карт. На ней веселый толстяк сидел на куче драгоценностей. В одной руке он держал золотую корону, а в другой бриллиантовое колье. – Как видите, все это можно остановить и сохранить хотя бы часть вашего состояния. Оно уменьшилось, но не настолько, чтобы вас вычеркнули из престижного списка. Но это при условии, что вы пойдете нам навстречу и будете делать все, что вам прикажут.

– А если я откажусь?

– Посмотрите карту и узнаете.

Богомолов протянул руку, подцепил ногтем плотную картонку с причудливыми белыми завитушками на синем фоне и увидел повешенного, но не того, что в картах Таро, то есть привязанного к ветке дерева за ногу, а настоящего висельника с петлей на шее. Рядом с ним стояла смерть в черном балахоне и с косой в костлявой руке. Что-то ему показалось странным в этой картинке. Он взял карту в руку, пригляделся и чуть не охнул. У казненного было его лицо, а на заднем фоне виднелась еще одна виселица. Только вот в петле там болталась женщина, и Богомолов не сомневался, что это Лиза.

Сандерс подтвердил его мысли:

– Если не хотите такой судьбы для себя и вашей дочери, советую сотрудничать с нами.

– Вы и те, кто послал вас ко мне, – подлые негодяи!

– Знаю и ничуть этого не стыжусь. Вы, между прочим, ничем нас не лучше. Ну, так что решили? Какая карта из двух вам ближе?

– Что я должен делать? – безжизненным голосом спросил Богомолов.

– Вот это другой разговор, – довольно улыбнулся Сандерс. – Раз вы готовы меня слушать, я подробно изложу, что именно от вас требуется.

Глава 14. Воздаяние

Игорь Михайлович окончательно убедился, что в его окружении затесался предатель. Он и раньше подозревал нечто подобное, но то были предчувствия. Сегодня он получил реальные доказательства. Слишком много секретных сведений о прошлых и нынешних исследованиях компании N.A.T.I.V.E. утекли в корпорацию «Аврора». Правда, эти доказательства мало чего стоили, ведь он так и не выяснил, что за крыса сливает информацию, причем настолько ценную, что хозяева Сандерса знали об уникальных способностях Арахны.

Но была у этого разговора и другая сторона. Более приятная, что ли. Крот явно не обладал всей полнотой фактов, иначе метис обмолвился бы о работе с извлеченными из превращенного в инкубатор Моргенштейна детенышами паучихи. Точнее, по скрещиванию их генома с генетическим материалом человека для получения сверхвыносливого и сверхживучего гибрида, внешне ничем не отличимого от типичного представителя вида homo sapiens. На этом и решил сыграть Богомолов.

Он подписал подсунутые Сандерсом бумаги, чтобы не вызывать подозрений и не накликать беду на горячо любимую дочь. Это был хитроумно составленный договор. По нему все результаты начатых, но пока не оконченных исследований передавались корпорации «Аврора». Взамен Богомолов получал часть активов, равных предполагаемой стоимости произведенного на основании данных разработок продукта. Что это за продукт, как и кем он будет оцениваться, об этом в договоре не было ни строчки. Зато были подробно расписаны научные проекты. Естественно, без упоминания работ с детенышами Арахны.

– Советую поторопиться. В ваших интересах как можно скорее выполнить взятые на себя обязательства. Мои боссы не любят долго ждать. Вам не поздоровится, если они посчитают, что вы умышленно затягиваете работы. В лучшем случае вы окончательно лишитесь арестованных активов, а в худшем…

Сандерс не договорил, полагая, что собеседник и так прекрасно его понял. Он убрал карты и подписанный договор в чемоданчик. Захлопнул крышку. Второй экземпляр навязанного «Авророй» соглашения остался лежать на столе перед Богомоловым.

– Спасибо за совет. Я в точности донесу до моих ученых полученную от вас информацию.

Сандерс хозяйским жестом показал на дверь:

– Можете идти, мистер Богомолофф. Я вас больше не задерживаю.

Игорь Михайлович не помнил, когда последний раз сталкивался с подобным хамством. Скорее всего, никогда. И все-таки он учтиво улыбнулся, хотя внутри бушевала злость, попрощался кивком и покинул некогда принадлежавший ему кабинет. Он знал, что больше сюда не вернется, потому что не имел привычки цепляться за прошлое.

Боссы «Авроры» решили, что этим договором, вернее, обещанием вернуть наглым образом украденные у него миллиарды крепко привязали его к себе. Глупцы! Забыли непреложную истину: жизнь – по сути, те же шахматы. Они сделали ход. Теперь его очередь, и еще неизвестно, кто кому в итоге поставит мат. Пока он беседовал с Сандерсом и подписывал бумаги, у него созрел совершенно иной план игры.

С первого дня новой для него реальности Игорь Михайлович практически безвылазно находился в гуще исследовательской работы. Разумеется, сам он не занимался наукой. Не его профиль, как говорится. Зато он, будучи толковым управленцем, делал все возможное для ускорения работ. А еще лично составлял отчеты и передавал их Грегори, или Обезьяне, как он называл его в узком кругу доверенных лиц.

Последнее было необходимой мерой предосторожности. Игорь Михайлович не хотел, чтобы ушлый метис, а от него и ненавистные хозяева «Авроры», раньше времени узнали о пока остающихся для непосвященных тайной за семью печатями разработках. Потому и держал его подальше от лабораторий.

По той же причине Богомолов не препятствовал созданию патрульных групп из людей полковника и перешедших на их сторону бойцов местной ЧВК. Напротив, он лично порекомендовал Карпентеру так составить маршруты патрулирования, чтобы у военных был доступ в любой уголок любого здания исследовательского центра. Тем самым он давал понять непрошеным гостям, что искренне настроен на сотрудничество и у него нет от них секретов.

Нехитрые уловки принесли желаемый результат. Богомолов выиграл время и почти добился цели, но случилось непредвиденное.

Этим утром Игорь Михайлович в очередной раз наведался к профессору Карташову. Альберт Аркадьевич лично занимался работами по внедрению фрагментов генома детенышей Арахны в человеческую ДНК и регулярно докладывал боссу о ходе исследований. Вот и на этот раз он рассказал, чего удалось достичь, а закончил оптимистической, по его мнению, фразой:

– Так что прорыв налицо. Думаю, через неделю-другую мы получим устойчивый в метаболическом отношении экземпляр.

Игорь Михайлович недовольно поджал губы и помотал головой.

– У нас нет столько времени в запасе. Максимум, на что вы можете рассчитывать, – это два дня. Не больше.

– Но помилуйте! – с жаром воскликнул Карташов и, как актер заштатного театра, прижал руки к груди. – При всем желании…

Телефон призывно мявкнул. Игорь Михайлович вынул аппарат из кармана пиджака, глянул на экран. Набор цифр над пляшущей внутри белого круга зеленой трубкой ни о чем не говорил, кроме одного: звонит кто-то из своих. Чужие не знали этот номер.

– Одну минуту, профессор, мне надо ответить.

Карташов понимающе кивнул, встал из-за стола и вышел в коридор. Он хоть и был у себя в кабинете, из соображений субординации и уважения к боссу оставил того наедине с телефоном.

Богомолов дотронулся кончиком указательного пальца до пиктограммы вызова, увидел