Не став дальше спорить, Сатико заявила, что устала, плохо себя чувствует и потребовала неделю отпуска.

— Раз я никому не нужна, вы легко обойдетесь без меня, — заявила она.

Девушка хорошо понимала, что следующий шаг будет нелегким. Она собиралась остановиться в Токио в дешевой гостинице и попытаться найти себе работу где-нибудь в доме моделей, а если не получится, то устроиться в какой-нибудь ночной клуб. Потом, накопив денег, можно попробовать открыть собственное дело.

В столицу она приехала в воскресенье, а к пятнице убедилась, что ни дома моделей, ни мастерские хоть сколько-нибудь пристойного уровня не нуждаются в услугах никому не известной провинциалки. Ее модели хвалили, но на работу не брали. «Извините, вакансий у нас нет». Ничего не оставалось, как перейти к запасному варианту. В первых двух ночных клубах не повезло. Хозяйка третьего, госпожа Тегути, посмотрела на девушку и задумалась. Худенькая, но привлекательная. Говорит по-английски и даже немного по-французски. Вот только зубы… Однако смелая какая, пришла с улицы без всяких рекомендаций и рассчитывает получить работу!

Госпожа Тегути, хорошо сохранившаяся и тщательно ухоженная шестидесятилетняя хозяйка ночного заведения, восседала за столом, перебирая одной рукой жемчужное ожерелье, а в другой держа сигарету. Далеко не дура, она была обязана своим успехом исключительно чутью, основываясь на котором мгновенно принимала решения. Новая девушка сразу показалась ей перспективной.

— Ну что ж, Сатико Кимура, — прищурившись, сказала она, — хоть у тебя и нет опыта, я, пожалуй, дала бы тебе шанс. Само собой, нужно будет подучиться, но я вижу, ты смышленая. Только вот что… Я хочу, чтобы в моем клубе всегда было весело, а это значит, что девушки должны улыбаться, и красиво улыбаться. Извини, но я имею в виду твои зубы…

Ежась под пристальным взглядом хозяйки, Сатико залилась краской, что было на нее совсем не похоже.

— Прошу прощения, — пролепетала она. — Я знаю, что у меня кривые зубы. Я всегда их стыдилась.

— Да ладно, подумаешь, — пожала плечами хозяйка. — Зубы недолго и поправить. В наше время нет ничего невозможного.

— Но это же очень дорого, — улыбнулась Сатико, прикрывая рот рукой. — У меня нет таких денег.

Госпожа Тегути достала из вышитого футляра карточку и написала на ней несколько слов.

— Вот, возьми и иди по этому адресу к дантисту. Он мой постоянный клиент, постарается на совесть и к тому же сделает тебе скидку.

— Боюсь, скидка не поможет. — Сатико еще больше покраснела.

— Не думай о деньгах, — отмахнулась хозяйка. — Счет пускай пришлет мне. Долг буду вычитать из твоего жалованья… Конечно, если ты решишь остаться, — добавила она. — Ну как, договорились?

— Благодарю вас, госпожа Тегути, — поклонилась девушка. — Это так щедро с вашей стороны. Мне, право, неудобно, я не знаю, что сказать…

— Говори что думаешь, — прервала ее хозяйка. — Знаю, что в Японии так не принято, но я предпочитаю вести дела по-другому.

У Сатико задрожали колени. Она общалась с иностранцами уже три года и понимала, что имеется в виду, но тем не менее не решалась вот так взять и напрямую высказать свои мысли. Набрав в грудь побольше воздуха, она выпрямилась на стуле и, глядя хозяйке прямо в глаза, начала:

— Ну что ж, мне нужно найти работу, и поскорее. Вы кажетесь мне справедливым человеком, так что, я думаю, мы поймем друг друга.

— Вот и отлично! — Госпожа Тегути встала. — Приходи завтра в это же время. Обсудим детали, и я тебе все покажу. — Она раздавила сигарету в пепельнице и с улыбкой наклонилась вперед, опершись о стол. — Давай скрепим наш договор рукопожатием.

