бывшего "отца". Под пристальным взглядом всего зала доктору Аркиузо пришлось признать, что он может себе представить такую ситуацию – когда мать поощряет своих детей солгать по поводу сексуальных домогательств. Однако доктор тут же уточнил, что случаи, подобные этому, если и могут произойти, то крайне редко.

– Давайте допустим, чисто гипотетически, что мать и сын ранее были вовлечены в тяжбу, где малолетний сын давал показания под присягой в поддержку матери? – спросил Мезеро. – Предположим, что те действия стали своеобразным уроком. У матери и сына теперь есть опыт общения с юристами, есть прецедент ложных обвинений в сексуальных домогательствах, где судебный процесс – средство для получения денег[34].

Мезеро вошёл в раж. Судья разрешил ему делать гипотетические предположения, сначала уточнив правомочия Мезеро на это, прочитав разрешающий пункт в законодательном акте. И теперь адвокат защиты готовился сделать решающий удар.

Для доктора Аркуизо и всех членов жюри Мезеро излагал свои мысли на очень простом языке: семья относится к некому человеку, как к "папе". Семья, решившая, что избранный ими отец обязан всегда заботиться о них, вдруг почувствовала себя глубоко обиженной, когда он более не мог находиться рядом. И вот они отправляются на консультацию к юристам, а не в полицию, – гипотетически – в поисках наживы.

– Принимая во внимание всё, что я вам описал гипотетически, могли бы вы сделать вывод о возможности фальсификации обвинений в сексуальном домогательстве? – задал вопрос Мезеро.

Но у детского психолога возникли трудности с гипотетическим ответом. Профессор Университета Дэйвис заявил что не проводил исследований, которые можно было бы привязать к уравнению, заданному адвокатом. Доктор Аркуизо заключил, что не сможет ответить на этот вопрос.

– Хорошо. Но вы бы согласились с тем, что дети порой преувеличивают в своих заявлениях по поводу сексуальных домогательств, верно? – спросил Мезеро.

– Не уверен что понимаю, что вы подразумеваете под словом "преувеличивают". Я знаю обычное значение этого слова, но вы, похоже, вкладываете в него специфический смысл, относящийся к действиям сексуального характера, – ответил Аркуизо.

– Но, вы же понимаете значения слова "преувеличивать", верно?

– Я подразумеваю под этим словом обычное его значение. Поэтому, я хотел бы попросить вас говорить более конкретно.

– Ладно. Но могли бы вы согласиться с тем, что бывает так: человек прикоснулся к ребёнку, и потом ребёнок преувеличил смысл этого прикосновения, воспринял его как нечто, имеющее отношение к растлению, или решил что его трогали неподобающим образом. Бывает такое?

– Разумеется, это возможно.

Том Мезеро продолжал допрос до тех пор, пока доктор Аркуизо не признал два очень важных пункта:

1) возможность полного подлога, когда ребёнок заявляет о сексуальном растлении в случае, когда к нему даже не прикасались;

2) возможность преувеличения, когда к ребёнку прикоснулись, не в дурном смысле, но он заявил что его трогали неподобающе.

Детскому психологу не нравилось направление, куда клонили заданные вопросы, и пожелал уточнить, что такая вероятность весьма мала. Он сказал присяжным, что только 6% из всех детей, признающихся в сексуальном растлении, на деле лгут. Доктор пожелал, чтобы запротоколировали его дополнительные слова о том, что лично он сам не знал случаев, когда ребёнок лгал о растлении ради денежной выгоды – но было уже ясно, что его показания однобоки. Показания доктора Аркуизо, как и всех экспертов, были куплены и проплачены штатом.

Мезеро сослался на статистику, по которой число разводов за последние 15 лет вызвали рост обвинений в сексуальном растлении детей, не зависимо, имело место быть растление, или же это ложь. Однако доктор Аркуизо ответил что он не знакомился с литературой по данному вопросу, и таким образом не может ни привести примеров, ни подтвердить данную статистику. Мезеро поднял вопрос о концепции "самовнушения", когда родители стимулируют в своих детях ложные воспоминания о растлении, но эксперт сослался на своё невладение данным вопросом.

Адвокат защиты был удивлён, узнав, сколь много "воспоминаний" о растлении в прошлом, рассказанных в своё время в новостях, позже были признаны наговором. Он был несколько потрясён тем, что доктор Аркуизо оказался неспособен обратиться к этому вопросу, но всё же Мезеро пошёл дальше, к ещё более относящемуся к делу обсуждению – начал задавать вопросы по поводу родителей, имеющих способность влиять на детей. Он хотел узнать: может ли ребёнок, постоянно подвергающийся воздействию со стороны родителей, для которых ложь – норма жизни, усвоить позицию, что ложь – приемлемое средство. С этим доктор Аркуизо, похоже, согласился, говоря Мезеро о том, что если у ребёнка есть умение лгать, он мог научиться этому от родителей. Эксперту было не слишком комфортно делать это заявление, но ему, так или иначе, пришлось это допустить.

Рассматривая вопрос детских наговоров, доктор Аркуизо рассказал присяжным об уровнях "разглашения", объясняя что некоторые жертвы домогательств так никогда не рассказывают о случившемся, другим нужно время, что рассказать об этом, и так далее. Доктор хотел донести до жюри, что только тот факт, что ребёнок не всегда точен в своих рассказах, не обязательно означает, что он законченный лгун. Ребёнок несовершенен, и это причина, из-за которой в рассказе подвергнувшихся насилию детей могут быть неточности, ошибки, "промахи в некоторых деталях".

Том Мезеро понимал это.

Но в то же время он хотел, чтобы присяжные уяснили: неточности в деталях, временах и датах так же могут означать и то, что ребёнок лжёт.

Более того, Мезеро желал, чтобы присяжные поняли – не существует такого научного метода, с помощью которого можно определить подвергся ли ребёнок сексуальному растлению, или же он лжёт.

– Нельзя определить, испытал ли ребёнок сексуальное воздействие, основываясь только на словах самого ребёнка, верно? – спросил Мезеро.

– Я не знаю, как ответить на этот вопрос. В смысле, я могу сказать только то, что это будет сделать очень сложно, – ответил Аркуизо.

Адвокат расспрашивал эксперта по поводу литературы, специализированных и профессиональных журналах, публикующих статьи о сексуальном насилии, он хотел узнать об исследованиях и научных работах доктора Аркуизо. Таким образом Тому Мезеро удалось доказать ещё одну очень важную деталь: доктор Аркуизо персонально не говорил НИ С ОДНОЙ ЖЕРТВОЙ сексуального растления. Правда была в том, что штатный эксперт мыслил лишь теоретическими "знаниями", и Мезеро доказал это своими вопросами. В конце допроса доктора Аркуизо жюри присяжных поняли, что эксперт говорит о сексуальном насилии, приводя в пример результаты тестов, но не реальной жизни.

Глава 14. Little Bitty Pretty One

Перевод Марии