Он наблюдал за мной и пожирал темным взглядом. На секунду меня охватило жуткое смятение. Горел каждый участок кожи, которого касались его глаза. Быстро сдернув пушистое полотенце с сушилки, я прикрыла им наготу.

— Ты бы мог подождать меня в спальне, — я опустила глаза и заметила папку в его руках.

— Мог бы. Но не удержался… И сейчас едва сдерживаюсь… — голос Роберта звучал глухо и хрипло.

Шалимов сделал шаг мне навстречу, бросил папку на тумбу рядом с раковиной, и сомкнул руки на моей талии. Я почувствовала, как у меня внутри что-то опасливо дрогнуло. Смуглое лицо напротив было нежным, но глаза горели жарким огнем.

— Не надо… Ты ведь пришел не за этим… В комнате спит… — но он не дал мне договорить: привлек к себе и так крепко обнял, что у меня перехватило дыхание.

Сердце забилось еще сильнее, а кровь в жилах просто закипела. Я открыла рот, чтобы попросить его отпустить меня, но он быстро наклонился и приник к моим губам страстным поцелуем, который, казалось, пронзил меня насквозь.

Полина

Слишком поздно я подумала, что мне не стоило отвечать на его поцелуи. Но сама дрожащими пальцами продолжала гладить его затылок, перебирала жесткие короткие волоски и упивалась этими запретными ощущениями. Только все это было неправильно… Как и тогда шесть лет назад.

— Пожалуйста… Я еще не готова… — тихо прошептала я в его рот.

Роберт плотно прижимал меня к себе, его возбуждение упиралось мне в живот, но даже это не приводило меня в чувство. Скорее наоборот. Распаляло еще сильнее. Полотенце съехало и больше не скрывало моей наготы. Шалимов шумно дышал, а глазами впивался в мое лицо. Затем сжал руками бедра с такой силой, словно наказывал за что-то, и теперь на коже останутся отметины…

— Ты пришел поговорить. Я тоже этого хочу. А еще узнать, что ты выяснил про Кристину…

Обстановка между нами была накалена до предела, но этими словами, мне казалось, я охлажу его пыл. Роберт прищурив глаза, сбавил напор, а я оттолкнула его, воспользовавшись заминкой, и потянулась рукой к халату. Схватила его и прикрыла куском махровой тряпки голую грудь.

— Откуда ты знаешь про Кристину? — хрипло спросил он, испепеляя меня синими глазами.

— Увидела кусочек сообщения в твоем телефоне. Ты был в торговом центре, когда оно пришло. И теперь я хочу знать правду… — быстро выпалила я.

— Вот как, — он горько усмехнулся и с силой вдарил кулаком об плитку, а я вздрогнула. — Правду захотела? А может быть сама мне ее и расскажешь? Я ведь отчетливо дал тебе понять, что мы начнем все с чистого листа. Зачем тебе ворошить это все? — мои глаза расширились от непонимания.

— Что я должна тебе еще рассказать? Все, что знала, я тебе выложила, как на духу…

— Так уж и все? Тогда как ты объяснишь мне откуда у Кристины оказались твои документы? Почему она под твоим именем сделала аборт шесть лет назад? А потом проходила лечение от бесплодия втайне от меня в Питере и в Москве?

— Что?

— Да, аборт, Полина! Не выкидыш, как я думал все шесть лет, а аборт. Именно из-за него и были все последующие осложнения с беременностями. Последние полтора года она говорила, как безумно скучает по сестре и хочет видеться с ней чаще, что ей нужно налаживать с тобой отношения. А в это время она проходила лечение в клиниках, пока ты ее покрывала?

У меня резко закружилась голова, я схватилась за раковину, смотря в лицо Шалимова невидящим взглядом.

— Я не знала об этом… Совсем ничего не знала… Из Казани я уехала не сразу, но Кристина знала, где лежали мои документы…

— Зачем ты утаила от меня, что родители вам не родные?

Казалось, эта правда, которую я так хотела знать, добьет меня сегодня. Может быть человек Роберта что-то напутал?

— Скажешь, и этого не знала? — я покачала головой, а вся кровь отхлынула от лица.

Наверное я сильно побледнела, потому что выражение на лица Шалимова сделалось мягче, а его руки сомкнулись на моей талии, когда я пошатнулась. Сглотнув непреходящий комок в горле, я прикрыла глаза, а перед ними замелькали лица мамы и папы. Это не укладывалось в голове! У нас было столько общих снимков, где я и Кристина малышки, а родители с обожанием смотрят на нас. В нашей семье ни разу не говорилось о том, что мы с сестрой были приемными детьми. Никогда…

— Полина, — я подняла затуманенный взгляд на Роберта. — Неужели и в самом деле ничего этого не знала? — отрывисто спросил он, а в его голосе я уловила недоверчивые нотки.

— Нет, — отрицательно покачала головой. — Продолжай… Хочу знать все. Что ты еще выяснил?

— Отец собирался выдать тебя замуж за Бердникова Игоря Вячеславовича. Он года три назад переехал в Москву. Это имя тебе знакомо?

Пришлось напрячь память. Что-то было на слуху, но прошло столько времени… Кажется, это был еще один партнер отца. Только вдвое старше Роберта. Он даже какое-то время пытался за мной ухаживать. Пока у отца не замаячили проблемы на горизонте. После этого его как ветром сдуло.

— Я… Не помню… — вырвалась из его рук.

Включив воду в раковине, я сбрызнула лицо холодной водой, пытаясь уложить в своей голове всю информацию, что услышала сейчас от Роберта.

— Полина, как я и говорил, мой отец не имел никакого отношения к изнасилованию Кристины. Я нанял Константина, чтобы он выяснил куда моя жена тратила такие огромные суммы денег весь последний год, и вот сколько всего вылезло наружу… На следующей неделе я планирую съездить в Казань, а оттуда в Москву. Остались небольшие шероховатости с одним вопросом. Нужно лично кое-в чем убедиться.

— В чем? — сипло спросила я, смотря, как вода утекает в слив раковины.

В голове шумело, ноги едва держали меня. Роберт опустил смеситель вниз, а я уперлась взглядом на его руку, которая легла на мою.

— Похоже, что вас с Кристиной в тот день перепутали.

— Нет! Абсурд! Твой отец не хотел этого брака! Он сам лично сказал мне в то утро, когда я вышла из твоей спальни, думая, что перед ним стоит Кристина: что надолго она не задержится в его доме, и он найдет способ разрушить ваш брак! В сердцах я выплеснула ему в лицо, что знаю про изнасилование, а его план не удался, и пострадала Полина…

— И почему же тогда он ничего не разрушил, а Кристина столько лет была моей женой?

До этой секунды Роберт был собран и спокоен, но внезапно его лоб прорезала глубокая морщина, и он нахмурился.

— Я не знаю… — со стоном ответила я, чувствуя, как больно сдавило мои виски. — Я пригрозила ему расправой… — совсем тихо, и схватившись за голову.

— Думаю, все дело в том, что в день свадьбы мой отец узнал какой на самом деле мерзавец Аркадий Борисович. Он подверг их общий бизнес серьезному риску. Если бы не авиакатастрофа, ваш отец сейчас сидел бы в тюрьме. Мой не собирался спускать на тормозах его левые махинации. Именно это он и имел в виду, когда говорил, что не желает такого родства и партнерства.