— Пересдача послезавтра. Надеюсь, к этому времени вы хоть что-то выучите. До свидания.

Ну, вот. Допрыгалась.

Забрала зачетку с преподавательского стола, взяла свою сумочку с задней парты и поплелась на выход. Возле первой парты, за которой сидела Алена, немного притормозила, пытаясь встретиться с подругой взглядом, но та меня даже не заметила. Подняла и уверенным шагом отправилась сдавать экзамен.

И ведь сдаст! На пять! В отличие от некоторых. Молодец она все-таки, уважаю.

Я вышла в коридор, заглянула в пустую зачетку, горько вздохнула. Потом махнула рукой. Не сдала, и не сдала. Что в первый раз что ли? В следующих заход сдам. То же мне беда.

Настроение тут же поползло наверх, я ободряюще улыбнулась самой себе в зеркало и приготовилась ждать Рыжову.

Она появилась быстро. Минут пять прошло не больше. Выплыла из аудитории, но, увидев меня, сбилась с шага.

— Привет! — я подскочила к ней, — сдала?

Она только посмотрела сверху вниз, будто я фигню спрашиваю, обошла меня и направилась прочь.

— Ален! — завопила я и ринулась следом, — погоди.

— Мне некогда, — процедила сквозь зубы подруга и прибавила шагу. Я следом.

— Какие у тебя планы?

— Уезжаю на все лето. К подруге в Краснодарский край. Вернусь к первому сентября.

— Когда?

— Прямо сейчас. Домой за чемоданом заскочу и все. Такси уже ждет, — последняя фраза прозвучала так, будто ей не терпелось от меня отделаться.

— Везет тебе, — простонала я, — свобода, каникулы. А мне послезавтра на пересдачу.

— Работать надо, а не скакать как бестолковая стрекоза, — припечатала она совсем не ласково.

— Я работаю, но…

— Но?! Работаешь?! Не смеши меня, — отмахнулась от меня Алена, как от надоедливой собачонки.

Я обиделась.

— Работаю. Просто…просто обстоятельства так сложились.

Рыжова отчетливо скрипнула зубами.

— Обстоятельства у нее сложились. Мозги вместе с трусами потеряла.

— Ален!

— Ой, все, — категоричный жест рукой, — слышать ничего не хочу.

— Какая муха тебя укусила?

— Никакая.

— Я же вижу. Что-то случилось. Расскажи — полегчает.

Рыжова рассмеялась.

— Я бы на твоем месте на это не рассчитывала. Если расскажу — легче никому не будет. Поверь мне.

— Алена! — я не сдавалась, твердо решив вытащить подругу из пучины плохого настроения, — давай колись, что у тебя за беда.

Она резко остановилась, повернулась ко мне, так что волосы взметнулись темным блестящим облаком, и взгляд у нее такой был, что я аж попятилась. Так и стояли посреди коридора друг напротив друга: она злая, как фурия, и я с видом ошалевшей белки.

Мне показалось, что еще немного, и она все скажет. Прямо сейчас. Вывалит все, что у нее на душе. Но у подруги лишь нервно дернулась щека, на лице проскочило выражение крайнего раздражения и досады.

— Оставь меня в покое, — холодно бросила Рыжова и пошла дальше, звонко отстукивая каблуками по полу.

Я стояла и в полнейшей нерешительности смотрела ей вслед. Такое чувство, будто я в чем-то виновата перед ней. Вроде хотелось выяснить в чем же собственного говоря дело, а вроде как что-то внутри бунтовало. Я все бегаю за ней бегаю, в глаза как преданная собачка заглядываю, а она только рычит на меня и отталкивает. Это неприятно. Это даже в какой-то степени больно. И в конце концов сколько можно это терпеть? Мне иногда кажется, что Магницкий, да и Антон, были правы, когда говорили, что Рыжова словила вечный ПМС. Чем еще объяснить такое поведение злобного ежа?

Я махнула рукой и поплелась в другую сторону. Мне нужно было найти преподавателя и еще раз обсудить с ним пересдачу, потом сходить в библиотеку — узнать, какие книги на меня записаны. И вообще у меня слишком много дел, чтобы тратить еще время на разгадывание головоломок от этой злюки.

Я все-таки сдала этот проклятый экзамен. Со скрипом, на тройку, но сдала. Преподаватель попался принципиальный, и сколько бы я ему не улыбалась — продолжал задавать вопросы. Пришлось попотеть, выуживая крупицы знаний в своей пустой голове. Зато потом, когда сдала зачётку в деканат и вышла на крыльцо — меня накрыло эйфорией. Все-е-е. Сессия сдана. Лето, свобода, каникулы.

Счастье-то какое. Отдых! Не то чтобы я сильно надрывалась с учебой, но…

Рыжова уже давно укатила к подруге на море. Приедет к осени загорелая, накупавшая, и очень надеюсь, что хоть немного подобревшая, а пока мне было чем заняться.

У нас с Магницким каждый день как извержение вулкана. Ярко, громко, на грани. Хотелось то скакать горной козой, то петь от радости, то спать весь день напролёт, потому что по ночам нам точно не до сна.

Как я раньше могла быть с занудным Антоном? Как? Да на меня сразу зевота нападала, стоило только вспомнить наши отношения. Скучно, без огня, но зато с бесконечными нравоучениями.

С Магницким все иначе. Никаких рамок. Он всегда за любую движуху, но только вместе, рука об руку. И я даже представить себе не могла, чтобы он начал возмущаться из-за слишком открытого наряда. Наоборот, как полоснет горящим взглядом по телу, так сразу кровь закипает. До него и не представляла, что такое бывает. Ну парень, ну есть. За руку держит, цветочки дарит, в постели что-то в ухо пыхтит. Не раздражает и ладно. Под ногами не путается и хорошо.

А Магницкий … это Магницкий. Сплошные порывы. Искры. Огонь. Лесной пожар. Страшно сгореть, но еще страшнее остановиться и остаться без вожделенной дозы. Подсела я на него, конкретно. Уже не соскочишь, не остановишься по первому желанию. Да и не хочется. Я каждый день с нетерпением ждала нашей встречи, и если вдруг по каким-то причинам нам не удавалось увидеться, то у меня начиналась самая настоящая ломка. В голове все мысли только о нем, и нет ни малейшей возможности переключиться на что-то иное. Даже родители начали замечать, что я сама не своя: отвечала невпопад, глаз шальной, и румянец со щек не сходил.

Время шло. Неделя, две, три... Я все ждала, что станет легче, что привыкну, успокоюсь. Что отпустит это вечное напряжение, притупится жажда. Как бы не так! Магницкий был везде. Внутри, снаружи, вокруг. Я высматривала его в толпе прохожих, всегда держала рядом телефон в надежде на звонок, или хотя бы на короткое «привет» в сообщении.

В общем, совсем чокнулась. Да и он не лучше. Каждый раз набрасывался на меня как дикий зверь. Смотрел так, что дыхание перехватывало.

Оба чокнутые. На всю голову.

— Пока я свободен, поехали на озеро? — предложил он как-то в начале августа. — У моего приятеля дом на берегу. Там тихо. Красиво. Никто не помешает.

Дом на берегу озера — моя мечта. Чтобы утром встать спозаранку, выйти на пристань и смотреть как клубы живого тумана стелятся над водой. И дышать, наслаждаясь чистотой.