Тесные связи с арабским миром в Испании рано познакомили западноевропейских евреев с секретами дистилляции. Результатом, полученным после их переселения в славянские земли, стало распространение водки. Хотя русские авторы-патриоты XIX века приписывают внедрение водки, этого «пагубного напитка», генуэзцам, более вероятно, что с этим архетипическим алкогольным напитком славян впервые познакомили прибывшие с запада евреи.

Трактирщики, пивовары и перегонщики спирта – естественные партнеры объединились для создания еврейских таверн – учреждений, быстро вошедших в быт всего идишского гейма и продолжавших процветать в том или ином виде вплоть до эры нацизма. Вскоре изготовление водки стало фактически еврейской монополией. Борцы с водкой долго и громогласно обвиняли евреев в спаивании бедных славянских крестьян – возможно, не без причин, ведь, согласно старинному народному идишскому стишку, «Гой – пьяница, он должен пить» («Shiker iz a goy, trinken muss er»). (Впрочем, теперь, когда еврейские хозяева таверн давно исчезли, разве поляки и русские стали пить меньше? По-моему, нет.)

Даже в XXI веке кошерные спиртные напитки остаются лидерами рынка в Восточной Европе, что подтверждается идишскими фамилиями: Бреннер («дистиллятор»), Бронфен («водка»), Бронфман («человек водки») и Бронфенбреннер («дистиллятор водки») – обычные фамилии от Куинса в Нью-Йорке до австралийского Квинсленда. Согласно «Encyclopedia Britannica», компания «Сигрэм» в США, крупнейший производитель и поставщик дистиллированных спиртных напитков, была основана в 1928 году Самуэлем, одним из представителей семейства Бронфман.

…В середине второго тысячелетия христианской эры, если бы вы огляделись вокруг в темном и дымном зале еврейского трактира, пропахшем пивом, кошерной кухней, немытыми телами и одеждой, – на любой из дорог, пересекающих германские, богемские, польские и литовские земли, – ваш взгляд ухватил бы множество типов, представлявших идишское общество. Вы увидели бы целую гамму коммерсантов, ремесленников, посыльных, рабочих, докторов и религиозных деятелей c их секретарями, слугами и клевретами – людей, чья профессия вынуждала их путешествовать по деревням и городским центрам своего мира. Многие из них занимались своей деятельностью для нужд еврейской общины. Подобно тому как потребность в кошерном вине для религиозных обрядов породила интерес евреев к производству алкоголя, так и потребность в кошерной одежде (без запрещенного смешения шерстяных и растительных тканей) привела к развитию портняжного ремесла; потребность в хлебе, над которым можно произносить благословения, – к мукомольному делу и хлебопечению, а универсальность свадебных обрядов требовала подготовки еврейских музыкантов и затейников. Другие специалисты, наподобие стекольщиков, были продолжателями давних еврейских традиционных занятий, не имеющих очевидной религиозной мотивации, – изготовление стекла первоначально пришло с востока и могло быть принесено в Центральную Европу греками и хазарскими евреями до начала первого тысячелетия. Позднее польские правители поощряли говорящих на идише стеклодувов строить фабрики в Оппельне, Бреслау, Крушевице и Меджиже.

Многие из этих занятий по своей природе предполагали мобильность, например, ремесленники путешествовали из одной деревни в другую и вели кочевой образ жизни на протяжении всей феодальной эпохи, когда существовал запрет покидать свою землю, сохранившийся чуть ли не до нашего времени. Перед Первой мировой войной шитье одежды для сельского населения в прибалтийских провинциях России было занятием бродячих ремесленников, главным образом евреев и цыган, обязанных совмещать труд иголкой и ниткой с игрой на скрипке на сельских праздниках, – эта комбинация долгое время была традиционной в тех местах.

Сидя в еврейском трактире, вы бы скоро заметили, что никто не разбогател, занимаясь шитьем одежды или хлебопечением. Методы массового производства с применением механизации, сделавшей миллионером баварца Лёба Штрауса (Леви-Страуса), и индустриямоды, сделавшая звездой мирового значения Кельвина Кляйна изБронкса, были еще в далеком будущем. Впрочем, религиозные нужды приводили евреев к занятиям, обещавшим большие заработки. Потребность в животных, удовлетворяющих правилам ритуальной чистоты, привела к развитию скотоводства, сделавшего многих весьма богатыми. Соль необходима, чтобы сделать мясо кошерным, пригодным для еды (иначе требуется жарить его на открытом огне), поэтому неудивительно, что с очень раннего времени европейские евреи включились в ее добычу и приготовление. В Х веке Ибрагим ибн Якуб уже упоминает евреев, управлявших соляной шахтой в Галле в Германии. В XIV веке польские соляные шахты в Бохнии и Величке вблизи Кракова находились под управлением евреев. В 1452 году польский король Казимир Ягеллон доверил еврею Натко соляные шахты Дрогобыча по причине его «ловкости и мудрости, чтобы благодаря его способностям и предприимчивости мы получили большой доход в нашу сокровищницу».

Действительно, горное дело всякого рода стало особенной еврейской специализацией с XII века, когда евреи участвовали в добыче олова в Корнуолле в Англии. В XVI веке личный секретарь королевы Елизаветы Фрэнсис Уолсингем пригласил еврея Иоахима Гонсе приехать в Англию из Праги и организовать «изготовление меди и серной кислоты, плавку бронзы и свинцовых руд» – сначала в Кесуике в Камберленде, затем в Ните в Южном Уэльсе. Это продолжалось вплоть до XVIII века, когда в силезском Катовице говорящие на идише горные инженеры открыли угольные шахты в соседнем Бытоме.

…Проходя по залу за выпивкой, вы могли бы заметить в углу окруженного помощниками важного человека, из тех, что позднее стали называться «придворными евреями». Деловая интуиция, финансовая честность, чувство такта и политическое чутье делали их незаменимыми для местных правителей, от имени которых они выступали как агенты, брокеры, финансовые советники и откупщики налогов – и часто лично освобождали евреев от антиеврейских законов. Во время своего визита в Гамбург в 1667 году Кристина, королева Швеции (страны, из которой евреи, «поносители Христа и Его общины», были полностью удалены до XVIII века), вместе со своей свитой счастливо провели несколько недель в доме еврейских банкиров Авраама и Исаака Тейксеров[133]. Такие исключения вошли в норму и в Центральной и Восточной Европе. В 1496 году император Священной Римской империи Максимилиан I изгнал евреев из австрийских провинций Каринтии и Штирии и запретил им жить в Вене – кроме своего личного финансиста Гершля из Цистердорфа, с которым, как он сам говорил, ему «приходилось мириться». В середине XVI века его внук Фердинанд I изгнал всех евреев из Нижней Австрии, Силезии, Праги и Вены – кроме Авраама Леви, известного под именем Абрамо даль Арпа (Авраам Арфист), которого пригласил из Мантуи давать уроки музыки своим детям. Когда Карла Люгера, в 1893 году основавшего антисемитскую Социал-христианскую партию Австрии, упрекали в том, что среди его личных друзей есть евреи, он ответил знаменитой фразой: «Я сам решаю, кто еврей, а кто нет» («Wir ein Jude ist, das bestimmte ich»). Эти слова повторил Герман Геринг, когда ему напомнили, что его соратник по созданию Люфтваффе Эрхардт Мильх был сыном еврейского фармацевта (Геринг добился, чтобы Мильха объявили почетным арийцем).