— Ну как же, посмеялась я насчет твоего интереса к моему постояльцу, не присоветовала ничего, старая дура, будто сама молодой не была.

— Ах вон вы о чем!.. Я уж давно забыла.

— Не гонорись ты, все мы так. А мужик, оказывается, внимание к тебе имеет. Вот я и подумала, чего же я спорола, тебя не приветила, не по-женски получилось, — привирала она, не ведая, что делает.

— Да ничего особенного, — стала вслушиваться Варвара с расположением, и пожилая женщина уловила эту тонкость, заговорила настойчивее:

— Ты меня не бойся, я как мать родная… Уж больно я его уважаю, человек хороший… и ты с душой, а таким завсегдашеньки охота доброе сделать…

Варвара слушала, соображая, и вдруг напрямки гостье:

— Не вертите, Степанида Ивановна, зачем пришли?

— Помочь хочу.

— В нем? — удивилась Варвара.

— Познакомиться же тебе не терпелось с моим постояльцем.

— И он что, согласный?

— Наверное, коли я пришла, — с гордым видом распрямилась Степанида Ивановна.

— Что вы ему там наплели?

— Ничего, только сказала: интересуется женщина, через дом живет, заходила, спросила о вас. Влечение у нее в глазах прочитала…

— Ой, хитра вы, «в глазах прочитала»… Втюрилась, поди, сказали, срамоту на меня навели, — уколола Варвара палец и по-детски сунула его в рот.

— Свят, свят, какая же срамота любовь, штука житейская, потребная…

Варвара звонко расхохоталась:

— Ну и сказанули вы, будто вот об этой миске с крыжовником! Вы когда-нибудь любили, Степанида Ивановна?

Та обиделась, надуто ответила:

— Молода ты смеяться надо мной, Варвара. У меня сын был, утонул, ты знаешь.

— Простите, Степанида Ивановна! Нечаянно вышло, я вроде как на равных с вами.

Старая отмахнулась:

— Ладно уж, сама напросилась.

— Он правда, что ли, хочет видеть меня? Когда прийти-то?

— Я не знаю, он день и ночь работает… — пожала плечами Степанида Ивановна и рассудила: — Для этого дела вы на пару время найдите. В выходной давай с утра, часов в девять, к завтраку, заходи. Чайку попьем, побалакаем, разглядитесь. Да уйду я, не морщи лоб.

— Не могу я в воскресенье, мой дома… Давайте лучше нынче-завтра, подгляжу, когда он в перерыв явится, и сама приду.

— Это уж как тебе удобней, — поднялась Степанида Ивановна, забеспокоившись, что хватила лишку, кажется, не просил ни о чем постоялец. Но тут же решила — не беда. Не со злом же она к ним, с добрым сердцем. От этого худа не будет.

С той минуты, как ушла со двора услужливая соседка, Варя то и дело вспоминала о своем обещании прийти познакомиться с подполковником, которого видела издали и как следует разглядеть не успела. Но первоначальное любопытство с беспечным женским баловством сошло, и она подумала: зачем ей этот несколько обязывающий визит и встреча с незнакомым мужчиной, да еще из безпеки? Варе неловко и досадно стало от мысли, что ее приход в чужой дом с легкомысленной целью будет выглядеть унизительным. И она сразу отбросила свое намерение.

Однако тайная мысль не исчезла бесследно, заставляя молодую женщину выдумывать себе в угоду завлекательную встречу. От разыгравшегося воображения лицо ее начинало румяниться.

Расчувствовавшаяся Варя совсем забыла о Марии, об ее просьбе — узнать поподробней о подполковнике. А когда вспомнила о ней, то не ревность, а какое-то иное щепетильное чувство задело ее. Припомнила, как Мария рассказывала ей об ухаживании обходительного подполковника, с которым, наверное, у нее ничего не вышло. И, оправдывая свои действия необходимостью исполнить просьбу обаятельной знакомой — это она, мол, просила, я тут ни при чем, — Варя с облегчением решила сегодня же отправиться — поразвлечься, как сказала она сама себе.

Собираться стала загодя. Сначала она вымыла голову, но, разохотившись, забралась в корыто и, потирая себя мочалкой, расхохоталась от собственной шутки: «Без мочалки еще не понравишься». Потом обнаружила, как огрубели у нее руки и некрасиво отросли ногти, провозилась с ними до обидного долго, непоправимо затупив кончик мужниной опасной бритвы. Когда она подобрала себе платье и решила погладить его, вспомнила, что кончился древесный уголь. Тут-то ее осенило сбегать за ним к Степаниде Ивановне.

Ей приятны были эти сборы. Она чувствовала облегчение в душе, живость в движениях, небывалую внимательность к самой себе, от которой она отвыкла, но не забыла и потому подумала: «Живешь черт-те как, в зеркало глянуть догадки не стало, интерес простыл. Да и когда ж мне: то к поросенку, то носом в печку, то за лопату, то за топор… сгорбатилась вся. А тут, глянь-ка, распрямилась, расфуфырилась, другой выглядеть захотелось…»

Достав новые туфли и с трудом напялив их на ноги, Варя с унылым видом опустилась на табурет, поглаживая щиколотку. Она с зимы заметила, что ноги у нее будто припухать стали.

Сбросив туфли и надев домашние тапочки, она резво отправилась к Степаниде Ивановне попросить угля для своего утюга, заодно и предупредить о сегодняшнем визите.

С кастрюлькой в руке Варя влетела в сени и остолбенела, увидя на веранде за столом улыбающуюся хозяйку и подполковника с мягким, внимательным взглядом. Она не сразу узнала его в пижаме и была удивлена тем, что он отдыхал в рабочее время.

— Ой, Степанида Ивановна, я потом, — в краску бросило Варю после всего только что передуманного.

Проворная хозяйка не дала ей сделать и двух шагов к отступлению, подхватила гостью под руку и повела к столу.

— Посиди с нами, поешь клубники, у меня нынче много поспело, слава богу, а то ни огурца, ни помидор.

Подполковник вышел ей навстречу, подал руку.

— Василий Васильевич, — представился он, кивнув головой.

— Варя, — ответила гостья, потупившись. Овладев собой, она быстро нашла оправдание своему появлению: — Гладить собралась, а уголь закончился. Вы не богаты, тетя Стеша?

— Сейчас пойду принесу, — взяла та у Вари кастрюльку и поспешно удалилась.

— Вы рядом живете? — спросил Киричук и пояснил: — Степанида Ивановна говорила мне.

— Что говорила? — смутилась Варя.

— Что вы очень вкусный хлеб печете, — ответил Василий Васильевич, выдав улыбающимися глазами, что утаил правду.

— Из нынешней муки не спечешь, — ответила она, уверенно определив, что постоялец тетки Степаниды человек безусловно обходительный, не зря она его рекомендовала с лучшей стороны.

— Ничего, будет у нас и крупчатка, и ржаная, и всякая мука.

— Хоть бы пшеничной обыкновенной, чтоб пироги на пироги были похожи.

— Будут пироги, Варя… Жалко, мне скоро на работу, я ждал вас в воскресенье.