— Теперь ты моя сестра, — повис у меня на шее Ришар и гордо заявил: — Ни у кого нет сестры, только у меня!

— А у меня теперь есть брат, — чмокнула его в щеку.

Ришар сполз с меня, взял за руку и не отходил ни на шаг. Почувствовала, как защекотало плечо. Повела плечом, закатала рукав и посмотрела, что происходит с моим дракончиком, а он спустился вниз к ладони и смотрит на руку Ришара.

Ришар прикоснулся к моей руке, и дракончик перебежал на его руку.

Вот это да! Я-то думала, что он только по мне будет передвигаться. Конечно это абсурдное заявление само по себе, но если уж татуировка движется, как она может перебраться к другому.

Ришар захихикал и съежился от щекотки. Дракончик исчез под рубашкой Ришара, Шарон задумчиво потер подбородок, но ничего не сказал.

Вскоре он появился на руке моего новоявленного братика и смотрел на меня. Я кожей ощущала его взгляд, поднесла руку к братишке, и он перебрался обратно на меня.

— Вот уж не думала, что когда-нибудь сделаю татуировку, не говоря уже о движущейся… Шарон, у вас все татуировки такие непоседы?

— У меня есть подозрение, что только твоя, — хмыкнул он и обнял меня. — Спасибо, что согласилась.

— Я очень рада вновь обрести семью, — ответила на объятия. — Это самый лучше подарок, спасибо вам!

Дракончик на него не реагировал. Странно.

Повернулась к друзьям, Рима стояла в слезах.

— Не волнуйся, мы позаботимся о ней и не дадим в обиду, — заверил ее Шарон.

— Это слезы радости, — она вытерла глаза ладонью. — Вы не представляете, как я за нее рада. Ведь я была рядом, когда она потеряла родителей и осталась одна. Видела, как ей тяжело, как она всеми силами цеплялась за жизнь, не опускала рук и не сдавалась.

Рима подошла и крепко обняла меня.

— Я так за тебя рада.

Почувствовала щекотку в ладони — моя татушка перебралась на Риму.

— Ой щекотно! — съежилась она и засмеялась.

Я только вопросительно взглянула на Шарона. Он сосредоточенно наблюдал за поведением дракончика, но ничего не сказал.

Она прошлась по моей подруге и вернулась обратно.

Когда меня поздравляли Райгард и Пако, не было никакой реакции, а вот на Теодора он среагировал.

— По-видимому он реагирует на тех, кто тебе важен. Теперь внимательно послушай, — посерьезнел Шарон. — Это не только знак принадлежности к нам. Это значит, что в твоих венах отныне течет наша кровь. У тебя ускорится регенерация, болезни тебя брать не будут, увеличится продолжительность жизни. Ну и, достигнув своего тридцатилетия, ты не будешь стареть.

Я выпучила глаза. Вот так подарок.

— Состаришься быстро, лишь достигнув предела, — продолжил дракон. — Также это способ связи с нами. Тебе надо прикоснуться к татуировке и мысленно вызвать того, кого хочешь видеть. Пользуйся этим вызовом только в крайнем случае. Это как послать сигнал бедствия.

— Понятно, — кивнула я, все еще не в силах поверить, какой же огромный подарок мне сделали. — Спасибо! Не знаю, как вас благодарить. Это больше, чем можно было себе представить!

Мои глаза были полны слез. Тео обнял меня, успокаивая.

— Это мы тебя благодарим, — улыбнулась Шериса.

Дракончик не унимался и скакал с меня на него. Не всегда замечала, когда он успевал перебраться на Тео, но в какой-то момент чувствовала, что мне чего-то не хватает, тогда подносила руку к Тео и татуировка перескакивала на меня. Странная у меня тату, но она мне нравится.

Мы все поднялись в гостиную и расположились в креслах. Я все еще не отошла после ритуала, мужчины переговаривались, Рима играла с Радой. Пако наблюдал за ними с нежной улыбкой на губах. Повезло моей подруге найти такого чуткого парня, хотя вначале он мне показался безалаберным сорвиголовой. Только узнав его получше, мы увидели, какой он замечательный парень. Так хочется надеяться, что у них все получится.

Из размышлений меня вырвал вопрос Шарона, который я пропустила. Только сейчас увидела, что Шарон вопросительно на меня смотрит, ожидая ответа.

— Прости, я задумалась и не слышала.

— Как насчет воскресенья? Мы хотим показать тебе наш мир и представить тебя другим кланам как члена нашей семьи.

— В воскресенье не могу. Может, в понедельник?

— Чем занимаешься в воскресенье?

— У меня свидание.

У женщин сразу загорелись любопытством глаза, мужчины заулыбались. Я смутилась и опустила глаза, при этом залилась румянцем от столь пристального внимания.

— И кто же тот счастливчик? — поинтересовался Шарон.

— Теодор.

— Ну что ж, Теодор — достойный мужчина, — он одобрительно кивнул мне и строго обратился к Тео. — Теодор, надеюсь, ты понимаешь всю ответственность, ведя нашу девочку на свидание?

— Тебе не стоит волноваться, мои намерения самые, что ни на есть, серьезные, — честно ответил Тео.

Тут я не выдержала и вскочила.

— Шарон, спокойно, так распугаешь моих кавалеров! Я взрослая девочка и уж как-нибудь сама разберусь.

— Надо будет — распугаю, останутся только достойные, — возразил Шарон.

— Во что я ввязалась?! Мне что теперь, как подростку надо бороться за личное пространство? — возмутилась я.

Когда не было семьи, этого пространства было слишком много. Так хотелось, чтобы кто-нибудь его заполнил; вероятно, потому мне с парнями и не везло. Но теперь… Я уже взрослая!

— Шарон, давай договоримся, — решила вступить в переговоры, — в мою личную жизнь вмешиваться не надо. Только будете утешать, если обожгусь, и защищать, если понадобится.

— И не мечтай. Я сказал, что мы отныне твоя семья, так и будем полноценной семьей.

Ну и попала!

— Шарон, я позволю себя утешить. Когда мне причинят боль, я именно к вам приду за советом. Или когда мне будет плохо. Приду поделиться радостью или разделить вашу боль. Когда споткнусь на жизненном пути, ты поддержи, но позволь мне совершать свои ошибки.

Дракон притих и смотрел на меня долгим взглядом.

— Но не надейся, что я не буду за тебя волноваться!

Подошла и обняла его.

— Волнуйся на здоровье.

Тео прыснул со смеху, его поддержали Рима и Райгард. Пако засмеялся во весь голос, к нему присоединились все остальные и разредили обстановку.

Мы сидели и болтали обо всем на свете, ничуть не стесняясь. Было уютно и тепло. Разошлись только вечером, и дома остались только мы с Римой.

— Ну и денек, — я опустилась в кресло и глубоко вздохнула.

— И не говори, за несколько дней жизнь буквально перевернулась.