Принц тянет меня за запястье, шепчет:

– Ляг на живот, пожалуйста.

От мужчины с двумя любовницами следовало ожидать большого любовного аппетита, но третий раз? Это, конечно, приятно, но… мы почти незнакомы, и мне страшно подставлять ему спину.

Он помогает лечь удобнее, сам расправляет мои крылья. Горячие пальцы скользят по моим волосам, укладывая их в сторону, заталкивая пряди под плечо, словно мои длинные волосы ему мешают или неприятны. Может, он предпочитает короткие?

Горячие пальцы пробегают вдоль позвоночника. Щекотно. Приятно и щекотно. Ладонь опускается на крестец. Внутри всё трепещет от волнения, внизу живота начинает скапливаться тепло. Принц наклоняется, рыжие пряди падают на плечо, и я ощущаю его травяной запах. Довольно приятный, но в нём какая-то горчинка, как в лекарстве, и это немного портит впечатление. Он прижимается губами к основанию моей шеи.

– Сирин…

Я молчу. В первый раз спросила «Что?», но он ответил, что просто называет моё имя, чтобы мне было приятно, и я не спорю. Его ладони ложатся на основания крыльев – и это так хорошо, чувственно, дрожь пробегает по телу. Сквозь волосы кажется, что моё затрепетавшее крыло чуть темнее, чем было до этого, и я зажмуриваюсь, чтобы не отвлекаться.

Осторожные трепетные поцелуи в шею, между крыльями… По коже разливается тепло, такое нежное и приятное, я почти не дышу, чтобы не вспугнуть его, не нарушить этот момент смущением и страхами, хотя всё самое неприятное уже позади, да и неприятным оно не было.

Принц так нежно целует меня между крыльями, спускается ниже, снова возвращается вверх, прикусывает основание шеи, и я не могу сдержать стона, он рвётся с моих губ. Чужие колени плотно сжимают мои ноги, принц нависает, он большой, горячий, сильный, и он целует так нежно, так трепетно: шею, за ухом, прикусывает мочку. Садится. Горячие ладони скользят по моим бокам, перебираются на бёдра, снова соскальзывают по бокам. Принцу, похоже, нравится моя талия. Он снова наклоняется, обжигает своим теплом. Между ног вторгается горячий твёрдый член. У меня там всё влажно ещё с прошлой близости, и он легко проникает внутрь. Меня наполняет жар его тела, я зажмуриваюсь сильнее. Ощущения такие яркие, радостные, но мне стыдно, очень стыдно за то, что мне хорошо, в то время как Энтария…

Прикусив губу, я снова возвращаюсь к своим ощущениям. Принц подсовывает руки под крылья, накрывает мои ладони, переплетает наши пальцы. Он двигается осторожно, но в его толчках ощущается уверенность, его зубы мягко касаются мочки уха, он тихо урчит, и внутри от этого, от приятности его касаний, от его ритмичных толчков будто нарастает звон, такое приятное чувство внизу живота, словно он задевает там что-то, и отзвук раскатывается по телу, и я невольно двигаюсь ему навстречу, трусь крыльями и спиной о его твёрдую грудь, постанываю. Он прикусывает шею, и двигается-двигается-двигается, этот звон-дрожь, это безумно приятное ощущение нарастает, вспыхивает во мне, накрывая, прокатываясь до кончиков пальцев, через меня всю…

Я вырвалась из чужого сознания, под спиной оказалась пустота, я рухнула в неё – на пол. Похоже, рефлекторно метнулась, помогая сознанию выскочить. Откатилась, застыла, тяжело дыша, сгорая от желания. Я рычала. Закусила руку, но не могла избавиться от рыка, низ живота сводило спазмом. Я прокатилась по полу, извиваясь, пытаясь сбросить болезненное возбуждение, как сеть, как капкан, как ненужную одежду, но оно прожигало меня насквозь. Меня крутило и вертело, судороги не прекращались, я с трудом зацепилась когтями за пол, поднялась на четвереньки.

