протянут. Так что с нашими людьми, князь? Мы воины, нам без рабов никак нельзя.

— А ты их из похода привел? — спросил его Самослав.

— Нет, — растерялся тот. — Они всегда там жили.

— Тогда это не твои люди, а мои, — хлопнул Самослав по ручке кресла. — Но, раз вам без рабов никак нельзя, — развел руками князь, — то готовьте стрелы и арканы, батыры. По весне в поход за полоном пойдем.

— А куда? — раскрыли рот авары.

— За Дунай пойдем, — охотно пояснил Самослав. — У меня торговый путь до Константинополя проложен. От Сингидунума до самых Золотых ворот тот путь, шестьсот миль длиной, месяц дороги. Его от разбойных племен почистить надо. Забирайте челяди сколько нужно, а остальных я у вас за золото выкуплю, по честной цене. Если семья, да еще с малыми детишками, то плачу вполовину больше. Если крепкие сироты лет по восемь-десять, то по цене взрослой бабы заберу.

— Чудно, — затрясли в удивлении бородами ханы, в головах которых замаячили немалые барыши. Да и демоны со старыми рабами, они себе новых приведут. — Да раз такое дело, мы тебе их целые толпы пригоним. Нам это раз плюнуть.

— Тогда вот мои условия, — поднял руку князь. — Ромеев не обижать, поля не топтать, их дома не жечь, в полон брать только словен.

— Чего-о? — в полнейшем изумлении раззявили рты степные вожди.

— Того! — понятно объяснил новый владыка, который, по их мнению, был не в ладах с рассудком. — Если разорите там чего лишнего, из вашей доли добычи вычту. У меня с императором Ираклием мир, дружба и выгодная торговля.

— Великий Тенгри! — поднял голову вверх хан Айдын. — Что на свете твориться стало? Может, я всё-таки сплю?

— И рабов себе бесплатно забрал, и торговый путь от разбойников освободит. И наши ханы проглотили это. Всем хочется золота получить. Хитер! — задумчиво пробормотал Онур. — Может он и, впрямь, деньги в рост дает? Тогда какая-то совсем новая жизнь у нас в степи начнется. Спаси нас боги от такой напасти!

Ханы гурьбой выкатились из покоев, а к князю зашел хорошо одетый мужик с ухоженной бородой. Его плащ был из доброй ткани, но ни золота, ни парчи на нем не было.

— Староста Ступка, государь, — поклонился он. — Восьмая волость жупанства Моимира. Вызывали?

— Вызывал, садись, — махнул рукой князь, а староста неловко примостился на скамью, чувствуя себя крайне неуютно. Вроде бы не водилось за ним никаких прегрешений, а все равно боязно.

— Ты же у нас за усердие награжден был? — сразу перешел к делу князь. — Да и жупан тебя хвалит. Говорит, честно дела ведешь, родовичей не обижаешь и подати вовремя сдаешь без недоимок.

— Стараюсь, государь, — порозовел от похвалы Ступка.

— Дело есть для тебя, — продолжил князь. — Если справишься, быть тебе в новых землях жупаном, а сын твой старостой вместо тебя станет.

— Что сделать нужно? — Ступка жадно смотрел на князя из-под кустистых бровей. — Да я за такое дело в лепешку расшибусь.

— Я напротив римского Сингидунума новый город построить хочу, — начал князь. — Для этого я туда со всей Паннонии словен и германцев велел согнать.

— А где Сингидунум этот? — осторожно спросил Ступка. — Я и не слыхал про такие места никогда.

— Тысяча римских миль на восток, — пояснил князь. — Если по реке плыть, недели за три доберешься.

— Так это же земли обров, — побледнел староста.

— Ты же ханов видел сейчас, — спокойно сказал князь. — Они присягнули мне. А город тот я Белградом назову, и там тысяча воинов стоять будет.

— А, ну раз так…, — с облегчением ответил Ступка. — А то страшно стало, государь.

— Туда тысячи человек сгонят, — продолжил Самослав. — Надо дома построить, поля распахать, зерно распределить. А как все на землю сядут и посеются, то сначала деревянную крепость поставить нужно, а потом и каменную.

— Непросто будет, государь, — теребил в задумчивости бороду староста. — Столько людей по местам расселить, да кормить их первое время, да скотиной обеспечить, да сохами…

— Там степь, — перебил князь. — Земля добрая, непаханая. Тяжелые плуги дадим, жатки, коней…

— Кому дадим, государь? С кого спрос потом? — нахмурился староста.

— С тебя спрос, с тебя! И с тех людей, кто старостами там будет. Там не рабы на землю сядут, а свободные люди. Они подать зерном давать будут. То зерно войску пойдет, а излишки потом ромеям продадим. У них половина земель разорена.

— А для чего город там, государь? — почтительно спросил Ступка. — Дикие же места.

— Там корабли разгружаться будут, — пояснил князь. — А потом купцы посуху в Константинополь товар повезут, и обратно. А крепость будет охранять те земли. За Дунаем неспокойно. Много туда племен ушло, они привыкли разбоем жить.

— А по реке разве нельзя товар провезти? — уточнил на всякий случай староста. — Она же до самого моря идет.

— Железные ворота ниже по течению, — с сожалением сказал князь. — Даны там едва прошли. Хотя, можно и рекой, только сложно очень, легко днище о камни разбить. Нужно русло, как свои пять пальцев знать.

— Понял я, государь, — склонил голову Ступка. — Могу я младших сыновей с женами и родовичей с десяток семей с собой взять? Из тех, кто потолковей.

— Бери, конечно, — кивнул князь. — Там люди нужны такие, чтобы к нашим порядкам привычны были. К тебе еще словен из-за Дуная пригонят. Весной поход будет.

— По-о-нял, — протянул староста. — Догадывался, что непросто будет, но чтобы так!

— Зато награда какова, а? — улыбнулся князь. — Знатным человеком будешь, и дети твои тоже, и внуки. Год — другой, и в шелк оденешься.

— Я все понял, государь, — встал староста. — Пойду я? Мне с большим боярином Лютом много чего обсудить нужно.

— Иди, — махнул рукой князь. — По теплу в путь готовься. Готовь инструмент, зерно и людей. Корабли дадим. Если леса мало будет, из словацких земель плоты пригоним.

Староста вышел, а князь глубоко задумался. С ханами авар пока все получилось. Он сыграл на их жадности и страхе. Пока они не смеют перечить ему, а потом должны будут почувствовать свою выгоду. Паннонские словене переселятся поближе к новому городу, создав вокруг него широкий пояс из деревень. Они распашут плодороднейшие залежные земли, расселяясь по бывшим аварским пастбищам. Срочно нужно строить крепость, а ручеек мастеров из Бургундии понемногу пересыхает. Франки спохватились, и просто перестали выпускать их из своих земель. Как и других мастеров, впрочем. Епископы взвыли, новые монастыри и церкви стало некому строить. Бригады каменщиков уезжали из Бургундии вместе с семьями, а оставшиеся взвинтили цены на свою работу. А ведь еще нужно отстроить Братиславу и пару крепостей в Баварии. Друг и деловой партнер Гарибальд тоже