Но, позвольте, ведь те, кто выздоровел от COVID-19, уже вышли из леса, верно? О, если бы. Многие вышли с туманом в голове, с проблемами с концентрацией, хронической усталостью, затрудненностью дыхания, головными болями, болями в мышцах, сильным сердцебиением, аносмией (потерей обоняния), агевзией (потерей вкуса), бессонницей, сыпью, потерей волос – всем тем, что называется «долгий синдром»[74]. Сколько продлятся эти симптомы, пока не известно. Но на горизонте возникают еще намного более серьезные проблемы: сообщается о нескольких случаях[75], когда у сравнительно молодых пациентов сразу после COVID-19 развилась болезнь Паркинсона. Это напоминание нам всем о почти миллионе случаев болезни Паркинсона после вирусной эпидемии, которая разразилась сто лет назад[76]. Не станут ли болезни Альцгеймера и Паркинсона будущим COVID-19? Более 50 миллионов человек в мире болеют COVID-19, это долговременная ситуация и причина для соблюдения профилактического протокола.

Между тем есть надежда, что вакцины защитят миллиарды людей от риска, и есть надежда, что противокоронавирусные препараты станут лучше, потому что ремдесивир показывает маленькую эффективность[77]. Однако ясно, что эластичность, оптимальная иммунная функция и оптимальная метаболическая функция являются высокоэффективными стратегиями в профилактике как COVID-19, так и когнитивного упадка.

В Соединенных Штатах число смертей от COVID-19 намного больше, чем в любой другой стране, и часть их, вероятно, связана с поведением высокой степени риска; это также, скорее всего, является отражением состояния метаболического здоровья в стране – еще одного распространенного фактора болезни Альцгеймера. COVID-19 обнажил серьезность ситуации с нашим хроническим нездоровьем, равно как с возрастанием тревожности, изоляции, депрессии и бессонницы. Однако он заставил нас и сосредоточиться на улучшении метаболического здоровья, иммунного здоровья и общей жизнестойкости.

Врачи раньше считали, что человек либо диабетик, либо нет. Даже специалисты по диабету соглашались с этим утверждением. Это как беременность: вы либо беременны, либо нет. Сейчас, конечно, мы знаем, что задолго до диабета у человека развивается предиабет вместе с инсулиновой резистентностью, поэтому высокий сахар в крови и связанные с ним метаболические нарушения в конечном итоге ведут к диабету.

Такое же заблуждение существовало и в отношении болезни Альцгеймера. Считалось, что болезни Альцгеймера предшествует «нормальная» когнитивная деятельность, и не важно, что лежит между ними. К счастью, сейчас наш взгляд усложнился. Я говорю «к счастью», потому что долгая стадия пре-Альцгеймера дает нам возможность повернуть когнитивный упадок вспять, как мы уже неоднократно видели. Путешествие из нормального когнитивного состояния к болезни Альцгеймера может занять двадцать лет или около того, а, значит, у нас есть огромное окно для удачного вмешательства.

А что такое «нормальность»? В течение долгого периода слабых нарушений, который предшествует явной, диагностированной болезни Альцгеймера, многие из нас считают свою умственную деятельность «нормальной», хотя интеллект при этом работает ниже своего полного потенциала. И это справедливо не только для людей, движущихся к болезни Альцгеймера; почти все мы можем улучшить наши умственные способности. В действительности само понятие «нормальное» сегодня немного пугает. «Нормальный» американец имеет гипертензию, гиперхолистеринемию, инсулиновую резистентность, большой вес, кишечную проницаемость и принимает хотя бы один выписанный препарат (а 20 % из нас принимают пять и более[78]), с большой долей вероятности пьет статины, и/или таблетки от давления, и/или ингибиторы протонового насоса, а также страдает от дефицита цинка, магния, селена и йода и вряд ли показывает оптимальные когнитивные способности!

Мы все находимся под давлением (некоторые больше, чем другие, но все в той или иной степени) таких факторов, как неправильные питание и образ жизни, неоптимальный сон, неосознанное воздействие химических токсинов (включая загрязнение воздух) и биотоксинов, нарушенный микробиом, неоптимальная стимуляция мозга, скрытые патогены, та или иная степень постоянного воспаления, неоптимальный церебральный кровоток, неоптимальная оксигенация и большое количество других неоптимальных факторов, которые действуют на заднем плане нашего личного генома и эпигенома. Сегодня мы как раз начинаем понимать, что большинство из нас не имеют оптимального метаболизма, так как он отягощен инсулиновой резистентностью, далеким от идеального липидным профилем, забитыми путями детоксикации, несбалансированным микробиомом ЖКТ и т. д.; мы все начинаем лучше и лучше понимать, что большинство из нас находится в состоянии около «нормальных» когнитивных способностей, далеких от отличных.

Может быть, это так не прозвучит, но хорошие новости все же есть. Если ваша нынешняя умственная деятельность ниже оптимальной (в действительности это верно для каждого из нас), то есть возможности ее улучшить. А поскольку мы почти все живем с субоптимальным мозгом, мы все можем развить более острый ум.

Как бы то ни было, мышление – самое важное и существенное человеческое качество. Разница между «нормальным» и превосходным интеллектом – это разница между статус-кво и инновацией, между появляющимися проблемами и отыскиванием решений, между провалом и успехом. Следовательно, улучшение «нормальных» когнитивных способностей имеет широкий спектр дальнейшего приложения: хорошая работа, лучшее настроение, меньше аварий, меньше ошибок, больше идей и в общем более насыщенная и успешная жизнь. Это важно всем: и двадцатилетним, и девяностолетним (и старше!). По большому счету, мы приходим к новому пониманию того, что значит «быть здоровым», ведь наши исследования становятся более экстенсивными и технологичными. Сейчас, как никогда раньше, мы способны определить уровни здоровья, риска и функций и улучшить их, существенно воздействуя на все – от умственных способностей до иммунной системы и многих возрастных заболеваний.