Склонив голову так, что кончики серебристых волос разметались по полу, хрипло дышала. Внутренности горели. Кожа. Кости плавились. Слёзы капали… Как же я ненавидела Элора – до дрожи. Ненавидела его всего: и огненные волосы, и золотые глаза, и взгляд, тонкие губы, острый нос, походку, вид, его сильное горячее тело, соития с котором так жаждала. Ненавидела его запах, голос, всё!

И хотела.

А он был так близко, так… просто руку протяни, пусти магический импульс в его метку – и он будет рядом.

И что?

Что тогда?

Как и Сирин Ларн, он отведёт меня в подвал к золотому огромному кубу, чтобы тот оценил меня на пригодность развлекать Элора? То-то у придворных будет повод посудачить и посмеяться: двух любовниц за одну ночь ещё ни один дракон правящего рода не заводил.

Нужно было подняться. Уйти. Спрятаться.

Мне мерещились его прикосновения, на мгновение я снова упала в воспоминания Сирин Ларн, и меня передёрнуло: с ней он был куда более ласков. Та же поза, но насколько больше нежности, внимания, ласк… Это его любимое положение? Так лечь сверху, переплести пальцы и брать?

Где-то в глубине сознания я понимала, что его холодность со мной была обоснована, ведь ему неинтересны, даже неприятны в постельном отношении мужчины, но обиду, зависть и гнев это не умаляло.

В комнате стало душно, тесно, ощущение близости Элора, знание о том, чем он там сейчас занимается, сводило с ума. Мне нужно было уйти, бежать, спрятаться, пока я не сделала что-нибудь непоправимое, пока это безумное желание не выжгло меня изнутри, пока я ещё в состоянии хоть немного собой управлять.

Вокруг меня потрескался паркет. Задрожала кровать. Задрожал секретер. Перья, чернильница с щелчком лопнули и поломались, схлопнулись. Трещины расходились по паркету. Это телекинетические способности выходили из-под контроля. Ещё немного, и в комнате начнётся погром, и может даже выплеснется наружу. Захрустело стекло в окне.

Я стала чаще дышать, сдерживая силу, но двери в гардеробную и ванную комнату треснули. В ванной лопались флаконы, в гардеробной тоже всё разрушалось. Мысленно я рванула на себя спрятанные там пакетики с притупляющим чувства порошком. Послышался треск, и до меня долетели обрывки бумажек – ни пылинки лекарства, оно развеялось среди вещей, осело в трещинах пола. Ножки кресла подломились, и оно расплющилось. Щепки паркета поднялись в воздух…

Усилием воли я сконцентрировалась и швырнула себя к двери. Мне нужно было уйти, иначе… я убью Сирин Ларн. Войду в его комнату и просто разнесу её голову в такие же щепки, как пол и двери, я сломаю её всю, каждую косточку.

Дверь комнаты, укреплённая магией, пока держалась под давлением телекинеза. Я распахнула её и вытолкнула себя на площадку. В ушах звенело. Кусая губу, я переползла на четвереньках ближе к двери и закрыла её трясущейся рукой. А потом – перебросила себя через перила. Телекинез замедлил падение. Падая, я слышала треск перил и ступеней, но они устояли.

Камень пола на первом этаже давление телекинеза выдерживал, но… он тоже мог лопнуть. Задребезжали входные двери, и мне… уже было плевать, если это заметят: мне нужно уйти подальше. В глазах потемнело…

…

…трава трепетала и сминалась вокруг меня. Под выпущенными крыльями я обнимала себя за плечи и вонзалась когтями в кожу. Кровь пропитывала рубашку, мундир. Не будь я драконом, после всех сегодняшних ран уже валялась бы без сознания, и так, наверное, было бы лучше, но я шла по саду. Одежда льнула к коже, каждое прикосновение – пытка. И эту пытку мог остановить только Элор.