— У Фэллона все вышло еще интересней. Сделав вывод, что сайт Марион ему не поможет, он решил сам найти себе подругу. И подошел к этому очень по-научному: использовал компьютерную матрицу, очень подробную личную анкету и сдобрил все это собственной теорией совместимости сверхъестественных талантов, — но в итоге потерпел неудачу.

— Я в курсе.

— Да, его бывшая невеста сегодня здесь. Вон она стоит недалеко от дверей террасы, болтает с Уильямом Хьюгом, рыжеволосая.

Изабелла повернула голову в ту сторону и увидела очень красивую женщину, которая разговаривала с пожилым мужчиной. На Дженни было строгое элегантное черное платье, которое не оставляло сомнений в том, что его хозяйка в трауре. Изабелла почувствовала, что в ауре бывшей невесты Фэллона присутствует едва уловимое, но довольное подозрительное беспокойство.

Она очень осторожно открыла свой дар и сразу же пожалела об этом. Густой туман заполнял весь зал. У всех в «Обществе» были секреты, темные и глубокие. Изабелла быстро вернулась к нормальному зрению. Дженни стояла слишком далеко, так что разглядеть, какая энергия вилась вокруг нее, было невозможно.

— Что за дар у этой женщины? — спросила Изабелла.

— Дженни прекрасно разбирается в спектре разных энергий. Она работает в лаборатории Лос-Анджелеса, и там ее считают очень талантливым ученым. Думаю, это была одна из главных причин, почему ее заметил Фэллон.

Изабелла почувствовала, как у нее неприятно сжалось сердце. Значит, Дженни не только красивая женщина, но еще и уважаемый ученый. Неудивительно, что Фэллон сделал ей предложение.

— Видимо, она привлекла его своим научным складом ума, — сказала Изабелла, пытаясь не выдать печальных мыслей.

— И этим тоже, — согласилась Рене. — Но Зак говорил, что у Фэллона были свои причины искать с ней близости.

— Ну, она очень красивая.

— Дело не только в ее внешности. Одна из прапрабабушек Фэллона тоже занималась наукой — ботаникой. Это Люсинда Бромли-Джонс, которая жила в Викторианскую эпоху и была замужем за Калебом Джонсом.

— Это он основал «Джонс и Джонс»?

— Правильно. Боюсь, Фэллон вбил себе в голову, что если первый владелец агентства счастливо прожил в браке с ученой дамой, значит, его потомку тоже следует искать себе такую невесту.

— Другими словами, в вопросе выбора жены он решил применить логику.

— Да, в этом весь наш Фэллон.

Изабелла сдержала готовый вырваться вздох и посмотрела в другую сторону, где Марион Джонс разговаривала с группой важных людей, среди которых была и мать Фэллона, Алексия. Он познакомил ее с родителями в самом начале приема. Алексия и Уорнер Джонс отнеслись к ней очень благожелательно, но, напомнила себе Изабелла, это могло быть просто проявлением вежливости, и ничем больше. Узнать, что они на самом деле подумали о ней, не представлялось возможным. Фэллон представил ее родителям как свою помощницу, и не более того.

— Тетя Фэллона проверяла меня, да? — спросила Изабелла.

— Конечно, — улыбнулась Рене.

— Как ты думаешь, она поняла, что нас с Фэллоном связывают не только деловые отношения?

— Думаю, об этом знают все присутствующие.

— Боже правый… — Изабелла попыталась справиться с приступом паники. — Но как они догадались? Только не говори, что это результат их дара.

— Не нужно быть ясновидящим, чтобы почувствовать энергию, которая исходит от вас, когда вы стоите рядом. То, что у вас близкие отношения, стало ясно в ту же минуту, как вы вошли.

— Вот черт. Мне срочно нужно съесть еще одно канапе и выпить шампанского.

— Пойдем в буфет. Я тоже не прочь подкрепиться перед вторым раундом светского общения.

Им пришлом пробираться сквозь толпу, иногда останавливаться, чтобы Рене могла поздороваться со знакомыми и представить им Изабеллу.

— Похоже, быть женой Мастера совета весьма хлопотно, — заметила Изабелла, когда они подошли к буфету.

— Даже не представляешь насколько.

Изабелла указала на поднос с канапе из слоеного теста.

— Выглядят очень аппетитно.

— Значит, бери, — сказала Рене. — А я пойду гляну на сырную тарелку.

Изабелла взяла блюдце и направилась к столу с канапе. По дороге ей пришлось обойти небольшую группу о чем-то беседовавших гостей.

— Судя по всему у Фэллон Джонс дела все хуже и хуже, — тихо сказал один из мужчин. — Он просто одержим погоней за «Ночной тенью».

— Ну, Хэл, это всего лишь слухи, — заметила женщина. — Согласись, что «Ночная тень» и правда была серьезной угрозой.

— В том-то дело, что была, — настаивал ее собеседник. — В прошлом. Послушай, Лиз, я уважаю «Джонс и Джонс» за победу над «Ночной тенью», но теперь, когда Крегмор мертв, организация вряд ли сможет возродиться. Ее руководитель убит, пять лабораторий разрушены, так что с «Ночной тенью» покончено навсегда. Теперь нужно направить средства на другие проекты.

— Джонс утверждает, что наши враги еще вполне жизнеспособны, — сказал другой мужчина, более молодой. — Я слышал, он верит, что ученый, восстановивший рецепт, продолжает где-то работать. Может, прямо сейчас он создает новую версию наркотика по заказу другого хозяина.

— Вряд ли, — возразил Хэл. — Но вот что важно, Эдриан. Мы не можем знать наверняка, прав ли Джонс или все-таки так глубоко ушел в свои фантазии, что не в состоянии вернуться в реальность. Значит, нужно поставить во главе агентства того, кто сможет изменить ситуацию. Компании в первую очередь следует заняться делами членов «Общества». Ведь именно для этого она и была основана.

Эдриан задумчиво заметил:

— Сегодня я успел поговорить с Фэллоном. Да, его нельзя назвать общительным парнем, но и сумасшедшим он мне совсем не показался.

— Это у него в крови, — проговорила Лиз. — Все знают, что мужчины из клана Джонсов, которые наследуют сильный дар управления хаосом, в итоге становятся параноиками и теряют связь с реальностью.

— Это правда? — спросил Эдриан.

— Ну, я слышал об одном отдаленном предке Фэллона, Эразмусе Джонсе, — сказал Хэл. — Такой тип сумасшедшего профессора. Покончил жизнь самоубийством. А еще ходили истории о Калебе Джонсе.

— Говорят, что свой дар Фэллон унаследовал от самого Сильвестра Джонса, — с тревогой добавила Лиз.

Эдриан удивленно поднял брови.

— У него тот же талант, что и у первого Джонса?

— Двух абсолютно одинаковых талантов не существует, — заявил Хэл. — Но не секрет, что Сильвестр всю жизнь был странным, а под конец совсем сошел с ума. Лиз права: это может передаваться по наследству.

Эдриан глотнул вина и после некоторых колебаний спросил:

— И что же вы предлагаете?