США, 7 человек в Китае и до 25 000 человек во всём остальном мире (преимущественно в Ираке, Афганистане, Пакистане, Нигерии и Сирии)[133]. Для сравнения: в дорожно-транспортных происшествиях каждый год гибнет приблизительно 80 000 европейцев, 40 000 американцев, 270 000 китайцев и ещё 1,25 миллиона человек в других странах[134]. От диабета в мире ежегодно умирают до 3,5 миллиона человек, а от последствий загрязнения воздуха — 7 миллионов человек[135]. Почему же мы боимся терроризма больше, чем сахара, и почему правительства теряют голоса избирателей из-за спорадических атак террористов, а не из-за постоянного загрязнения воздуха?

Как указывают словари, терроризм — это военная стратегия, нацеленная на изменение политической ситуации путём распространения страха, а не нанесения материального ущерба. Эту стратегию почти всегда берёт на вооружение самая слабая сторона конфликта, неспособная нанести врагу серьёзный материальный ущерб. Конечно, любые военные действия вызывают страх. Но в обычной войне страх — побочный продукт материальных потерь, и он, как правило, пропорционален силе, вызвавшей эти потери. Для терроризма страх — главное оружие, и мы наблюдаем поразительное несоответствие между реальной силой террористов и страхом, который им удаётся вызывать.

Насилием не всегда легко изменить политическую ситуацию. В первый день битвы на Сомме, 1 июля 1916 года, погибли 19 000 британских солдат и ещё 40 000 получили ранения. Битва закончилась в ноябре, и к этому времени потери обеих сторон превысили миллион человек, в том числе около 300 000 убитыми[136]. Но эта ужасная бойня никак не изменила политического соотношения сил в Европе. Потребовалось ещё два года и миллионы жертв, чтобы ситуация сдвинулась с мёртвой точки.

По сравнению с наступлением на Сомме терроризм выглядит жалко. Во время теракта в Париже в ноябре 2015 года погибло 130 человек; бомба, взорвавшаяся в Брюсселе в марте 2016-го, убила 32 человека, а взрыв в Манчестере в мае 2017-го унёс жизни 22 человек. В 2002 году, в самый разгар палестинского террора против Израиля, когда взрывались автобусы и рестораны, погиб 451 израильтянин[137]. В том же году в автомобильных авариях погибли 542 жителя страны[138]. Лишь немногие теракты, такие как взрыв рейса 103 компании Pan American над Локерби в 1988 году, уносят жизни сотен людей[139]. Террористическая атака 11 сентября установила печальный рекорд — в ней погибли почти 3000 человек[140]. Но даже эти цифры меркнут перед ценой, которую платит человечество за обычные войны. Если вы сложите число всех убитых и раненых в Европе в результате терактов после 1945 года, — включая жертв националистических, религиозных, леворадикальных и крайне правых группировок, — суммарный итог будет гораздо меньше, чем число жертв малоизвестных сражений Первой мировой войны, таких как третья битва на Эне (250 000 жертв) или десятая битва при Изонцо (225 000)[141].

На что же надеются террористы? После теракта количество солдат, танков и кораблей врага не уменьшается. Сеть коммуникаций, автомобильные и железные дороги остаются, как правило, целыми и невредимыми. Заводы и порты работают в обычном режиме. Террористы надеются, что, несмотря на незначительный материальный ущерб, страх и растерянность вынудят врага, сила которого нисколько не уменьшилась, на непропорционально резкую реакцию. Они рассчитывают, что, когда разъярённый враг обрушит на них всю свою мощь, поднимется такая мощная военная и политическая буря, какую сами террористы вызвать не в состоянии. А во время бури случается множество непредвиденных вещей. Возможны ошибки, военные преступления — и тогда общественное мнение меняется, колеблющиеся принимают чью-то сторону и соотношение сил становится иным.

Террористов можно сравнить с мухой, которая хочет разгромить посудную лавку. Муха настолько слаба, что не сдвинет с места и чайную чашку. Как же ей добиться своей цели? Она находит быка, забирается к нему в ухо и начинает жужжать. Испуганный и взбешённый бык вдребезги разносит посудную лавку. Именно это и произошло после 11 сентября 2001 года, когда исламские фундаменталисты спровоцировали американского быка и он разгромил ближневосточную посудную лавку. Теперь они благоденствуют на развалинах. А в мире нет недостатка в раздражительных быках.

Перетасовать карты

Терроризм — чрезвычайно непривлекательная военная стратегия, поскольку она оставляет все важные решения на усмотрение врага. Все варианты действий, какими противник располагал до террористической атаки, сохраняются в неприкосновенности, и он может свободно выбирать любой из них. Обычно воюющие армии любой ценой стараются избежать подобной ситуации. Атакуя, они не стремятся разыграть устрашающий спектакль, который разозлит врага и спровоцирует ответный удар. Они хотят нанести противнику серьёзный материальный ущерб и ограничить его возможности дать отпор. В частности, они стремятся уничтожить его самое грозное оружие и предотвратить самые опасные сценарии развития событий.

Именно таковы были цели Японии в декабре 1941 года, когда она неожиданно напала на США и потопила американский тихоокеанский флот в Перл-Харборе. Это был не терроризм, а война. Японцы не знали, как Америка ответит на атаку. Ясно было только одно: что бы ни решил предпринять противник, в 1942 году он уже не сможет отправить свои корабли на Филиппины или в Гонконг.

Провоцировать врага на ответные действия, не лишив его оружия или возможностей, — это акт отчаяния, к которому прибегают только в тех случаях, когда других средств не остаётся. Если есть шанс нанести серьёзный материальный ущерб, никто не откажется от него в пользу терроризма. Если бы в декабре 1941 года японцы торпедировали пассажирское судно, чтобы спровоцировать США, но при этом оставили бы целым и невредимым тихоокеанский флот врага в Перл-Харборе, это было бы безумием.

Но у террористов нет выбора. Они настолько слабы, что не в состоянии начать войну. Поэтому они устраивают театрализованную постановку, надеясь, что она спровоцирует врага и вызовет чрезмерно острую реакцию. Террористы ставят жестокий устрашающий спектакль, захватывающий наше воображение, которое затем начинает работать против нас. Убив нескольких человек, террористы заставляют миллионы людей бояться за свою жизнь. Чтобы обуздать эти страхи, правительства отвечают на террористическое шоу своим спектаклем безопасности и демонстрации силы — наказывают всё население или вторгаются на территорию другого государства. В большинстве случаев чрезмерная реакция на терроризм представляет собой бо́льшую угрозу нашей безопасности,