Это важный момент, потому что она девушка, а значит ей проще противостоять Сирене. Сейчас критически важно постараться привлечь ее на нашу сторону. Хотя бы временно. А во-вторых… насчет во-вторых, давай поговорим отдельно?

Я киваю, догадываясь, о чем он.

— Тогда перейдем к деталям, — говорит немного успокоенно Артур и открывает на планшете карту местности.

* * *

— Ты хотел о чем-то поговорить? — спрашиваю я Артура, когда совет заканчивается, и рыцари один за другим выходят из тронного зала.

— Да, — отвечает тот. — Помнишь, мы с тобой говорили о том, что нельзя пользоваться помощью Ордена? Так вот, забудь об этом. Я не хотел говорить при всех, потому что неизвестно, кто как на это отреагирует. Но сейчас для нас никакая помощь не будет лишней. Я хочу, чтобы ты связался с ними. Я готов даже что-то им обещать в пределах разумного. Только пусть они нам помогут раздавить эту гадину.

— Все настолько плохо? — уточняю я.

— Хуже не придумаешь, — твердо отвечает Артур. — Я не стал всего говорить, чтобы никто из ребят не запаниковал, но обложили нас крепко. Еще день-другой и кольцо сожмется окончательно. А мы привязаны к этому замку. Уйти отсюда нельзя, сам понимаешь.

— Но если мы победим Сирену, это не будет иметь значения, — говорю я без всякой, впрочем, уверенности.

— Не факт, — отвечает Артур. — Кто их знает. Да и напасть они могут раньше. Но мы им не отдадим Камелот. Я не отдам.

Глаза Артура при этих словах вспыхивают.

— Знаешь, вы тут все, может быть, думаете, что я странный с моим дурацким энтузиазмом, — продолжает задумчиво Артур. — Но посмотри на вещи с моей точки зрения. У меня ведь все одно к одному сложилось. Все это началось год назад, еще никакого турнира в помине не было. Ехал я из Можайска в Москву: тогда я еще был обычный такой квартерон без всяких наполеоновских планов. Почти уже доехал до вокзала. подъехал к одной из последних станций, вот к этой самой. И был мне голос. Самый прекрасный голос, какой я когда-либо слышал. Слов было не разобрать, но я понял, что она зовет меня. Зовет, потому что с ума сходит от одиночества и безысходности. Сопротивляться этому зову было невозможно, я выскочил из электрички и стал озираться по сторонам: откуда этот голос? А потом я услышал, как он зовет меня в зал ожидания. Я бегом туда, подошел к расписанию и оказался здесь. И тогда она взяла меня за руку и без слов привела к мечу в камне. Ты можешь представить, какое на меня это тогда произвело впечатление? Понимаешь, как все сошлось? И то, что меня Артур зовут? И этот меч? И станция, похожая на замок, и с замком внутри? Это все не может быть случайностью, понимаешь?!

Глаза Артура горят каким-то сумасшедшим огнем. Я инстинктивно чуть отодвигаюсь от него. Мне кажется, что он слегка не в себе — таким я его еще не видел.

— Не может же быть, чтобы после всего этого я просто бесславно погиб, — лихорадочно шепчет он. — У меня есть какое-то предназначение, и я приду к нему. Мы придем. Я, ты, Гвиневра, Борс, Марта все мы. Про нас когда-нибудь сложат баллады, обязательно.

Я только молча киваю в ответ.

* * *

Вечером, лежа в постели, я думаю о Тайре. Да не в том смысле, в котором вы подумали! Нет, я думаю о том, что мне делать, если они все же столкнуться с Артуром. А ведь это случится рано или поздно. Если наша операция удастся, то кроме меня, ее и Артура не останется больше претендентов на наследство.

Я мог бы быть на ее стороне, но я ей там не нужен. Я мог бы быть на стороне Артура, но это означало бы убить Тайру. Или, по крайней мере, безучастно смотреть на то, как ее убивают. Что бы ни говорил Артур, но он не остановится перед этим препятствием, я это знаю.

Я должен сделать выбор. А если я не хочу его делать? Тогда, вероятно, жизнь его сделает за меня. И он мне точно не понравится. до чего же все было просто, когда я был обычным человеком!

И в то же время я ловлю себя на мысли, что я не хочу обратно. В мир, где нужно было лавировать между истериками матери и мрачной угрюмостью отца, переживать за балл ЕГЭ и вздыхать, глядя вслед Тане Бойковой. Оказавшись в мире, где от моих действий зависят судьбы других людей, а главное — моя собственная судьба, я уже не смогу вернуться обратно. Теперь я намного лучше понимаю, что хотел мне сказать Бес: уйти из этого мира, стать снова человеком уже невозможно. Это будет вечное мучение. Но как же тогда быть с этим выбором?

Идеально было бы, если бы Тайра сдалась Артуру или мне. Тогда мы могли бы все вместе, плечом к плечу пойти искать ее отца. Вот только будет ли в самом деле Артур тратить ресурсы своего нового королевства на его поиски? То есть, пообещать это он наверняка готов, но исполнит ли свое обещание? В первые дни в Камелоте я восхищался Артуром, но сейчас начинаю понимать, что у него есть темная сторона. И кто знает, не был ли частью этой темной стороны случай с Джинджер? Точно ли он не приказывал ей убить меня? Почему-то теперь я не совсем в этом уверен.

Я пробую избавиться от навязчивых мыслей, сославшись на то, что делю шкуру неубитого медведя. Сперва нужно разобраться с Сиреной, а потом уже решать, что делать дальше. Но тут же понимаю, что это только отговорка, трусливая попытка уйти от неудобного вопроса. Мне придется делать этот выбор, если не сегодня, то завтра, послезавтра. Никто не сделает его за меня. Мне придется кого-то предать.

Я беру с тумбочки слезу и вглядываюсь в ее мутную поверхность.

— Что мне делать? — тихонько спрашиваю я.

В ответ, как обычно приходит образ. Темный лес. Ночь. Полная тишина. Скрюченные ветви рассеивают свет двух лун. Человеческая фигура в стеклянных доспехах продирается через лесную чащу. Колючие ветки скользят по поверхности панциря в тщетных попытках разорвать его.

Фигура выбирается на открытое место и оглядывается по сторонам. Она явно не может понять, куда идти дальше. Постояв секунду в нерешительности, человек кладет ладонь на левую сторону груди и несколько секунд стоит, словно прислушиваясь. Потом решительно поворачивает направо и продолжает путь в полной тишине. Сверху на