Выйдя из сумрака ночного клуба на оживленную улицу, Сатико еще долго не могла прийти в себя. Как странно: не отработав ни дня и даже не зная, сколько ей будут платить, она уже оказалась в долгу у хозяйки.

Разумеется, новая работа была далека от того, о чем мечтала Сатико. Более того, она стыдилась ее и хорошо понимала, что таким образом рвет все связи с друзьями и родственниками в Ниигате.

«Так или иначе, это лишь первый шаг», — сказала она себе, переехав из гостиницы в крошечную токийскую квартирку, которую договорилась снимать с такой же девушкой из клуба.

Госпожа Тегути помогла и здесь. Проработав неделю, Сатико начала ходить к дантисту и вскоре уже могла улыбаться, не прикрываясь рукой. Уже одного этого было в ее глазах достаточно, чтобы оправдать сделанный выбор. Впрочем, и в работе попадались приятные моменты. Сатико нравилось тщательно одеваться перед выступлением и идти по улице, ловя взгляды прохожих. Потом, вечером, когда подвыпившие мужчины начинали приставать и надо было терпеть и улыбаться, ее поддерживала лишь мысль о том, что это не навсегда. Сатико уже планировала следующий шаг в своей карьере. Днем, в свободное от работы время, она усердно учила французский. Франция была родиной модельного бизнеса и знаменитых модельеров.

После трагедии Хиросимы и Нагасаки, когда сотни тысяч японцев погибли или остались калеками, пластическая хирургия в Японии получила мощный импульс к развитию. К концу 1950-х появилось множество врачей-специалистов, прошедших хорошую школу в Америке. Однако, достигнув совершенства в своем деле, они пошли дальше лечения ожогов и травм. Японские стандарты красоты стремительно менялись, в моду входили европейские носы и разрез глаз. Уже двое коллег Сатико прошли через такие операции, потом наконец решилась и она. Взяла месячный отпуск и записалась на прием к хирургу.

В приемной, так же как и у тетушки в Иокогаме, она нашла богатый выбор журналов с моделями, только вместо платьев здесь были лица. Каждый желающий мог, к примеру, заказать себе нос как у любой американской кинозвезды.

— Обратите внимание на Дорис Дэй, — улыбнулась медсестра ожидавшей девушке. — Сейчас она в моде.

Сатико улыбнулась в ответ, но промолчала. Сев за стол перед хирургом, она положила перед ним журнал со снимком знаменитой статуи египетской царицы Нефертити.

— Вот что я хочу, — уверенно сказала она. — Вы можете сделать меня похожей?

Доктор был совершенно очарован выбором новой клиентки. Таких операций ему еще не приходилось делать, но он видел, что шансы на успех велики. Кожа у Сатико была смуглее обычного, а тонкая стройная шея и худое лицо с высокими скулами идеально подходили по стилю. Оставалось фактически лишь увеличить глаза, придав им миндалевидную форму, и слегка поднять переносицу.

Операция оказалась крайне болезненной, перекроенное лицо заживало почти месяц, зато когда Сатико вновь появилась на работе, то произвела настоящую сенсацию. Правда, Нефертити в ней узнавали не все, но уж во всяком случае в Токио она такая была одна.

Решительный поворот в жизни случился уже через месяц. Человек, который в дальнейшем стал для Сатико Папой, пришел в ночной клуб холодной мартовской ночью 1960 года. Невзрачный с виду, полноватый, лысый — зато очень богат. Его сразу заинтересовала девушка, которая так удивительно напоминала статуэтку, украшавшую книжный шкаф у него в офисе. Он пригласил Сатико за столик и с тех пор не пропускал ни одного вечера. Однажды, собравшись в деловую поездку в Париж, Папа предложил Сатико сопровождать его. Она должна была вылететь раньше и встретиться с ним уже на месте. Возвращаться предполагалось также по отдельности.