в мою голову мысли о том, чтобы сбежать и жить с ней и Джимми, я на мгновение заболела этой идеей. Как лихорадкой, которая позволяет тебе видеть обычный мир в необычных красках.

Доктор Коун заказал пиццу, и мы с миссис Коун, Шебой и Иззи поехали за ней. Джимми к тому времени уже вернулся, и они с доктором Коуном решили немного поработать в Офисе в наше отсутствие.

Миссис Коун вела машину, Шеба сидела на переднем сиденье. Обе нацепили на себя короткие черные парики и огромные солнцезащитные очки. Шеба была одета в коротенький махровый комбинезон с капюшоном, спереди застегивающийся на молнию. Миссис Коун – в джинсовые шорты, из-под которых белела полоска незагоревшей кожи над ягодицами, и майку, через которую проступали очертания ее сосков. Мы с Иззи ограничились джинсовыми шортами, которые не оголяли наши попы, и майками, в которых не просвечивали наши соски.

Миссис Коун и Иззи отправились за пиццей, а мы с Шебой зашли в бутик, который назывался «Красный краб». Шеба ходила по магазину, снимая одежду с вешалок и даже не глядя на ценники. Я плелась позади нее. Я не понимала, что она выбирает вещи для меня, пока она не сказала:

– Мэри Джейн, в примерочную.

Я посмотрела на ворох одежды в ее руках. Сверху лежало черное вязаное крючком бикини, которое мне сразу понравилось. Но я знала, что никогда не смогу надеть его при маме, или в «Элкридж», даже в ее отсутствие (хотя мама находилась там постоянно). Вязание крючком считалось крамольным занятием – это был удел хиппи и курильщиков марихуаны, детище Эры Водолея[31]. Если бы я захотела появиться в этом купальнике где-то помимо своей комнаты, мне действительно пришлось бы переехать к Джимми и Шебе.

Я открыла дверь примерочной, Шеба топталась за моей спиной.

– Мэри Джейн! – Я подскочила. Из соседней примерочной вышла Мини Джонс. Она держала в руках серебристый комбинезон, похожий на жидкую ртуть. – А я все гадала, когда же мы с вами пересечемся! И с вашими гостями из другого города! – Она подмигнула Шебе, будто сама была человеком, вхожим в семью Коунов, а не незнакомкой, заслуживающей лжи.

– Рада вас снова видеть, – заговорила Шеба постановочным голосом светской львицы. Я не знала, помнит ли она имя, которое придумала, когда мы встретились с Мини и ее мужем в «Моргане Милларде». Я не помнила.

– Как вы узнали, что мы здесь? – спросила я. Доктор Коун говорил, что Флеминги, чей дом мы снимали, поклялись никому не рассказывать о нашем приезде.

– Я видела твою маму в «Элкридже», и она сказала, что вы остановились где-то в Индиан-Дьюнс. – Мини Джонс взмахнула рукой, указывая на кипу одежды в руках Шебы. – Себе присмотрела, Мэри Джейн? Какой интересный купальник, такой сексапильный. – Она посмотрела на меня, а затем подмигнула Шебе.

– Держи, куколка, – вмешалась Шеба своим искусственным голосом. Она вложила мне в руки одежду и кивнула в сторону примерочной. Я вошла в кабинку, и Шеба закрыла за мной дверь. – Рада была повидаться, миссис Джонс. Хорошего вам дня.

В кабинке стояли две низкие скамейки; я бросила всю одежду на одну из них и начала раздеваться.

– Как насчет того, чтобы пропустить пару коктейлей сегодня вечером на пляже? – спросила Мини Джонс за дверью.

– Увы и ах, мы с мужем уезжаем сегодня во второй половине дня. Но передавайте от меня привет мистеру Джонсу. – Шеба приоткрыла дверь примерочной. Невооруженным глазом было видно, как она хотела сбежать от этой женщины.

– До свидания, миссис Джонс, э-э, Мини. – Я уже почти разделась и прижалась спиной к дальней стенке примерочной.

– Что ж, может, сходим куда-нибудь, когда вы в следующий раз будете в городе? – продолжала допытываться Мини Джонс.

– Разумеется. До свидания! – отчеканила Шеба, а затем протиснулась в приоткрытую дверь примерочной и захлопнула ее за собой.

– Пока-пока! – пропела Мини Джонс.

Я стояла в одном нижнем белье. Мы с Шебой молча смотрели друг на друга, дожидаясь, когда уйдет Мини Джонс. Примерно через минуту Шеба снова приоткрыла дверь и выглянула наружу. Затем закрыла ее и села на пустую скамейку в углу примерочной.

– Боже, эта женщина нас преследует, – прошептала она. – Примерь купальник.

– Хорошо.

Я взяла купальник. Что дальше? Просто снять лифчик и предстать перед Шебой полуголой? Я могла бы повернуться к ней спиной, но боялась, что это покажется ей бестактным. Тогда я сделала глубокий вдох и, убеждая себя в том, что не происходит ничего необычного, расстегнула бюстгальтер и надела лиф от бикини. Потом, поверх трусов, я натянула нижнюю часть купальника.

– Наконец-то что-то, что подчеркнет твою великолепную фигуру. – Шеба покрутила в воздухе указательным пальцем, жестом говоря мне повернуться. – Ты обязана купить этот комплект.

Я взглянула на ценник. Купальник стоил столько, сколько я получала за две недели. Я никогда не тратила свои личные сбережения на одежду и не могла представить, что начну с настолько дорогого предмета.

– Я, наверное, поищу что-нибудь подешевле, – протянула я.

– Нет уж! – Шеба замахала руками в воздухе. – Мэри Джейн! У меня много денег. Я куплю тебе и этот купальник, и все остальное, что тебе понравится. И даже не спорь.

– Хорошо. – Я рассмеялась от облегчения. Как только я поняла, что смогу оставить купальник, я позволила себе признаться, что влюбилась в него с первого взгляда. Странно, но надев такую смелую вещь, я и сама почувствовала себя смелой. Но все же, пожалуй, не настолько, чтобы надеть этот купальник на людях.

– Теперь примерь это. – Шеба протянула мне прелестный желтый сарафан. Он был солнечный. Жизнерадостный. Такой сарафан точно одобрила бы мама. Я надела его поверх купальника.

– Шикарно. Идем дальше. – Шеба протянула мне белый махровый комбинезон, похожий на тот красный, в котором я ее однажды видела. Я втиснулась в него через верх, а затем застегнула молнию спереди. Он облепил мое тело, словно пищевая пленка.

– И снова шикарно.

Так продолжалось некоторое время. То и дело прерываясь на комплименты моим нарядам, Шеба рассказала мне о том, как она потеряла девственность. Ей было пятнадцать, а мальчику – девятнадцать. Он был сыном «очень известного» актера, о котором я никогда не слышала. Когда об их связи узнала мать Шебы – узнала, застукав их в комнате Шебы, – она взяла ножницы и искромсала все красивые наряды, которые только имелись у Шебы.

– Единственное, что она не уничтожила, – вспоминала Шеба, – это мои зимние вельветовые брюки и толстые вязаные свитера.

– Ого… – Я не могла себе даже представить, как мама кромсает мою одежду ножницами… Разве что, вот