– Стога у Моне получаются, а у меня даже осень не получилась. Чего уж там про портреты говорить! Вот, глянь.

Ирка слезла с дивана и подошла к своему мольберту у панорамного окна. Наташа с опаской последовала за ней. Вдруг там вообще ужас-ужас, а как об этом скажешь человеку, который того и гляди впадёт в депрессию?

На небольшом полотне как ёжик из тумана проступало женское лицо с торчащими в разные стороны волосами.

– Так это ж я! – воскликнула Наташа и придвинулась поближе, чтобы получше рассмотреть.

– Ты узнала? Я по памяти рисовала, когда тебя в больницу забрали.

– Как тут не узнать?! Так и назови «Китаёза на рассвете». Я в точности такая, когда просыпаюсь.

– Смеёшься?

– Радуюсь! Это же, это же …, – Наташа не могла подобрать слов. – У тебя самый настоящий талант, а говоришь, ничего не получается. Мне кажется, людей рисовать гораздо сложней, чем стога и золотую осень. Знаешь, завязывай придуриваться со своей паранойей и депрессией, позвони Мухе и узнай, чего от тебя Седому надо. Так и спроси. И вообще, почему Муха ему твой телефон не дал, чтоб не сваливаться тебе как снег на голову?

– Потому что мой телефон есть только у тебя, с остальными я через фэйсбучный мессенджер разговариваю. Отличная связь, кстати, и совсем недорого, в смысле бесплатно, как вотсап. Но через этот мессенджер со мной может связаться только тот, с кем я дружу в фэйсбуке, а с Седым я совсем не дружу. Думаю, его и в фэйсбуке-то нет, он же правильный секретный физик с корочками.

– Хитро придумано! Кстати, действуешь как самая настоящая шпионка. Однако по всему выходит, что сдал тебя никто иной как Козлов-Верюжский, больше некому. Если б прокурорша наша расстаралась, она б и телефон твой Седому сообщила. Хотя если он такой правильный, как Муха говорит, да ещё и корочками какими-то трясёт, ему твой телефон узнать, раз плюнуть. Ты же симку на родине покупала.

– Вот-вот! Значит хотел нежданчиком нагрянуть. Так что не хочу я Мухе звонить, я, пожалуй, лучше ещё чей-нибудь портрет нарисую, раз ты говоришь, что хорошо получается. – Ирка прищурилась, рассматривая свою «Китаёзу на рассвете».

– Борис Михалыча нарисуй, чтоб опознать его в случае чего.

– В случае чего?

– Не знаю. – Наташа пожала плечами. – Это ты придумай, у тебя страшилки тоже хорошо получаются. Я прямо представляю, как они все крадутся в темноте к твоему дому, чтобы тебя за это самое ухватить.

– Я лучше мужа своего нарисую, я странным образом по нему очень соскучилась, – вдруг заявила Ирка.

– Здравствуйте, приехали! Он же тебя в депрессию вогнал, а сам на баб посторонних заглядываться стал, и ты от него свалила, чтоб развестись, начать новую жизнь с магнатом и нарожать уйму магнатиков. Я всё правильно уловила?

– Ошибочка вышла! Ты как сказала про фильм, который вместо жизни раньше смотрела до встречи со своим сантехником, так у меня в голове всё и сложилось. Наверное, чтобы понять, что у тебя было что-то хорошее, надо это хорошее потерять. Я как та баба, которая била-била, пока не разбила. – Ирка скривила лицо и разревелась. – Мне просто всё всегда легко давалось: и Америка, и деньги, и семья. Я считала так и надо, а выходит, просто с жиру бесилась. А теперь вот, получите, дамочка, все основания для полноценной депрессии: одиночество, нелюбовь и бесполезность!

– Не реви, – Наташа крепко обняла Ирку. – Для полноценной депрессии ещё необходимо полное отсутствие денег и инвалидность. Вот тогда, действительно, завяжи горе верёвочкой. А в твоём случае, я уверена, всё ещё можно исправить. Никто ж не умер, да и с бесполезностью твоей ещё очень большой вопрос.

– Он меня никогда не простит, а-а-а, – слёзы струились из прекрасных Иркиных глаз нескончаемым потоком.

– Ты этого не узнаешь, пока не спросишь, а как ты спросишь с такой опухшей рожей?

Это оказалось железным аргументом, и Ирка тут же заткнулась.

– Да! Ты абсолютно права, – сказала она и решительно схватилась за телефон.

– Погоди, дело серьёзное, сначала соберись с мыслями, а то опять шарахнешься из огня да в полымя. Для начала просто узнай, как у него там дела, вдруг он уже нашёл себе кого-то, топ-модель какую-нибудь или звезду экрана, тогда поздняк метаться, придётся звонить Седому. – Наташа захихикала, а Ирка посмотрела на неё свирепо, но потом не удержалась и тоже захохотала.

В самом лучшем семейном отеле на побережье, несмотря на то что полноценная календарная зима ещё только маячила на пороге, уже полным ходом шла подготовка к новогодним праздникам и последующим каникулам. Это у населения Новый год случается в ночь с тридцать первого декабря на первое января, а настоящий отельер планирует это мероприятие ещё с осени в разгар осеннего низкого сезона. Ведь новогодние мероприятия, считай, кормят весенний низкий сезон до самых майских праздников. Сначала предстояла волна праздничных корпоративов с подведением итогов года. Не секрет, что все предприятия хотят провести свои корпоративы непременно двадцать седьмого или двадцать восьмого декабря, а так как позволить себе это в самом лучшем загородном отеле на побережье могут исключительно предприятия жирные и капризные, то угодить им всем и упросить кого-то из них сдвинуть свои игрища хотя бы на двадцать пятое число задача не из лёгких. Но есть предприятия помельче, которые за существенные скидки готовы отпраздновать Новый год и пятнадцатого! Отдел бронирования в полном составе аж дымился от напряжения, кухня постоянно корректировала планы по закупкам продовольствия, начальник службы размещения Наталья Юрьевна Китаева целые дни проводила в совещаниях у руководства, ведь на ней кроме её обычных текущих обязанностей ещё лежали договоры с артистами, клоунами, аниматорами, оформителями, рекламистами и прочими творческими личностями, которые никогда не приходили вовремя, что-то забывали, не умели оформлять документы и вечно витали в каких-то своих креативных облаках. При этом отдыхающие бабцы со своими детишками и законными дядьками, хоть и минимизировались в своём количестве, но никуда не делись и при первом удобном случае норовили устроить себе развлечение в виде небольшого скандальчика по поводу перегоревшей лампочки. Кроме того, владельцы, наконец, поняли, что без лобби-бара никакой даже самый распрекрасный отель не может считаться лучшим на побережье. До них даже дошло, что имеющийся наверху бар вполне можно превратить в уютный ресторан, что позволит провести на один предпраздничный корпоратив больше. Поэтому в отеле царила небольшая перестройка, что, разумеется, не доставляло отдыхающим никакого удовольствия. И хотя в низкий сезон имелась возможность расселить недовольных подальше от места производства работ, но перфораторы всё равно гудели, краска пахла, мел разносился по помещениям, а строительные рабочие сновали в лифте туда-сюда. Однако несмотря на всё это безобразие Наташа не страдала от своей обычной ненависти к окружающим, она чувствовала в себе удивительное спокойствие танка на ромашковом поле. Как-то само собой пришло понимание, что подобная суета, не самое главное в жизни.