чуть отстранил от себя девушку, которую крепко сжимал в объятиях, и, смотря ей в глаза, спросил:

— Катя, это и есть твои кошмары?

И она рассказала. Все, что помнила. Про записки, сны, видения, покойного мужа, его жену, разраставшихся со временем пауков, словно они успевали наедать тело за то время, что не показывались ей на глаза…

А он читал между строк невысказанное: про страх, боль, одиночество, несмелые надежды и отчаянное желание просто жить.

— Точно! — девушку победно поцеловали в лоб. — Если это какой-то ритуал или проклятие, то возможно так оно и есть! Кто-то напитал их силой, увеличил не только их объем, но и…их возможности в реальности, назовем это так. От маленького полупрозрачного до огромного материального. Знаешь, что это значит? Для того, чтобы все прекратилось, просто надо найти этого умника. Наш враг — не неведомая сторона или женщина-тень, а обыч…ну ладно, не совсем обычный, но все же человек. Чародей. Возможно, он и сам не знает о своей силе, а может вполне способен управлять ею, ставить порождениям темной стороны определенные задачи или что-то вроде того. Найдем человека — решим проблему. Все просто.

Все было совсем непросто, но Михаил не нашел других слов, чтобы успокоить жену. Немного приободрившаяся инкнесса поинтересовалась у мужа, как же они будут искать ее преследователя. Климский ее заверил, что нет ничего не возможного, и завтра они обязательно съездят к одному очень известному местному чародею и все решат.

— Он поможет? — Катя смотрела на мужчину с надеждой.

— Да! Он… — юрист схватил ее за руку, и новоиспеченная супруга вскрикнула от боли.

— Отец жизни! Что это?

Катерина смутилась.

— Да так… Я… За ветку неуклюже схватилась.

Юрист посмотрел на пол, где валялась потухшая хворостинка и поблескивал тонкий нож, затем перевел взгляд на Катину ладонь и попросил:

— Всегда сначала буди меня, а потом уже мы с тобой вдвоем решим, за что будем хвататься, а за что не стоит, ладно?

Катя послушно кивнула. Муж обработал ей пальцы, а затем уложил в кровать, обнимая ее крепко-крепко.

— Завтра все решим, — пообещал он. — А пока спи.

Катя прижалась к супругу, обхватила его всеми конечностями и даже вцепилась здоровыми пальцами ему в волосы. На всякий случай. Чтобы он никуда-никуда не мог деться, не потревожив ее.

Заснула она правда все равно под утро.

* * *

Утро началось с неприятной новости — чародей, к которому намеревались обратиться супруги Климские, куда-то отбыл по очень важному делу. Михаил доставил Катю домой, приказал Дуне никаких докторов ни в коем случае в дом не пускать, а лучше вообще никому не открывать дверь, и отбыл. Путь его лежал сначала в юридическую контору, где работал один его знакомый, а затем к зданию недавно образованного Общества научного чароведенья. Когда спустя час Михаил покинул небольшой двухэтажный дом с серой вывеской, на которой были нарисованы капля чернил и капля крови, составляющие нечто наподобие силуэта песочных часов, к нему подбежал один из уличных мальчишек и передал короткую записку от «высокого дяденьки с тростью». Некоторое время Климский задумчиво созерцал аккуратный мужской почерк, затем поймал извозчичью самоходку и отправился в центр города.

Как и всегда при хорошей погоде, людей в Большом парке было много. Они неторопливо прогуливались, лениво или пылко обсуждали ту или иную тему, здоровались, прощались, заходили в элитные магазинчики и дорогие «дома сладостей», где усаживались на короткое время за круглые столики с идеально выглаженными скатертями, дабы выпить чашку кофе или ягодного чая и съесть одно-два пирожных. В «Карамельном царстве», куда Михаил зашел спустя полчаса после получения послания, гостей было немного. Аристарх Ляпецкой сидел в самом дальнем углу, перед ним в изящной вазочке лежало не тронутое воздушное пирожное.

— Добрый день.

Михаил сел напротив. Инкнесс не поздоровался, только окинул его старый костюм брезгливым взглядом.

— Наша встреча будет короткой и, я смею надеяться, содержательной. Насколько мне известно, вчера вы женились на моей дочери. Это правда или очередной блеф?

— Исключительная правда.

— Что ж, вы обладаете бульдожьей хваткой. Это выдает в вас разумного человека. Возможно, я недооценил вашу целеустремленность и сообразительность. Однако я уверен, что мы можем заключить взаимовыгодное соглашение.

И Аристарх Ляпецкой посмотрел на Михаила в ожидании выражения восторга и признательности за такое щедрое предложение. Но юрист молчал. Пришлось опять говорить инкнессу.

— Я могу помочь вам получить то, что вы хотите.

Климский сдержал усмешку.

— И что же это?

— Деньги, что же еще? Возможно, место в столичной юридической конторе.

— А что получаете вы?

— Немного. Заводы и рудники Мережского.

То есть большую часть наследства. Немного, как же!

— Это выгодное для вас предложение, поверьте. У вас нет ни денег, ни связей, ни даже значимого имени. А у меня есть. Сами вы не сможете отсудить графское состояние у маленького проныры. Так я вам помогу. Но мы заключим письменный договор. Все производство отходит нашей семье. Деньги и дома можете оставить себе. Это очень щедро с нашей стороны, согласитесь.

Михаил молчал. Инкнесс начал терять терпение.

— Так вы согласны?

— Да, — четко произнес Климский, смотря тестю в глаза. Ляпецкой довольно усмехнулся. Зять сделал тоже самое.

* * *

Утренняя неудача расстроила, а поспешный отъезд Михаила испугал Катю. Благо Николай вернулся домой. Хоть и в изрядном подпитии. Аглая обхаживала молодого хозяина, Арина готовила обед, пререкаясь попутно с конюхом, а Дуня руководила стиркой. Катерина, не знавшая, куда себя деть, по привычке отправилась в библиотеку.

Она дошла до кульминации пьесы, когда в коридоре послышались шаги. Катя отложила книгу и бросилась к двери — встречать уставшего мужа. Где он был? Получилось ли задуманное? Что желает на обед?

Вопросы, кружившиеся в голове, застыли на губах, когда она увидела пришедшего. Мужчина с саквояжем. За его спиной стояла Аглая.

— Доктор спрашивал вас, я решила, это срочно, — пояснила экономка. Катя хотела возразить, даже закричать: «Выпроводи его отсюда! Сейчас же!» — Но горло вмиг пересохло, не желая издавать ни одного звука. Аглая развернулась и пошла прочь.

Катя осталась одна.

Мужчина зашел в комнату, тесня ее саквояжем, и захлопнул за собой дверь.

— Ну здравствуйте, больная, — он мерзко улыбнулся. Щелкнули застежки медицинского чемоданчика.

Катерина наконец отмерла и шагнула в глубь библиотеки. Где Михаил? Почему его так долго нет? Почему в ЕЕ дом пускают посторонних без ее ведома? Он же должен был распорядиться, чтобы никому не открывали!

— Я не больная, — хриплым, болезненным голосом возразила Климская.

— О! — в руках мужчины появилось незнакомое Кате поршневое устройство. — Так все говорят! Не