Козлов кивнул и повернул ключ в замке зажигания.

– Поехали, фотографии посмотришь, – сказал он, притопив педаль газа, и продолжил размышлять вслух: – И всё же концы с концами не сходятся. Не получилось Мальцева убрать, к чему пытаться Жукову похитить? Ради выкупа? Да стал бы Мальцев за неё платить, держи карман шире! Опять же либо покушение, либо вымогательство. Одно с другим сочетается плохо, никак не сочетается – если уж на то пошло. И родственникам того порубленного на куски мажора Жукову трогать смысла нет. Да и бандитов они привлекать бы не стали. И о чём это говорит?

– О чём? – не понял я.

– Кому мешает и Мальцев, и Жукова? Или, допускаю, связь Мальцева с Жуковой?

– Понятия не имею.

– Жене его, баран! – резко выдал опер. – Он на ней женился не от большой любви, а из-за связей тестя, а тут перспектива развода замаячила!

Я молча кивнул, тогда капитан продолжил:

– Насколько знаю, официально на Мальцеве никакого имущества нет, все его схемы серее некуда, вот супруга и не пожелала у разбитого корыта оставаться. Первый раз, что ли?

– Как-то круто для жены, – усомнился я.

Козлов пропустил это замечание мимо ушей.

В отделении я проторчал никак не меньше пары часов. Сначала писал свидетельские показания о попытке неизвестных затолкать в машину гражданку Жукову, затем ждал, пока поднимут фотографии участников банды Хиля. Но ждал не зря – в итоге уверенно опознал пожилого боксёра, с которым схлестнулся на газоне. Согласно подписи на обороте, тем оказался некий Симак Арсений Эдуардович, сорок восьмого года рождения.

Мужичка, сбитого с ног в самом начале, толком не разглядел, насчёт него ничего определённого сказать не смог, а вот Феди-заики на снимках не увидел совершенно точно.

– На выезд! – скомандовал Козлов оперативникам, вытолкал меня в коридор и сам вышел следом. Сунул в руку листочек с каким-то номером и предупредил: – Будет что-то срочное, позвони и оставь сообщение. Говори прямо, канал надёжный.

– Теперь-то чего звонить? – вздохнул я.

– А тип с фоторобота? Не попадался на глаза?

– Пока нет.

– Увидишь – сразу звони. Это наша главная цель. Возьмём его – посадим Мальцева, и он не оторвёт тебе голову.

– Фоторобота мало, чтобы мокрушника расколоть.

– Его есть чем и помимо фоторобота прижать.

Не став дожидаться оперов, мы вышли на улицу, и там я спросил у Козлова:

– А смысл в моих показаниях, если заявления от пострадавшей нет?

– Будет и от неё заявление, всему своё время, – уверил меня капитан и потребовал: – К Алёне теперь даже близко не подходи! Понял? Тебя, дурака, грохнут – не беда, сам виноват. А её жалко. Красивая. Связалась же с вами…

– Она с Мальцевым связалась, не со мной!

– Вали давай! – ожидаемо прозвучало в ответ.

Я развернулся и зашагал прочь. На душе было паскудней некуда.

Это ж надо было нам с Алёнкой так спалиться! Но кто мог подумать, что за Мальцева настолько серьёзно взялись? О съёмной квартире узнали и наблюдение организовали, да ещё не простое, а с фотосъёмкой…

Зараза, его ведь даже в городе в тот день уже не было!

А вообще, если догадка Козлова насчёт заказчика верна, то не из-за фоток ли дорогого супруга с совершенно посторонней блондинкой взбеленилась тётя Роза? Откуда-то ведь она об измене мужа узнала! Едва ли коммерсант о грядущем разводе заранее объявил; когда я к ним в дом приходил, ничего такого в отношениях не уловил. Нет, точно был какой-то камушек, который и породил лавину…

Дома дядька сообщил, что меня разыскивали с собаками, мол, все трубки оборвали, но сообщений никаких не оставляли.

– Один, вроде, по межгороду звонил, – предположил дядя Петя, и окончательно сделалось не по себе; в паху будто ледяной комок смёрзся.

Очень грамотно опер на меня жути нагнал, теперь буду на Мальцева смотреть и думать: а не прознал ли он, что я с его ненаглядной переспал. И попутно стану гадать, как со мной поступят, если вдруг всплывёт правда. Алёнка, может, ещё выкрутится, а меня точно грохнут. Ну – попытаются. Теперь вся надежда, что коммерсанта за его дела надолго закроют. Тут волей-неволей содействие правоохранительным органом оказывать начнёшь.

Только я переоделся, позвонили в дверь. Посмотрел в глазок и обнаружил, что на лестничной клетке в компании кудрявой подружки маячит Зинка.

– Привет, Сергей! Я тебе кассеты принесла, – объявила соседка, стоило выглянуть в коридор. – Мы на пляж собираемся, пойдёшь с нами?

Я взял у девчонки пару магнитоальбомов и покачал головой.

– Сегодня не получится. Работа.

– Жаль. Ты как сочинение написал?

– Лучше даже не спрашивай!

Подружки рассмеялись, зашли в лифт и уехали, а я вернулся в комнату, кинул кассеты на стол и уселся на диван.

Что самое поганое – мне действительно хотелось пойти на пляж. Не ради того, чтобы искупаться и позагорать, просто с Зинкой было… интересно, что ли? Вчера и не заметил, как два часа о книгах и музыке проговорили. Вот с Алёной у нас, если начистоту, общих точек соприкосновения помимо чисто физиологических, наверное, и не было вовсе. А вечера напролёт «Санта-Барбару» смотреть – тоска смертная… Нет, конечно, ради секса несложно и потерпеть, но…

Непривычно длинными звонками разразился телефонный аппарат, и дядька крикнул с кухни:

– Опять межгород!

Я безо всякой охоты поднял трубку и сказал:

– Слушаю!

– Сергей? – послышался голос Мальцева, одновременно раздражённый и обрадованный. – Ну наконец-то дозвонился! Сегодня в девять надо забрать товар с той же точки. Обеспечь, хорошо? Заодно у Михалыча пятьсот рублей свои получишь. Ты ведь вчера Алёну к родителям проводил, так?

– Проводил, но она вечером обратно на квартиру вернулась.

– Вот же коза упрямая! – без всякой злобы в голосе ругнулся коммерсант. – Ну зараза! Ты не заходил к ней сегодня?

– А надо? Она обещала дома сидеть.

– Загляни на всякий случай, проверь её. Тебе ведь не сложно?

– Может, лучше Вадим заглянет? – предложил я.

– Они с Алёной друг друга на дух не выносят, а Никиту только завтра выписать обещают. Будь добр, сходи сам! Я на тебя рассчитываю!

Мне появляться на той квартире теперь нисколько не хотелось, но отказывать Мальцеву, дабы не вызвать лишних подозрений, не стал.

– Ладно, зайду. Но только вечером, после приёмки товара. И ещё надо подумать, как на склад и обратно добираться будем.

Помехи на линии усилились, треск начал перекрывать слова, и коммерсант зачастил:

– Возьмёте «семёрку». К семи подходите ко мне домой, Вадим встретит и с вами поедет. Документы на машину у него. Алло! Сергей, слышишь меня? Алло!