Я не понимала, как это получилось. Как он смог прочитать мои мысли? Или они так ясно написаны на моем лице?

– Я не должна вас слушать!

– Так не слушайте!

Но я слушала, а он говорил, говорил то, о чем я сама думала тысячи раз. Говорил о том, что жизнь – одна, что ее невозможно повторить на бис и если прожить ее в этой провинциальной тоске, то в конце нечего будет вспомнить…

Он говорил и говорил, словно по капле вливал в мои уши яд. Обольстительный яд надежды.

Я слушала его, слушала его гипнотический, завораживающий голос – и понимала, что он завладел моей душой, что он может делать со мной что хочет.

В какой-то момент он взял меня за руку и куда-то повел.

Я шла послушно, как овца на заклание.

Я ничего не видела и не слышала – кроме его голоса, который окутывал меня золотым коконом.

Он привел меня в музейную подсобку, закрыл дверь.

У меня не было своей воли, своей души, не было своих желаний. Я стала неодушевленным предметом, вещью…

И это меня устраивало.

Пусть я буду вещью – но его вещью…

Он овладел мною и при этом продолжал говорить.

Я почти ничего не чувствовала – только его власть. Его безграничную власть.

И еще… в самый последний, в самый сокровенный момент перед моими глазами возник весенний пейзаж – скрытые нежной дымкой холмы, речная долина, золотистые кроны деревьев, плывущий по неподвижной реке маленький кораблик.

Весенняя Тоскана…»

Дальше снова несколько строк были зачеркнуты.

«Все ясно, – поняла Юлия, – переспала с мужиком, и где? В музейной подсобке! А базу-то подвела под это, такую телегу накатила, как моя бабушка говорила – смотреть любо-дорого! Ох уж мне эти культурные люди! Тьфу, читать противно!»

Она закрыла дневник и пошла в ванную. Отчего-то хотелось вымыться как следует, с мылом и мочалкой.

Она планировала просидеть воскресенье дома над этим дневником, но с утра позвонила Сашка и сказала, что приглашает ее на день рождения. Явка обязательна.

– У тебя же только через неделю? – удивилась Юлия.

Оказалось, что рядом с Сашкиным домом открылся новый СПА-комплекс. И по этому случаю там большая скидка.

– Так что идем сегодня, – тараторила Сашка, – а подарки можете через неделю отдать. Что у меня, деньги лишние, что ли?

Так что вечером Юлия притащилась домой совершенно без сил и забыла не только про дневник, но и про то, что нужно включить телефон, а утром понеслась на работу.

Все воскресенье Анна провела в заботах о своей внешности и, откровенно говоря, не слишком в этом преуспела. Она, разумеется, не ждала, что сразу похорошеет, как Золушка перед балом, но все же рассчитывала на большее…

В салон без записи было не попасть, а куда брали, там была жуткая грязь, да еще и очередь, как в районной поликлинике. В конце концов удалось всунуться только на окраску бровей, а потом мастер сжалилась над ней и быстренько укоротила волосы, которые можно было теперь просто распустить. И еще мастер сказала, что волосы, как ни странно, хорошие и если ими заниматься, то они еще долго будут хозяйку радовать. Анна воспряла духом и купила новые джинсы и очень миленький плащик со скидкой.

Все эти приготовления нужны ей были для дела. То есть она решила изменить свою жизнь, и начинать следовало с внешности, но не настолько срочно, чтобы бежать в первую попавшуюся парикмахерскую. Два года ждала. Еще несколько дней подождать можно. Но в данный момент времени совсем не было.

Потому что Анна задумала найти того мужчину, который так похож на герцога Монтефельтро с итальянской картины. Он это сходство всячески подчеркивает, даже называет себя итальянским именем Алессандро. Хотя на самом деле он Александр Моисеенко, самая обычная фамилия, далеко не аристократическая.

Юлия не звонила, и Анна решила пока с ней не связываться, потому что нечего было сказать. Ну, поболтала она с Ксенией, ныне Аксиньей, узнала кое-что про того типа, но ничего конкретного. А вдруг он в этом фонде уже не служит? А вдруг он вообще уехал на свою, как он утверждал, историческую родину Италию? Ну, уж это вряд ли, что-то ей подсказывало, что фальшивый герцог торчит в этом непонятном фонде на мелкой должности.

Нет, надо пойти туда и выяснить. Познакомиться с этим Алессандро, или как его зовут, если удастся. А для этого нужно хоть как-то себя в порядок привести, а то и на порог не пустят.

Повезло, что Ксюша выставку задумала. Вот, кстати, об этом можно в фонде и поговорить. Сами назвали свой фонд «Искусство вечно», вот пускай и дадут денег на альбом умершего известного художника.

Разумеется, ничего не дадут, но поговорить-то можно. Ее от этого не убудет.

В понедельник с утра занятий в школе у нее не было, так что Анна, хорошо потрудившись над лицом, отправилась в фонд под названием «Искусство вечно».

Фонд занимал один из этажей нового здания бизнес-центра на Петроградской стороне. Анна протиснулась мимо множества машин на стоянке и вошла в нехотя открывшиеся перед ней стеклянные двери. Нижний холл был выполнен в равнодушном стиле хай-тек, то есть в нем было много стекла и металлических поверхностей, однако творческая натура Анны не могла не отметить вполне приличного вкуса дизайнера.

Вот интересно, может быть, это кто-то знакомый? Она так давно ни с кем не общалась, понятия не имела, кто теперь чем занимается, больше двух лет просто из жизни выпало… Ладно, после будем сокрушаться, сейчас у нас важное дело.

– Куда идете? – строго спросил охранник, выглядывая из стеклянной будочки.

– В «Искусство вечно», – честно ответила Анна и получила пластиковую карточку пропуска.

Фонд занимал весь третий этаж бизнес-центра, из чего Анна сделала вывод, что дела у него идут неплохо. Так и оказалось.

Первое, что она увидела, выйдя из лифта, был огромный постер с названием. Постер, как профессионально отметила Анна, был выполнен вполне качественно и опять-таки со вкусом.

Анна медленно пошла по длинному коридору, ей хотелось оглядеться, освоиться. Судя по тому, как был оформлен интерьер, деньги у фонда были, причем немалые. Анна хотела прочитать таблички на дверях, но их, к сожалению, не было.

– Что-то ищете? – спросил встретившийся мужчина средних лет с цепким взглядом близко посаженных глаз.

– Да, администратора или кого-то похожего, – ответила Анна, тщательно следя, чтобы в голосе не слышалась неуверенность.

Мужчина посмотрел на нее слишком внимательно, из чего Анна поняла, что он имеет отношение к охране, после чего сказал номер комнаты, где ее примет Евгения Георгиевна.