, что выглядит она восхитительно в длинном черном платье-русалке со сверкающими и, хочется верить, поддельными камнями в драгоценностях.

– Я очень сожалею о твоей маме, – говорит она, когда я встречаюсь взглядом с ее большими карими глазами в зеркале.