— Да я никогда и не винил тебя. Я знаю, каково это — выбирать между родным братом и тем, кого ты почти не знала. Черт, я бы на твоем месте поступил так же, как ты.

Дженни посмотрела на него с нескрываемым удивлением.

— Правда?

— Мы, Джонсы, очень хорошо понимаем, что такое семья.

Она скомкала платок в руке и, закрыв глаза, сказала:

— Спасибо тебе, Фэллон, спасибо за все.

Изабелла опять обняла ее и заметила:

— А теперь ты должна себя простить — это единственный способ избавиться от тумана.

Девушка открыла глаза и непонимающе уставилась на нее:

— О каком тумане ты все время говоришь?

Изабелла улыбнулась и отпустила ее.

— Это не важно. Забудь.

Дженни повернулась к Фэллону:

— Ты был прав.

— Насчет чего?

— Что мне пришлось выбирать, кому верить: брату или мужчине, которого я почти не знала. Это правда. Я не очень-то тебя понимала, Фэллон.

— Даже если бы все пошло по-другому, то это все равно осталось бы так.

— Наверное.

— Я хочу сказать тебе еще кое-что. Независимо ни от чего, в ту ночь я все равно отдала бы тебе кольцо.

— Это я тоже знаю.

Дженни печально покачала головой.

— Ну конечно. Ты ведь Фэллон Джонс, обладатель гениального дара управления хаосом. Ты видишь связи между вещами раньше всех остальных.

— Не всегда, — возразил он. — Но ты сказала правду: у нас с тобой все равно ничего бы не вышло.

Она опять слабо улыбнулась ему.

— Мы оба сделали одну и ту же ошибку: нам показалось, что с помощью логики мы сможем найти спутника на всю жизнь.

— Конечно, это было неверное решение, — согласился Фэллон.

Дженни повернулась к Изабелле.

— Пусть Фэллон и не смог найти себе жену, но думаю, помощницу ему удалось отыскать великолепную.

С этими словами она повернулась и пошла в сторону сиявшего огнями зала. Изабелла выпустила свои возможности на свободу и посмотрела ей вслед: ужасный туман таял на глазах. Значит, у Дженни были все шансы излечиться.

Фэллон подошел к ней, и когда его бывшая невеста исчезла в толпе гостей, Изабелла спросила:

— Ты правда знал, что в ту ночь она собиралась разорвать помолвку?

— Чтобы понять, что девушка тебя не любит, сверхъестественный дар не нужен. Даже я чувствовал, что скоро она меня бросит.

— А если бы она не решилась тогда отдать кольцо?

— Значит, первый шаг пришлось бы сделать мне. Ты ведь слышала, что она сказала. Для Дженни я так и остался чужим — впрочем, как и она для меня.

— У всех есть свои секреты. Каждый имеет уголочек в сердце, куда никому нет доступа. Не думаю, что вообще возможно узнать кого-то полностью. Мне кажется, что мы и не захотели бы читать мысли кого бы то ни было, даже если бы могли. Окружающие привлекают нас в том числе и своими тайнами.

— То понимание, о котором я говорю, глубже, чем просто знание чужих секретов, — сказал Фэллон.

Изабелла, чуть подумав над его словами, проговорила:

— Да, я тебя понимаю.

— Правда? — Он покачал головой. — Значит, ты умнее меня, потому что я не могу определить, что это за чувство.

— Но ты поймешь, если вдруг испытаешь его?

— Да, наверное. И что это значит?

— Желание по-настоящему понять человека, а не просто узнать его тайны? Это означает, что ты безнадежный романтик, Фэллон Джонс.

На долю секунды на террасе воцарилась тишина, а потом раздался смех Фэллона. Сначала это были короткие хриплые смешки, но постепенно звуки стали набирать силу и громкость. Через мгновение Фэллон уже хохотал во весь голос, так что смех эхом отражался от террасы и улетал в ночь.

Изабелла вдруг почувствовала, что за спиной кто-то есть, и, обернувшись, увидела Зака и Рене. Через мгновение к ним присоединились еще несколько Джонсов, пожелавших лично увидеть представление на террасе. Среди них были и родители Фэллона. На их лицах в разных пропорциях выражались удивление и веселье.

Изабелла, ткнув босса в бок, шепнула:

— Мы не одни.

Фэллон перестал смеяться и тоже повернулся к родственникам.

— Что, хорошая шутка? — спросил Зак.

— Лучшая из всех за последнее время, — ответил Фэллон.

Аукцион начался в десять. Фэллон и Изабелла стояли в конце зала. Толпа смолкла, ведущий вооружился молоточком и, в этот момент Фэллон взял свою спутницу за руку, шепнув:

— Теперь мы можем уйти.

Изабелла удивленно взглянула на него.

— Разве ты не хочешь узнать, кто будет биться за странные артефакты вон в той витрине?

— Нет. Для одного вечера общения более чем достаточно. Я выполнил просьбу Зака: помог показать, что Джонсы сильны, как никогда, — пусть теперь сам улаживает дела в совете. Он, в конце концов, получает за это зарплату.

Изабелла подозрительно прищурилась, но не стала возражать, когда он повел ее из зала в холл.

— Ты же знаешь нас, провинциалов: живем по принципу «кто рано встает, тому Бог подает».

— А нам что, завтра рано вставать?

— Да, утром мы улетаем, — как о чем-то давно решенном сказал Фэллон.

— А что еще мы делаем утром?

— Завтракаем.

— Ладно, на это я согласна. Тебе так не терпится вернуться в Скаргилл-Коув?

— У нас куча работы. — Это у «нас» вылетело как-то само собой и немало удивило Фэллона. Он долгое время нес полную ответственность за работу агентства, но с некоторым пор его отношение к «Джонс и Джонс» стало меняться, и причиной тому была, конечно, Изабелла. Он уже не смотрел на нее только как на офис-менеджера и детектива, а видел в ней полноправного партнера. Наверное, так думать не стоило, но он ничего не мог с этим поделать.

— Да, — с радостью согласилась Изабелла. — «Джонс и Джонс» не дремлет.

— Еще одна причина, чтобы быстрее вернуться домой.

Пока шли через вестибюль в сторону лифтов и лестницы, Фэллон сказал:

— На обратном пути мы сделаем остановку в Кактус-Спрингс.

— Где? — Изабелла едва не споткнулась и замерла как изваяние. — Но именно там живет моя бабушка… то есть жила.

— Всю информацию, что была в сети, я отыскал, а теперь надо посмотреть на место преступления. Разве не так всегда поступал Шерлок Холмс?

— Но ты ведь не веришь, что преступление вообще имело место доказательство.