сказал Елисей. Убираю телефон в карман и поднимаю голову. Взгляд Елисея смягчается, меня уже не спасти. Елисей отпускает мою ладонь, закидывает руку на плечи, обнимая, и ведет по коридору:

– Не переживай, Лана. Мы победим.

– Ты о матче?

– Не о нем.

– И какой у нас план?

– Ты больше не прячешься от меня и не берешь в руки тары с жидкостью.

– Я не пряталась!

– Вранье.

Замолкаю, потому что он меня подловил. В носу щиплет от подступающих слез. Елисей ведь так хотел отделаться от меня, а теперь получается, что я снова навязываюсь. Недавняя радость развеивается без следа, а удушающее чувство неловкости безжалостно сжимает горло. Останавливаемся у автомата, Елисей набирает комбинацию цифр на панели и покупает еще одну бутылку малиновой воды. Какой внимательный. Ловлю себя на одной беспокойной, но правильной мысли – я не хочу быть рядом с ним насильно. Из этого не выйдет ничего хорошего. Так лишь больнее.

– Мы могли бы разыграть сцену расставания, – предлагаю я. – Сегодня после матча. Так гимназия поймет, что…

Елисей оборачивается, затыкая меня недовольным взглядом. Он вновь подходит непростительно близко и нависает надо мной. В его глазах собираются серые тучи, вот-вот грянет гром и засверкают молнии.

– Мы только начали встречаться, а ты уже меня бросаешь?

– Но я ведь… ты…

– Сконцентрируйся, Лана, и сформулируй связное предложение.

– Ты правда мне нравишься! – выпаливаю я, зажмурившись.

– Это снова предположение?

– Факт, – обессиленно выдыхаю я.

– И в чем тогда проблема?

– В том, что я не могу играть твою девушку.

– У тебя не только с логикой беда, но еще и со слухом? Ты не играешь мою девушку, ты и есть моя девушка.

– Но…

– Никаких «но». – Елисей уже привычным жестом обнимает меня за плечи. – Идем, мы так все веселье пропустим.

Эмоциональная система перегружена, в голове воет тревожная сирена, и, кажется, я могу отключиться в любой момент. Девушка Елисея? Я?! А где скрытая камера, можно узнать?! Когда принесут цветы и появится съемочная группа?!

Входим с Елисеем в спортивный зал, крики и шум едва ли пробиваются сквозь пузырь моего отрешения. Поднимаю голову, Катя строит ошарашенную мордашку, но я знаю, что за ней кроется радостное удивление, потому что очередной ее план сработал. Ну я ей задам!

– Куда собралась? – спрашивает Елисей, прижимая меня к бедру.

– На свое место.

– Твое место рядом со мной.

Медленно поворачиваю голову и впиваюсь в него взглядом:

– Гав.

– Это еще что? – хмурится Елисей.

– Ну ты ведь команды мне раздаешь, соответствую роли.

– Кусаться тоже будешь?

– Если придется.

Он приподнимает уголки губ и подталкивает меня вперед. Движемся вдоль первого ряда, я стараюсь ни на кого не смотреть, но ощущаю чужое внимание разрядами тока в висках и между лопаток. Я монах, тибетский монах. Тело – мой храм, мысли чисты, как горный ручей.

– Расслабься, – весело произносит Елисей, и я чуть не спотыкаюсь о собственные ноги.

Я пытаюсь, разве не видно?! Пусть помолчит хоть минуту! Останавливаемся напротив свободного места, на соседних креслах сидят Илья и Сергей, которые тут же поднимают головы и рассматривают меня с шальными улыбками.

– Серег, поменяешься с Ланой?

– Конечно, генерал, – с готовностью отвечает Сергей, поднимаясь.

Елисей вручает ему бутылку воды и указывает на верхний ряд:

– Это рыжей передай, рядом с ней как раз есть свободное кресло.

– Понял, – кивает он и отходит к лестнице.

Прежде чем сесть, бросаю еще один кровожадный взгляд на Катю и провожу большим пальцем по шее. Она поднимает руки, ладонями вперед, но в глазах не страх, а триумф. Поверить не могу, что она снова закинула меня в эту мясорубку. Мысли и чувства борются между собой, внутренние метания противоречивы и неукротимы. Я уже не понимаю, злиться мне или радоваться. Слишком много неопределенности и Елисея.

Опускаюсь в кресло, складывая руки в замок поверх колен. Елисей садится рядом и опускает руку на пластиковую спинку позади меня, обхватывая ладонью мое плечо.

– Лана, выдохни.

– Не могу, – цежу сквозь зубы.

– Почему?

– Здесь нечем дышать.

– Отвести тебя в медпункт?

– Просто отодвинься.

– Раньше тебя такое не смущало. По крайней мере, не настолько.

– Раньше это была всего лишь игра.

– Да ну? Ты в этом уверена?

Нет, не уверена! Я думала, что играю, но все было более чем реально, как и отказ Елисея, между прочим. А теперь я должна поверить, что он всерьез? Вот так просто?! Я, может, и дурочка, но не настолько. Взгляд устремляется через поле на противоположную трибуну, туда, где сидит Сева. Неуютное чувство беспокойства теснится в груди.

– Не смотри на него, – приглушенно говорит Елисей рядом с моим ухом.

– И снова приказ, – отвечаю я и опускаю подбородок.

– Настоятельная просьба.

– Похоже на ревность.

– Это она.

Сердце подскакивает к горлу, прерывистый вздох срывается с губ:

– Что?

– Как обстановка дома? Я думал, ты уехала к маме насовсем.

– Еще скажи, что скучал, – язвительно бросаю я.

– Скучал, – мгновенно отвечает он, и это становится последней каплей.

Смотрю на Елисея сквозь влажную пелену, боль в груди мешает дышать.

– Что происходит? – шепчу я, и по щекам бежит первая пара крупных слез.

Елисей обхватывает мой затылок и заставляет спрятать лицо, уткнувшись лбом в его плечо. Он прижимается щекой к моим волосам, и я шумно выдыхаю, стараясь избавиться от напряжения.

– К такому жизнь меня не готовила, – говорит Елисей.

– Меня тоже.

– Лана, объясни, в чем дело. Что не так? Ты ведь сама сказала, что я тебе нравлюсь.

– Это не значит, что я тебе верю. Ты… – запинаюсь я и крепко зажмуриваюсь. – Это снова развод или какая-то уловка. Зачем тебе это? Мстишь?

– С чего ты взяла?

И правда, с чего бы?! Уже забыл о своих словах?!

– Потому что ты меня ненавидишь. Ты пятьсот раз повторил, что не рассматриваешь меня как…

– Это было давно, а про ненависть ты сама придумала.

– Но что изменилось?

– Все, – ровным тоном отвечает он.

Такое чувство, что рука Елисея с легкостью проходит сквозь мою грудную клетку и сжимает сердце.

– Когда? – тихо выдыхаю я.

– Сегодня.

Коротко мотаю головой, нос щекочет запах сигаретного дыма и лимонной кислинки. Дать бы Елисею в подбородок прямо с головы. От его объяснений понятней не становится.

– Это как-то слишком… – натужно выдавливаю я.

– Быстро? Неожиданно?

– Все сразу, – всхлипываю я.

– А ныть обязательно?

– Это не поддается контролю.

– Ладно. Скажи, когда успокоишься, и я тебя отпущу.

– Как у тебя все просто. Раз, и переобулся. Сначала кричишь, чтобы я отстала, а теперь предлагаешь встречаться. Что ты за человек вообще?

– Адекватный. Подумал, решил и сделал. Ты