Бессмертный потер лицо окровавленной рукой, с некоторым опозданием сообразив, что из нее все еще течет кровь. Сделав над собой усилие, он сосредоточил всю свою волю и заставил рану затянуться. Архан чувствовал себя окончательно ослабевшим. Он отдал царице почти всю свою жизненную энергию. И все напрасно, с горечью подумал он. Сейчас она выглядит не лучше, чем Неферем.

Архан заставил себя закрыть глаза, глубоко вздохнул и усилием воли отогнал от себя образ мертвой царицы. Почти мгновенно сожаление рассеялось, как жар пустыни на закате, а сознание сделалось яснее и четче, чем в течение последних лет. Неферата ушла, и ее чары растаяли вместе с ней. Архан удивлялся и одновременно стыдился того, как остро он ощущал утрату. В нем кипели горечь и ненависть, заполняя образовавшуюся пустоту.

Но теперь он снова стал собой и ясно понимал, что ждет его впереди.

Бессмертный медленно встал на ноги и собрал свою одежду. Айа свернулась в комок у изножия кровати Нефераты и безнадежно всхлипывала.

— Довольно, — сказал Архан, одеваясь. — Ее больше нет. И все слезы мира не вернут ее.

К тому времени, как он застегнул пояс с мечом, служанка сумела взять себя в руки. Она села, вытирая следы угля с мокрых щек.

— И что мне теперь делать? — спросила она.

Архан поднял с пола у стола Нефераты дорожный мешок и начал засовывать в него книги Нагаша.

— Думай сама, — ответил он. — На твоем месте я бы взял смену одежды и столько драгоценностей царицы, сколько смог унести, а потом украл быструю лошадь из царской конюшни. Любой купеческий караван с радостью возьмет тебя с собой за подобающую плату. Не советую путешествовать по торговой дороге одной.

Служанка с недоумением уставилась на него.

— Покинуть город? — тупо спросила она. — И куда же я поеду?

— Да куда угодно, лишь бы подальше отсюда, дурочка! — рявкнул Архан, закидывая тяжелый мешок на плечо. — Ну, если, конечно, ты не предпочтешь выпить из отравленного кубка и последовать во тьму за своей царицей.

Айа испуганно смотрела, как он направляется к выходу из комнаты.

— А куда идешь ты? — спросила она.

— Повидаться с царем, — пробурчал Архан. — Я давным-давно мечтаю кое-что ему подарить.

В эти предрассветные часы в коридорах дворца царила тишина. Архан скользил от одной тени к другой, прикрыв бледное лицо шарфом и натянув на руки темные кожаные перчатки. Ему не нравилось красться по дворцу, как крыса, но он подозревал, что, если Ламашиззар узнает о его приближении, этот слабак просто спрячется, а бессмертный не мог понапрасну тратить время, разыскивая царя в громадном дворцовом комплексе. Он хотел как можно скорее свести счеты с Ламашиззаром и исчезнуть из города до наступления зари. В Золотой Долине хватало уединенных мест, где он мог залечь на дно и обдумать свои следующие шаги.

Архан не собирался уходить далеко, это он для себя уже решил. Царица умерла, царь скоро последует за ней, и среди благородных домов начнется хаос и смятение — многие выдающиеся аристократы будут соперничать за право стать регентом при маленьком сыне Ламашиззара до наступления его совершеннолетия. Это затянется на много недель, а то и месяцев — ему вполне хватит времени, чтобы собрать разбойников из долины в некое подобие войска. Если ему немного повезет, городская знать все еще будет занята интригами и кознями, когда его головорезы перелезут через городские стены.

Улицы Ламии превратятся в кровавые реки. Виллы запылают, и суда в гавани тоже. На разграбление города уйдет не один день, а когда он с этим покончит, в Ламии камня на камне не останется. Тогда Архан поведет свою завывающую толпу на восток, и горе тому, кто окажется у него на пути. Жалкие заботы смертных вызывали в нем презрение; он хотел только одного — бичевать человечество за его незрелость и тупость, погрузив Неехару в пучину страданий и отчаяния. И когда он завершит свое дело, уцелевшие будут с тоской и завистью вспоминать время царствования Нагаша.

Бессмертный передвигался так быстро, как только осмеливался, время от времени встречая по дороге немногочисленных слуг и дворцовую стражу. Царские покои представляли собой множество роскошных комнат для самого правителя, его детей и любимых наложниц, соединенных между собой целой сетью общих помещений, библиотек, небольших часовен и садов для медитаций. Покои целиком занимали северо-западный угол дворцового комплекса с видом на город и синее море.

То немногое, что Архан об этом знал, ему рассказала Неферата, которая жила там в раннем детстве. Он представления не имел, где располагается спальня, но провел достаточно времени в царском дворце в Кхемри, чтобы предполагать. Если возникают сомнения, иди вслед за слугами, подумал он.

Оставив позади главный дворцовый сад и зал для царских приемов, Архан прошел через небольшие дворцовые комнаты, где царь встречался со своими советниками и обсуждал повседневные дела города. Небольшие помещения сменились чередой коридоров и проходов, где все чаще Архан сталкивался с заспанными слугами, спешившими по своим делам. Вскоре он оказался перед высоким и широким дверным проемом. По обе стороны от двери стояли базальтовые статуи Асаф и Птра. Иероглифы, вырезанные в камне, гласили: «Здесь обитает любимец богов, смертное семя Асаф Прекрасной и великого Птра во славе его». С волчьей ухмылкой бессмертный вытащил меч, осторожно открыл дверь и скользнул за порог.

За дверью находилась небольшая пустая приемная, из которой вели три коридора. Архан прошел в центральный и оказался в маленьком тенистом садике. Узкие дорожки вились между декоративными деревьями и островками папоротников. Где-то неподалеку журчал фонтан, птицы сонно щебетали в ветвях. Что это — главный сад царских покоев или всего лишь один из нескольких? Уверенность Архана постепенно таяла. Он не мог позволить себе обыскивать каждую тропинку и каждый проход в поисках царя, у него не было на это времени. Бледное небо уже окрашивали первые лучи занимающейся зари.

Внезапно он услышал приближающиеся негромкие голоса. Архан как можно тише сошел с дорожки и спрятался за большой пальмой. Несколько мгновений спустя мимо прошли двое рабов с обнаженными торсами, негромко переговариваясь между собой. Один нес отполированную бронзовую чашу, полную исходившей паром воды, а второй — стопку чистых полотенец и небольшой бронзовый нож для бритья.

Бессмертный удивился. Он понятия не имел, что Ламашиззар стал такой ранней пташкой. Архан подождал, пока рабы не скроются из виду, вернулся на дорожку и пошел за ними следом.

Ему потребовалось еще несколько минут, чтобы дойти до дальнего конца сада. Дорожка бесцельно вилась среди роскошной зелени, создавая иллюзию, что сад намного больше и уединеннее, чем это было на самом деле, и надежно скрывала входы и выходы в открытое пространство. Сад разбили настолько хитро, что Архан не догадывался, что достиг его противоположной стороны, пока не прошел очередной крутой поворот дорожки и не оказался прямо перед высокой внушительной дверью, которую охраняли два дворцовых стража.