как капитан Несфилд сказал, что я по-прежнему волен входить и выходить. Они опасаются вас. – Он понизил голос. – Все это подсказывает мне, что король чувствует себя ненадежно на троне и наверняка понимает: его титул находится в опасности и ему могут бросить вызов.

– Да, – сказала мать, терзаемая мукой, – и он вполне может решить, что нужно устранить всех, кто представляет для него угрозу. Молитесь за моих мальчиков, прошу вас, отец аббат, и пусть Господь отвратит сердце Узурпатора от насилия.

Через неделю во время ужина Истни сел с ними за стол.

– Я только что говорил с двумя торговцами, которые в недавнее время были на западе. Они сказали мне, что там действительно готовятся выступления, и на юге тоже, с целью восстановить на троне вас и вашего сына, но их решительно подавляют.

У матери был такой вид, будто ее ударили.

– Я молилась, чтобы им сопутствовал успех. Это была моя единственная надежда, но теперь она безжалостно перечеркнута. – По ее щеке сползла слеза. – Это плохо скажется на всех нас. Узурпатор не будет чувствовать себя спокойно на троне, пока живы мои сыновья, и время работает против него. Осталось всего три года, и Нэду исполнится шестнадцать, в том же возрасте Генрих Ланкастер стал единовластным правителем. Тогда принц повзрослеет достаточно, чтобы бороться за свои права, и недостатка в сторонниках у него не будет. Отец Нэда пользовался популярностью в народе, и его самого тоже любят. Вы думаете, Узурпатор даст ему дожить до этого момента?

Аббат мрачно взглянул на нее:

– Увы, мадам, я хотел бы ответить вам «да» на этот вопрос. Но должен признать, что я тоже тревожусь.

Весь июль и август они провели в унынии. Дети не могли найти себе занятий и скучали, Елизавета с Сесилией делали все возможное, чтобы развеселить их, лишь бы они не беспокоили королеву, которая не могла выносить шума и буйных игр.

Двор продолжал объезд страны. В Вестминстере по-прежнему было тихо, хотя новости проникали и сюда – о том, что Ричард вознаграждал преданность: Бекингем был назначен констеблем Англии и правителем Уэльса и Марча. Не многих подданных так отличали, с горечью думала Елизавета. Однако в аббатство приходили путники и торговцы со всех концов страны, они говорили о растущем недовольстве тем, что Ричард захватил трон, и аббат, как верный друг, передавал им эти рассказы, без сомнения желая поднять королеве настроение, а в начале сентября он принес потрясающую новость.

– Бекингем оставил короля! – объявил Истни, придя к ним трапезничать.

– Но ведь он – его ближайший союзник! – воскликнула королева.

– И тем не менее он отвернулся от короля. – Аббат сел на указанное ею кресло и промокнул лоб платком – день был жаркий, и это ощущалось даже за каменными стенами дома. – Кажется странным, что человек, который совсем недавно получил столь выдающиеся награды за поддержку, вдруг резко переменился, хотя может многого лишиться. У него должны быть веские причины, чтобы так внезапно сменить одеяние.

– Откуда вы это узнали, отец? – осторожно спросила мать.

– От моего друга лорд-канцлера, епископа Рассела, который находится при дворе. Он пишет, что Бекингем покинул объезжающих страну и отправился в свой замок в Брекноке, в Уэльсе, где держат епископа Мортона. Епископ Рассел считает, что между Бекингемом и королем произошел разлад. Советники держатся того мнения, что герцог разозлился на короля, так как тот не дал ему обещанные земли, но, по словам епископа, они были дарованы ему в июле, и причина ссоры остается загадкой.

– Отступничество Бекингема, безусловно, ослабит позиции короля, и это хорошо, – заметила мать. – Может быть, герцог понял свою ошибку: зря он поддержал незаконные притязания этого негодяя и помог ему обрести корону, которая по праву принадлежит другому.

– Да, но почему теперь, после получения столь обильных наград? – удивилась Елизавета, возя вилкой по тарелке кусок жареной свинины.

Аббат покачал головой:

– Может быть, его заела совесть. Нам остается только гадать. Кто способен проникнуть в ум человека?

До конца сентября больше не приходило никаких вестей. Аббат отрядил двоих братьев-мирян убираться в Чейнигейтсе. Они приходили дважды в неделю и делали все необходимое. В последний день месяца, который в том году оказался теплым, Елизавета решила воспользоваться осенним солнцем, взяла книгу и вышла во двор. Приближаясь к арочному проходу, она услышала, как братья-миряне подметают каменные плиты мостовой и переговариваются между собой.

– Я заглянул в пивную, когда брал тележку для сбора яблок в монастырском саду, и слышал, о чем там болтали, – сказал один.

Елизавета остановилась неподалеку, не замеченная ими, ей было интересно узнать слухи: вдруг что-нибудь окажется полезным.

– Люди думают, – продолжил мужчина, – что король Ричард уморил до смерти принцев в Тауэре.

Елизавета обмерла.

«Нет! Нет! Это только слухи. Пожалуйста, Господи, пусть это окажется неправдой!»

– Я тоже об этом слыхал на Смитфилде, – отозвался другой. – Люди говорили, они умерли насильственной смертью, но никто не знает, как именно.

У Елизаветы подкосились ноги. Она так сильно задрожала, что выронила книгу. Вернувшись кое-как к дому аббата, принцесса села на ступеньки и попыталась успокоиться. «Это слухи, всего лишь слухи. Они не должны коснуться ушей матери. Она этого не переживет».

– О мои бедные братики, – прошептала Елизавета. – Что с вами сталось? Пожалуйста, Господи, дай мне знак, что они целы и невредимы. Пусть эти слухи окажутся ложью. Прошу Тебя, прошу…

Мужчины ушли, Елизавета сидела во дворе и пыталась разобраться в круговерти мелькавших в голове мыслей. Вдруг до Бекингема донеслись подобные слухи и он от стыда бросил Узурпатора? Незаконно захватить трон – это одно, но убийство детей – совсем другое. Однако она забегала вперед. Не было никакой уверенности, что ее братья мертвы. Надо и дальше надеяться, что они живы, и молиться за них.

Аббат выглянул из окна над тем местом, где, плача и бормоча молитвы, сидела Елизавета.

– Что-нибудь случилось, миледи Бесси? – мягко спросил он.

– О отец, – отозвалась она, вставая и подходя к нему, – я услышала разговор братьев-мирян. Они обсуждали слухи, что Узурпатор убил в Тауэре моих братьев.

Одного взгляда на лицо аббата хватило ей, чтобы понять: для него это не новость.

– О отец, вы же не думаете, что это правда?! – воскликнула Елизавета.

– Молюсь, чтобы слухи не подтвердились, – ответил он, – но полагаю, эти сплетни стоят королю Ричарду симпатий многих людей, которые опасаются, что он казнил невинных детей. Вчера у меня был епископ Лондона. По его словам, некоторые люди пришли в такое негодование, что намерены расправиться с королем.

– Вы полагаете, это как-то связано