— Отлично. — Павел улыбнулся, а затем резко схватил Юрия за горло и без особых усилий поднял над татами. Болезненные ощущения от нагрузки вновь пробили нервную систему, однако он не обратил на это внимания. — Через пару секунд ты волен будешь пойти на все четыре стороны, но запомни, никогда и никому не говори о том, что видел, работая на меня. Даже если кожу начнут сдирать, лучше молчи. Ведь то, что с тобой сделаю я, будет в десять тысяч раз хуже. Свободен.

Разжав ладонь, отчего бывший охранник с побагровевшим лицом упал на задницу, Паша вытер руку о трико. Так, будто схватил что-то грязное.

Стоило только перепуганному Корнешеву убежать из зала, Паша повернулся к бойцам.

— Никто больше не желает покинуть пост охранника? — Спустя десять секунд не дождавшись желающих, Паша вновь достал из сумки купюры. — Хорошо… набирать новый персонал — тот еще гемор. А это — ваша премия.

Никита Аксаев и Богдан Сладко, приняли по две тысячи рублей дрожащими руками. Такая сумма за раз заставила их серьезно понервничать. Даже желание задать вопросы о невероятном исцелении начальника, и странном, исчезающем копье, куда-то пропало.

Евгений Фуницын и Алан Турсунбеков получили по три тысячи. Первый, очевидно, за то, что не оставил в беде и увез к жене, где та наложила швы. А второму Паша лично выразил благодарность:

— Спасибо за то, что вернул глефу. Ну, и за Юрия тоже. — Крепко пождав руку Алана, Паша растянул губы в улыбке. Неожиданно, кто-то при виде халявных денег действовал не в своих скотских интересах, а руководствуясь иными понятиями. Редкое азиатское сокровище.

Последним на раздаче был Расул Абдулрашидович. Но когда он получил толстую пачку бумаг, тренер не мог не поднять недоумевающие глаза на начальника.

— Пятнадцать тысяч. Бонус, плюс компенсация за машину. Твой москвич весь в крови. Сожги его за городом, типа топливный насос порвался, брызнув бензином на горячий двигатель, или что-нибудь еще… — В вопросах избавления от улик Павел не скупился. Да, тренер мог вычистить сидения с хлоркой, однако пятна крови — вещь такая, небезопасная. Собака может учуять, случайный свидетель заметить, и все, приехали.

Евгений, стоявший в стороне со своими жалкими тремя тысячами, тихо скис.

«Вот я дебил… Зачем только сидения мешками застелил? Главное, Арине не рассказывать…».

Глава 55

Потусторонние

Раздача бонусов охранникам и обсуждение дальнейших планов могли сбить их с толку, но ненадолго. Бойцам не терпелось узнать правду о таинственном выздоровлении начальника. Они не говорили вслух, но очевидно, любопытство требовало ответов.

Павлу пришлось солгать что он — эволюционист, хотя с учетом обретенных благодаря титаниду способностей, это и враньем-то нельзя назвать.

От шокирующего заявления по облагороженному подвалу пронесся ропот недоверия. Охранники обменивались неуверенными взглядами. Концепция эволюционистов — тех, кто родился со сверхчеловеческими способностями, всегда казалась им далекой, почти мифической.

Недавняя битва Вектора с роботом Айрон мун — вовсе не пример, скорее исключение. Количество эволюционистов на земле слишком мало, и почти девяносто процентов населения планеты никогда с ними не пересекалась. А с учетом малого освещения их деятельности в средствах массовой информации, и отсутствия интернета, эволюционисты для простых граждан — все равно, что единороги из сказок. Картинки в журналах есть, описание есть, а видеть никто не видел. Трудно представить, что их босс принадлежит к сказочным тварям.

Павел кожей ощущал скептицизм, пропитавший воздух, и тугие попытки переварить новую информацию. Но вмешиваться в мыслительный процесс подчинённых не торопился.

Бойцы снова обменялись осторожными взглядами, не представляя, что означает шокирующее откровение для их будущего. Все прекрасно понимали, что Павел был тем, кто в это неспокойное время обеспечил работой, едой, и целью. Преданность охраны была основана на практичности, но это откровение все значительно усложнило…

Эволюционисты — фактически представители другой эволюционной ветви, и люди инстинктивно чувствовали к ним настороженность, а некоторые даже враждебность.

Впрочем, голод — не тетка. Если подумать об этом получше, убийство людей и избавление от трупов — куда более ужасная цена за благополучную жизнь, однако бойцы заплатили ее без сомнений. Так что и с новым статусом Павла они быстро смирились.

Разобравшись с сомнениями подчиненных, и забрав школьный портфель, вместе с сумкой, набитой деньгами, Павел попросил Фуницына доставить его домой. Несмотря на взбалмошный характер, он впервые ночевал вне дома. Родители, должно быть, извели себя переживаниями, и накрутили на уме невесть что.

Евгений, получивший три тысячи рублей, был счастлив поработать таксистом. Да если бы ему сказали на горбу тащить стокилограммового начальника, он бы только с улыбкой ответил: «Ииии-го-го! Куда вести господин?».

Поднимаясь по лестнице подвала, Фуницын уже представлял, как вернется домой: с полными пакетами еды, с одеждой для спиногрызов, и новым платьем для жены.

«Аринка точно меня отблагодарит… Только куда детишек спровадить на это время?».

От глупой улыбки охранника, у которого и в нормальном состоянии заячья губа портила весь образ, Павел встрепенулся.

— Давай-ка сначала заедем в продуктовый, хочу купить себе смягчающие обстоятельства. Да и лицо твое после принятия этих обстоятельств приятней станет. — Ничего больше не объясняя, Павел залез в семерку, потянул длинной рукой рычаг под сидением, и откинул спинку назад. Ремень безопасности в таком положении будет иметь мало толку, так что и крепить его смысла нет.

«Меня костлявый ультрапатриот нудизма не прикончил, пули тоже не смогли, вряд ли подохну в аварии…».

Спустя десять минут Павел, благополучно доставленный до ларька, сумел купить бутылку водки из-под прилавка. Совсем скоро сухой закон должны отменить, но пока он действовал, официальная продажа спиртного под запретом. Продавцам-самогонщикам приходилось прибегать вот к такой вот дешевой конспирации.

Увидев, как начальник из горла выпивает четверть бутылки, Евгений сглотнул. Не то, чтобы он прям хотел… но и от предложения отказываться бы не стал.

— Какая гадость… — Скривившись в лице, словно от запора гвоздями, Паша выбросил бутылку из окна, попав точно в мусорку у узкой дверцы магазинчика. Железная тара издала звон при столкновении, но бутылка не разбилась и рухнула прямо в кучу неприглядной на вид массы, бульк за бульком выплескивая кристальное содержимое. — Это ж надо любить такое дерьмо… Оно невкусное.

Не понимая, как можно тяготеть к разбавленному спирту, он часто задышал, пытаясь выветрить из широко раскрытого рта обжигающие флуктуации.

Вся эта алкогольная процедура необходима, дабы обмануть родителей. Пусть думают, что