процентов иммунных, демократичнее, нежели лечь под нож жреца на алтарь в процессе грандиозной похоронной церемонии Верховного Владыки, Паломник сосредоточился на словах Баристы.

Впрочем та слишком-то и много сказала. В двух словах все сводилось к утверждению о том, что Паломнику ни в коем случае не следует возвращатся на стоянку в Великий Лес. А вот прямо тут, на месте, проститься со своими любимыми женщинами и свернуть с дорого в степь. А далее, куда глаза глядят. При этом в качестве основного аргумента, подтверждающего свои слова, Видящая напирала на то, что ей так видится. Никаких других рациональных доводов, в пользу своей рекомендации девушка привести не могла. Причем в ее устах все звучало настолько убедительно, что она нашла полную поддержку со стороны Рыжей и Блонды. И именно поэтому, выпускницы соцфака, роняя слезы и размазывая ссопли по чистой футболке инвалида, сейчас трогательно с ним прощались. При этом складывалось впечатление, что точка зрения самого Паломника на все происходящее никого не интересовала. Он даже заподозрил, что надумай пойти наперекор коллективному разуму, то в результате бы заработал пару мотивирующих пинков, а в лагерь так бы и не попал.

— Тоже мне, художник абстракционист, — мысленно возмущался Паломник Баристой. — Видите ли, она так видит. А очки надевать не пробовала?

Окончательно он смирился с неизбежным, после того, как обнаружилось, что та же Видящая приготовила для него увесистый дорожный набор, собранный в рюкзак. Куда помимо пищевого довольствия в виде офицерских сух пайков и многочисленных деликатесов, входило и несколько бутылок коллекционного алкоголя. Это помимо пятилитровой фляги с живчиком. Оказывается, пока Паломник потрошил монстров, убитых муром, сама Бариста готовила своего шефа в дальнюю дорогу. Осознание всеобщей любви и заботы настолько потрясло Паломника, что он и сам растрогался. Крепко расцеловал Амазонок, причем каждую в засос, чтобы осознаи, чего лишаются, подарил на прощание Баристе свою снайперскую винтовку и весь запас патронов к ней. Потом смахнул скупую мужскую слезуи свернув с грунтованной дороги прямо в дикую степь, двинулся в путь. Настроение ему не испортили даже слова Видящей, тихонько сказанные Баристой своим подругам и одобрительные реплики этим словам со стороны Рыжей и Баристы:

— Ну наконец-то. Я думала, что нам так и не удастся его выставить. Теперь заживем.

Впрочем, подобной реакции удивляться не стоило. Паломник давно уже ощущал, что девицы вместе с котами висят этаким ярмом у него на шее. Недаром продвинутые психиаторы на Земле рекомендуют даже самым любящим супружеским парам, хотя бы раз в семь лет полностью менять своих половых партнеров. И даже не в смысле любовников, а сожителей, как таковых. Заодно для сохранения душевного равновесия не помешало бы менять и работу с местом постоянного жительства. В Улье все процессы проистекают гораздо интенсивнее. Так что можно считать год за пять. А учитывая стервозный характер Рыжей и вовсе за десять.

Поэтому, свернув в степь и махнув на прощание рукой вездеходу, сразу же после расставания рванувшему в Великий Лес, Паломник почувствовал себя человеком Адамом, почти как в первый день творения. Вернее в тот день, когда ему удалось слинять из Эдема, благополучно потеряв Еву, оставив женщину на попечении змея искусителя.

На вопрос третьего потока сознания: «А не жалко?», Паломник резонно ответил: «А чего это я его жалеть должен. Сам искушал. Вот пуст теперь сам и отдувается».

На самом деле вся эта образная казуистика, с вымышленными локациями в виде Эдема и персонажами, как то змей -искуситель, была отражением восторга самого Паломника. Который используя свой новый Дар Улья, облегчил инвалидную коляску, а заодно и самого себя, раз в десять, а потом всей конструкции придал телекинетический импульс. Вперед и Вверх. Почти как в рекомендациях древнего барда. Коляска Вместе с Паломником взмылась вверх и секунд десять инвалид чувствовал себя самым настоящим драконом, парящим над землей. Вплоть до того момента, когда энергия, ответственная за снижение веса, иссякла. И он навернулся об землю с приличной высоты.

Глава двадцать вторая

Крутое пике

Глава двадцать вторая. Крутое пике.

И снова продукт европейского автопрома продемонстрировал себя с лучшей стороны. Если не считать незначительный ушиб не заднице Паломника, падение практически с двадцатиметровой высоты закончилось для него совершенно благополучно. Так что поднакопив немного энергии Паломник снова совершил планирующий перелет. А потом еще и еще раз. Через некоторое время он окончательно освоился и сам себе стал напоминать белку летягу, совершающую многометровые скачки с одного дерева на другое. А чуть позже и вовсе задумался о возможности выполнения фигур высшего пилотажа на инвалидной коляске. Отсюда сверху безбрежная ковыльная степь, изредка усеянная норками то ли сусликов, то ли сурков, издали не слишком было понятно, а стоило подлететь поближе, как шустрые зверьки прятались в свои норы, серебрящаяся под ногами вызывая чувство беспричинного восторга. Только ради этого Паломник готов был простить Улью все те неприятности, боль и разочарование, которое он испытал находясь тут. Впрочем, объективно говоря, ему грех было жаловаться на стикс. Место в котором безнадежный инвалид паралитик, получил возможность не только передвигаться, но и успел испытать многочисленные радости жизни. Начиная от пьянства и заканчивая сексом.

Подобно наркоману, не способному удовлетвориться одной дозой, Паломник норовил снова и снова взлететь. Причем каждый раз все выше и выше. И рассчитывать на рациональное поведение в этом случае не приходилось.

Непонятно, что послужило тому причиной. То ли отсутствие крыла на его летающем аппарате, то ли он все же что-то неправильно рассчитал с энергией, а скорее всего коляска по определению не предназначалась для полетов, но в очередной раз, установив рекорд высоты в сто метров, и выражая свое восхищение восторженными криками «ВАУ!!!», инвалид все же выполнил фигуру высшего пилотажа, Правда из числа тех, которые категорически не рекомендованы к исполнению. Он банально вошел в штопор. Причем в неуправляемый штопор. Если исходить из аэродинамических законов, то такое принципиально было невозможно. Поскольку штопор является следствием несбалансированного обтекания воздушными потоками различных связанных плоскостей, значительных по своим размерам. Например верх и низ самолетного крыла. В этом плане он был близок к подъемной силе. В обеих случаях действовали сходные законы. А какие, черт побери, плоскости, оказывающие существенное аэродинамическое сопротивление, могут быть у инвалидной коляски, габаритами метр на метр и на метр с кепкой. И то, при условии, что голова у Паломника покрыта этой самой кепкой. Но против фактов не попрешь. Возможно причиной конфуза