Раскачиваясь и вращаясь, корзина падала вниз, и Магда в испуге затаила дыхание. Она совершила немало полётов на своём веку, но между вольным плаванием по воздуху на её ненаглядном «Мотыльке», который она смастерила собственными руками, и опасным спуском в трясущейся корзине, подвешенной на скрипучей ржавой цепи, была большая разница.

Чем глубже они опускались, тем ближе становилась хворая Санктафраксова скала. В какой-то момент Магде захотелось протянуть руку и прикоснуться к крошащейся породе, и лишь страх нарушить равновесие шаткой корзины удержал её от необдуманного поступка. Пористый камень был испещрён трещинами и разломами — массивные отколовшиеся глыбы висели на ниточке, грозя рухнуть в любую секунду. Проносясь мимо, девушка на мгновение поймала на себе взгляд серого зверька с подрагивающими ушками, который тотчас же шмыгнул в норку, оставив за собой тучи пыли.

— Скоро мы поравняемся с Санктафраксовым Лесом, — пояснил Ксант, вращая скрипучие педали.

Через несколько минут появились деревянные опоры и поперечные балки, построенные для поддержки скалы.

— Санктафраксов Лес, — трепеща, прошептала девушка сдавленным голосом.

«Неудивительно, что эту конструкцию называют лесом», — подумала она. Должно быть, для её сооружения вырубили половину Дремучих Лесов. Магда с ужасом смотрела на громоздкие стойки, устремлённые в небо, как стволы могучих деревьев, на хаотичную путаницу перекладин, напоминающих ветви, на балки, реи, стропила, распорки, подкосы и поперечины… Тёмный лес. Бесконечный лес. Живой лес. Казалось, сам дух Дремучих Лесов перенёсся сюда вместе со срубленными деревьями.

Санктафраксов Лес служил двойной цели. Изначально его возвели для укрепления больной скалы, чтобы та не обрушилась на Нижний Город. Нельзя сказать, что план увенчался успехом, руины Тайнограда — печальное доказательство провала этой затеи. Однако, благодаря проницательности Вокса Верликса и изнурительному труду рабов, ущерб свели к минимуму. Другая причина строительства была изощрённой. Как известно, Стражи Ночи, в отличие от Библиотечных Учёных, полагали, что нельзя допустить соприкосновения скалы с землёй, поскольку излечить каменную болезнь может только молния. Споры об исцелении от напасти постоянно вели к ожесточеннейшей борьбе и соперничеству между Стражами Ночи и библиотекарями.

Магда повернулась к Ксанту.

— Значит, ты веришь в священную молнию? — спросила она. — Молния излечит каменную болезнь?

Ксант, замявшись, поднял глаза. Корзина покачнулась.

— Как Страж Ночи, верю, — ответил он. — Хотя после занятий на Озёрном Острове сомневаюсь. — Пожав плечами, юноша замолчал. — Может быть, они все ошибаются, — заметил он после паузы. — Может быть, каменная болезнь неизлечима и лекарства от неё не найти ни на небе, ни на земле.

Магда тряхнула головой:

— Как Библиотечный Рыцарь, я верю, что исцеление от недуга можно отыскать в Дремучих Лесах. Но я не понимаю, почему Стражи Ночи так ненавидят нас за наши убеждения. Разве в итоге мы хотим не одного и того же?

Ксант отвернулся:

— Я привык верить в это, Магда. Здесь больны не только камни: сердца Стражей Ночи отравлены ядом зависти и ненависти. Жаль, что я не понял этого раньше…

Корзина накренилась набок и опять обрела равновесие. Магда так крепко вцепилась в края корзины, что костяшки пальцев у неё побелели. Корзина повернулась, и Магда услышала какой-то свистящий звук, будто воздух с силой вырывался из маленького отверстия. Она увидела похожее на летучую мышь существо с крючковатыми крыльями и шершавым носом-хоботком: оно парило между перекрытиями, собираясь сесть на гнездо, одно из многих, разместившихся вдоль массивной поперечной балки. Это был карликовый гнилосос.

Хриплое сипение становилось все громче, и Магда поняла, что там прячется целая туча мерзких тварей. Сотни кровопийц, хлопая гладкими крыльями, укрывались в тени перекрытий. Они слетались сюда каждое утро, чтобы отдохнуть в прохладной тени до сумерек.

Корзина полетела дальше, оставив гнилососов позади. И новая разноголосица наполнила пространство: гудели пилы, звенели топоры, ритмично стучали тяжёлые молоты и все заглушали душераздирающие стоны.

— Так, а теперь навались плечом! — В воздухе просвистела плётка. — Выше подымай! Выше!

— Рабы, — мрачно пробормотал Ксант. — Они трудятся на стройке и день и ночь.

В голосе надсмотрщика звенела ярость.

— Придурок! — Снова просвистел хлыст. — Давай всё сначала, а то я тебе шею сверну!

При виде рабов Магда чуть не вскрикнула. Она знала, что жизнь рабов на строительстве Санктафраксова Леса нелегка, но увиденное было за пределами всех её ожиданий. Перед Магдой промелькнули десятка полтора измождённых, чумазых страдальцев, она среди них сумела различить нескольких кучкогномов и гоблинов-сиропщиков, дуркотрога, дрыготрога, пару плоскоголовых…

На беднягах не было ничего, кроме замызганных набедренных повязок. Несчастные, балансируя на шатких козлах, оскальзываясь на едва держащихся подмостьях, с трудом удерживали на весу тяжёлую поперечную балку из железного дерева. Заморённые рабы — кожа да кости — напрягались из последних сил.

— Ты всё равно не можешь им помочь, — шепнул Ксант.

У Магды исказилось лицо.

— Я знаю, — ответила она. — И это больнее всего. Дружный стон волнами накатывал и гас, пока рабы пытались установить непокорную балку.

— Выше! Ещё выше! — размахивая плёткой, орал надсмотрщик, грузный молотоголовый гоблин в рогатом медном шлеме и тяжёлых кожаных доспехах. — Ещё чуть-чуть!

Прозвучал сдавленный крик, и Магда увидела, как гоблин-сиропщик, споткнувшись, рухнул на колени. Остальные, тяжело дыша и пошатываясь от напряжения, старались удержать на весу балку из железного дерева. Молотоголовый надсмотрщик, вне себя от ярости, шагнул, схватил раба за грудки и оторвал его от земли.

— Я тебя предупреждал! — прошипел гоблин. — Дармоед проклятый!

Держа испуганного сиропщика на весу, молотоголовый верзила повернулся к остальным.

— Сейчас я вам задам жару! — взревел он, сворачивая бедняге шею: захрустели шейные позвонки, и всё было кончено.

Магда закричала от ужаса. Молотоголовый гоблин зло зыркнул на неё.

— Стражи Ночи, да? — хмыкнул он.

Магда опустила голову, радуясь, что капюшон скрывает залитое слезами лицо.

— Приветствую вас! — отозвался Ксант, на секунду прекратив давить на педали. — Приятно видеть, что забота о священной Санктафраксовой скале вверена в надёжные руки. Сам Верховный Страж услышит о ваших заслугах!

Надсмотрщик сбросил обмякшее тельце гоблина-сиропщика с мостков и упёр руки в бока.