роскоши, не могла быстро двигаться, он приказал собрать в одно место сначала его вещи, а затем вещи всех солдат, кроме самого необходимого. (15) Нагруженные добычей повозки они свезли на обширную равнину. Когда все ожидали дальнейших приказов царя, он велел увести животных, а все остальное сжечь и первый поднес зажженный факел к своим вещам. (16) Сожжены были самими владельцами сокровища, ради которых люди часто гасили пожары, чтобы вынести их невредимыми из вражеских городов. И никто не посмел оплакивать цену своей крови, раз тот же огонь пожрал и богатства царя. (17) Затем короткая речь успокоила их горе, и они с готовностью к службе и ко всему на свете радовались, что потеряли лишний груз, а не, свою выучку. (18) Итак, они отправились в Бактрийскую землю.

Внезапная смерть Никанора, сына Пармениона, вызвала всеобщую скорбь. (19) Царь, опечаленный больше всех, очень хотел задержаться и присутствовать на похоронах, но нужда в припасах заставляла его торопиться; оставлен был Филот с 2600 человек для отдания почестей брату, а царь поспешил навстречу Бессу. (20) В пути ему вручили письма от ближайших сатрапов, из которых он узнал, что Бесс с войском выступил против него и еще что Сатибарзан, которого он сделал сатрапом ариев, ему изменил. (21) Поэтому, хотя он и шел против Бесса, он решил сначала) расправиться с Сатибарзаном. Он берет с собой легковооруженных и конницу и, пройдя форсированным маршем всю ночь, неожиданно наступает на врага. (22) Узнав о появлении Александра, Сатибарзан с 2 тысячами всадников — нельзя было собрать больше — бежал в Бактрию, остальные заняли соседние горы. (23) Там есть скала[238], очень крутая с запада, но более пологая с востока, с густой зарослью леса; на ней есть неиссякаемый источник с обильно текущей водой. (24) Окружность скалы составляет 32 стадия. На ее вершине — травянистый луг. Здесь враги разместили множество тех, кто не принимал участия в сражении; сами же загородили подход к скале стволами деревьев и камнями. Всего было 13 тысяч вооруженных воинов. (25) Оставив Кратера для их осады, Александр поспешил в погоню за Сатибарзаном.

Но, узнав, что варвар находится далеко, он вернулся штурмовать занявших гору. (26) Прежде всего он приказал расчистить места, где только можно подняться, но затем, натолкнувшись на неприступные скалы и откосы, он признал борьбу с природой бесполезной. (27) Александр, любивший преодолевать препятствия, поскольку идти вперед было трудно, а возвращаться опасно, пробовал то одно, то другое, как всегда бывает, когда не удовлетворяет ни одно решение. В таком его затруднении, когда разум был бессилен, ему внезапно помогло счастье. (28) Поднялся сильный западный ветер, а солдаты нарубили уже много деревьев, чтобы по ним взобраться на скалу. (29) Эти деревья, нагретые солнцем, накалились и вспыхнули, и Александр приказывает рубить еще деревья и поддерживать огонь. Сложенные кучей деревья быстро достигают высоты скалы. (30) Поднесенный с разных сторон огонь охватил весь костер. Ветер погнал пламя в лицо неприятелю, и огромные клубы дыма закрыли; небо, как тучей. (31) Леса загудели от огня, и даже то, что солдаты не поджигали, загорелось само и поджигало все, что поблизости. Варвары пытались убежать от мучительной смерти туда, где затухал огонь, на где не было пламени, там их поджидали враги. (32) И они погибали по-разному: частью в самом огне, некоторые прыгали со скалы, другие бросались навстречу врагам, немногие попали в плен полуобгорелыми.

(33) Оттуда Александр вернулся к Кратеру, осаждавшему Артакакну[239]. Тот, подготовив все, что нужно, ожидал царя, чтобы предоставить, как и следовало, славу взятия города ему. (34) Александр приказывает придвинуть осадные башни; варвары, устрашенные их видом, протягивая со стен города руки ладонями вверх, молят царя обратить свой гнев на зачинщика мятежа, Сатибарзана, а их, сдающихся; на его милость, пощадить. Царь простил их и не только снял осаду, но и вернул жителям все их имущество. (35) Когда он ушел от этого города, подошло подкрепление: Зоил привел 500 солдат из Греции, Антипатр прислал 3 тысячи из Иллирии, с Филиппом прибыло 130 фессалийских всадников, из Лидии — 2600 воинов-чужеземцев и 300 всадников того же племени. (36) Приняв эти новые силы, царь вступил в страну воинственного племени дрангов[240]. Их сатрапом был Барзаент, соучастник Бесса в преступлении против своего царя; боясь заслуженного наказания, он бежал в Индию.

Глава 7

(1) Царь стоял лагерем уже девятый день, не только в безопасности от вражеских сил, но и непобедимый, как вдруг подвергся опасности от внутреннего врага. (2) Димн, человек среднего положения и веса среди приближенных царю, пылал любовью к распутному юноше Никомаху, состоявшему с ним в связи. (3) И вот он, судя по выражению лица, сильно потрясенный, удалив свидетелей, заходит с юношей в храм; (4) и, начав с того, что сообщит нечто весьма секретное и заинтересован этим, требует во имя взаимной их любви принести клятву, что доверенное ему он покроет молчанием. (5) Никомах, полагая, что тот не скажет ничего такого, молчание о чем было бы преступно, клянется всеми богами. (6) Тогда Димн открывает ему, что составлен заговор убить на третий день царя и что он сам участвует в этом заговоре вместе со смелыми и выдающимися мужами. (7) Юноша, услышав это, стал упорно отрицать, что дал клятву участвовать в таком преступлении, и сказал, что никакая клятва не заставит его умолчать о таком преступлении. (8) Димн, обезумев от любви и страха, схватил юношу за руку и, рыдая, стал умолять его принять участие в заговоре; (9) а если он не может, то по крайней мере не выдавать его: ведь он доказал свою любовь к нему, кроме всего другого, тем, что, не испытав его верности, доверил ему свою жизнь. (10) Наконец Димн стал воздействовать на юношу, продолжавшего с негодованием отказываться, страхом, говоря, что заговорщики начнут свое славное дело с его убийства. (11) Затем он старался повлиять на юношу, отвращающегося от такого преступления, то называя Никомаха трусливой женщиной, то предателем своего любовника, то давая ему большие обещания, вплоть до царской власти. (12) Наконец, приставляя обнаженный меч то к горлу Никомаха, то к своему, умоляя и вместе с тем угрожая, Димн добился обещания не только молчать, но и поддержать дело заговорщиков. (13) Однако весьма твердый духом, и будь он целомудрен, достойный юноша не изменил своего прежнего решения, а только притворился, что из-за любви к Димну не может ему отказать. (14) Он