— Где ты научился готовить? — спрашивала девушка.

— Моя мама перед смертью долго болела, — ответил он. — Я ухаживал за ней. И она рассказывала мне, как что делать. Вот как теперь я рассказываю об этом тебе.

— Ну что ж, — пошутила Джуэл, — если из меня не выйдет дизайнера, пойду работать в русскую чайную.

Они занимались любовью каждую ночь, а иногда и днем. Джуэл удивляло, насколько они друг другу подходили. Стоило ей чего-то пожелать, и Саша тут же отзывался. Сексуальная телепатия — так она объясняла это явление Бетти.

Как ни странно, Саша во многом напоминал Уатта — так же учил ее по каждому поводу: как носить волосы, в чем ходить. Заставлял есть три раза в день и пичкал витаминами. А если она сопротивлялась, тут же надувался. Так что часто легче было подчиниться, чем спорить.

С Сашей Джуэл чувствовала себя живым человеком. Еда с ним казалась вкуснее, потому что сам он ел с огромным удовольствием. Город красивее, когда они вместе гуляли. Саша впитывал все вокруг и щедро делился с Джуэл.

Он учил, что жизнь должна быть изобильной. Даже его внезапные приступы депрессии поражали несоразмерностью. Он жил моментом и для момента.

Такого непостоянного человека Джуэл больше не встречала. То он был открыт и порывист, то уходил в себя, как рак-отшельник. Его настроение менялось с невероятной быстротой. И он как будто наслаждался самосозерцанием. В такие минуты Джуэл предпочитала уходить к Эдварду или Бетти.

Сашу всегда бесило, когда она уходила и оставляла его одного. Они кричали друг на друга, затем падали друг другу в объятия и наконец в постель. А когда мрачное настроение проходило, Саша начисто о нем забывал и требовал того же от Джуэл.

Повседневная жизнь с этим человеком — неординарным, несносным, любящим — никак не могла показаться серой.

В день приезда Юрия Саша, по своему обыкновению, поднялся в шесть утра и собрался поработать. Ему предстояло изготовить широкий, украшенный нефритами и лазуритами браслет. А Джуэл заварила крепкий чай, сходила за булочками к завтраку и тоже хотела что-нибудь сделать.

Она переживала трудный творческий период. Саша старался ей помочь, но на нее давил его огромный профессиональный авторитет. В семье хватало места лишь для одного великого дизайнера. И он часто давал ей это понять.

Джуэл сократила часы работы в магазине Бетти Блессинг, чтобы серьезнее заняться моделированием украшений. Бетти предложила ей делать недорогие копии вещей викторианской эпохи по книге, которую сама привезла из Англии. Ей казалось, что такие вещи найдут на рынке широкий сбыт. От Джуэл требовалось сохранять изящество оригинала, но всячески снижать стоимость изделия. Она использовала фальшивый жемчуг, стеклянные стразы, медь и немецкое серебро — белый металл, который напоминал настоящее серебро. Но за эту сложную работу Бетти платила сущие гроши.

Джуэл сидела напротив Саши и бормотала себе под нос:

— Идиотская идея. Здесь столько труда, а цена плевая. Мне нужны инструменты. Нужно пространство. Я потеряла навык. Делаю словно все впервые. Нечего было валять дурака. Надо было оставаться продавщицей на полную ставку.

— Нет, нет, дорогая, — успокаивал ее Саша. — Ты просто в плохом настроении. Пальцы тебя слушаются. Надо только навязать им волю. Наверное, ты начала со слишком сложной вещи. Возьми что-нибудь попроще, а потом переходи к сложному. Совершенствуй мастерство. Делай хорошо или не делай вообще. А Бетти не права. Нечего тебе потеть над дешевыми копиями. Пора искать свой собственный стиль в моделировании. Лишь тогда я смогу сказать, есть у тебя талант или нет.

— Что ты имеешь в виду? — возмутилась девушка. — Я показывала тебе свои институтские работы. Они тебе понравилась.

— Я сказал, что ты подаешь надежды. А что из этого выйдет, покажет время. В нашей семье три поколения ювелиров. Это искусство у меня в крови — я больше ничего не умею делать. — По лицу Саши пробежало знакомое облачко печали, и он тряхнул головой, чтобы избавиться от воспоминаний. — Вы, американцы, считаете, что умеете все… быстро, быстро. — Он щелкнул пальцами. — Такие нетерпеливые. Хотите без труда достигнуть потрясающих результатов. Но, дорогая, в ювелирном деле нет коротких путей. Если хочешь…

Джуэл швырнула щипчики на поднос с искусственными изумрудами, и тот опрокинулся на пол.

— Я не нуждаюсь в лекциях! А если тебе не нравятся американцы, то какого дьявола приехал сюда? Выбрал бы другую страну!

— Давай не будем об этом. Я счастлив, что оказался здесь. Я должен был уехать из Советского Союза. Там нет места для настоящего творчества. — Саша отложил паяльник. — Джуэл, дорогая, надо учиться принимать критику. Я думаю, ты станешь хорошим дизайнером. Но ты еще мало работала. Должно пройти время. — Он встал, прогулялся по комнате, подошел к ее столу, взял бусы из искусственных изумрудов и, внимательно разглядывая, повертел в руках. Девушка стояла рядом и выходила из себя. — Ты набрасываешься на вещь. Это неправильно. Ее надо ласкать. Сжиться с ней. Как это вы говорите? Не спеши, и все образуется.

— Бог мой, Саша, я корплю над ней три дня, и ничего не выходит! — Джуэл отбросила прядь волос со лба. — Это невыносимо!

— Вот видишь… ты ведешь себя, как капризная американская дебютантка.

— Ты, наверное, хотел сказать, дилетантка?

Саша пожал плечами:

— Слова не важны. Важен подход. А твой подход дерьмовый.

— Ну, спасибо тебе за конструктивную критику. А теперь, если не возражаешь, я ухожу на работу. Потом собираюсь поужинать с Эдвардом. Домой приду поздно. Так что начинайте вечеринку без меня.

Саша резко повернулся и шлепнул ее по щеке тыльной стороной ладони.

— Какая же ты трудная женщина.

— Ты меня ударил! — взвизгнула Джуэл. — Возможно, так обращаются с женщинами у вас в Советском Союзе. Но только попробуй тронь меня еще, и я уйду от тебя навсегда!

Он в ярости шлепнул ее опять по щеке. Джуэл окончательно взбесилась. И, не помня себя, кинулась на него. Но стофунтовая Джуэл с таким же успехом могла сражаться с Кавказским хребтом. Она с ненавистью посмотрела на Сашу и принялась барабанить в его широченную грудь.

— Ты варвар, как и твои предки! Не имеешь ни малейшего понятия, как обращаться с женщиной! Трахаться — единственное, что ты умеешь!

Саша поймал ее руки и заставил прекратить драку.

— Неправда! Ты не жаловалась на то, как я тебя любил. А взбесилась, потому что я тебя критиковал.

— Я взбесилась потому, что ты меня ударил! Сейчас же отпусти. Я опаздываю на работу. И вообще сматываюсь отсюда. У тебя с Юрием будет достаточно места. А вещи заберу потом. Перед тем как прийти, позвоню. И буду весьма признательна, если ты на это время уберешься.

— Джуэл, дорогая, мы не можем так расстаться.

— Неужели?

— У нас слишком глубокие чувства друг к другу. Не уходи. — Он выпустил ее руки.