Они думают, им у дастся купить иммунитет от Чтимых Матр! Но это давало нечто, что как смутно угадывала Великая Мать, можно будет повернуть в свою пользу. В своем безумном гневе Чтимые Матры разрушили Дюну, единственный из известных естественных источников меланжа. По-прежнему не заботясь о последствиях (что однако странно) они уничтожили население Тлейлакс, чьи акслоть-автоклавы наполняли спайсом Старую Империю.

А у нас есть существа, способные воссоздать Дюну. У нас также, возможно, единственный из оставшихся в живых мастер Тлейлаксу. Где-то в мозгу Скитейла скрыт способ превратить автоклавы в рог изобилия, который будет изливать меланж. Если нам удастся заставить его поделиться этим.

Сейчас непосредственную проблему представляла собой Дортуйла. Эта женщина преподносила свои идеи с краткостью, которая делала ей честь. Водящие и их футары, говорила она, обеспокоены чем-то, о чем они не хотят говорить. Дортуйла поступила умно, что не пыталась испробовать на них тактики убеждения Бене Джессерит. Никогда нельзя сказать, как отреагируют люди из Рассеивания. Но что их встревожило?

— Какая-то иная угроза, нежели Чтимые Матры, — предположила Дортуйла. Она не рискнула сказать большего, но возможность такого существовала, и ее следовало рассмотреть.

— Существенно то, что они говорят, что желают союза, — сказала Одрейд.

— Объединение для решения общей проблемы, — вот как они выразили это.

Несмотря на проверку ясновидением, Дортуйла советовала лишь осторожное исследование предложения.

Почему вообще отправляться на Баззел? Потому что Чтимые Матры просмотрели Баззел или ошибочно сочли его малозначимым?

— Маловероятно, — решительно сказала Дортуйла.

Одрейд согласилась. Дортуйла, вне зависимости от того, какую грязную работу она изначально была отправлена исполнять, теперь управляла ценной собственностью и, что более важно, она была Преподобной Матерью с собственным не-кораблем, который доставил бы ее к Великой Матери. Она знала местонахождение Дома Ордена, что безусловно было бы для охотниц бесполезно. Они знают, что Преподобная Мать скорее убьет себя, чем выдаст этот секрет.

Проблемы складывались в проблемы. Но прежде всего будем Сестрами. С уверенностью можно сказать, что Дортуйла правильно расценит мотивы Великой матери. Одрейд перевела разговор на более личные вопросы.

Это прошло хорошо. Дортуйлу перемена темы явно позабавила, но она была согласна поболтать.

У Преподобных Матерей в одиночестве отправляющих свое служение на отдаленных планетах часто возникало то, что Сестры называли «другими интересами». В прошлые времена это звалось «хобби», но внимание, посвящаемое этим интересам, зачастую заводило их в крайности. Одрейд находила большинство этих интересов скучными, но ей показалось немаловажным то, что свой интерес Дортуйла называла хобби. Она собирает старые монеты, так ведь?

— Какого рода?

— У меня есть две ранне-греческие серебряные монеты и великолепный золотой обол.

— Подлинные?

— Они настоящие, — ответила та, имея в виду, что она просканировала Иные Воспоминания, чтобы определить их подлинность. Увлекательно. Она использовала свои способности так, чтобы усилить их, даже в своем хобби, совмещая Внутреннюю историю и внешний мир.

— Это очень интересно. Великая Мать, — наконец проговорила Дортуйла.

— Я ценю ваше заверение в том, что мы по-прежнему Сестры, равно как и то, что вы интересуетесь древними картинами как параллельным хобби. Но обе мы знаем, почему я здесь.

— Контрабандисты.

— Конечно. Чтимые Матры не могли пропустить моего присутствия на Баззел. Контрабандисты продают тем, кто больше заплатит. Нам следует предположить, что они получили прибыль от своего ценного знания о Баззеле, камнях Су и постоянно живущей на планете Преподобной Матери и ее помощниках. И мы не должны забывать о том, что меня каким-то образом отыскали Водящие.

Проклятье, — подумала Одрейд. — Именно такого советника, как Дортуйла, мне хотелось бы иметь при себе. Интересно, сколько еще подобных талантов рассыпано по Вселенной, закопанно из соображений дурацкой жестокости? Почему мы так часто отбрасываем талантливых Сестер? Это древняя слабость, какую пока еще не удалось изжить Общине.

— Я думаю мы узнали о Чтимых Матрах нечто очень ценное, — продолжала Дортуйла.

Не было необходимости кивать в знак согласия. Вот суть того, что привело Дортуйлу в Дом Ордена. Безумные охотницы как стая хищных птиц налетели на Старую Империю, убивая всех и сжигая все там, где они подозревали существование центров Бене Джессерит. Но охотницы не коснулись Баззел, даже несмотря на то, что его местоположение должно быть прекрасно известно.

— Почему? — спросила Одрейд, вслух высказывая то, что было на уме у них обеих.

— Никогда не порти собственное гнездо, — ответила Дортуйла.

— Ты думаешь, они уже проникли на Баззел?

— Пока нет.

— Но ты полагаешь, Баззел — это именно то место, что им нужно?

— Первичная проекция.

Одрейд просто смотрела на нее. Так значит, у Дортуйлы есть еще одно хобби! Она копается в Иной Памяти, оживляя и собирая хранящиеся там таланты. Кто может ее в этом обвинить? Время, должно быть, тянется на Баззел так медленно.

— Вывод ментата, — обвиняюще заявила Одрейд.

— Да, Великая Мать, — очень покорно.

Предполагалось, что Преподобные Матери могут таким образом копаться в Иной Памяти только с разрешения Дома Ордена, но и в этом случае только под руководством и при поддержке еще одной Сестры. Похоже, Дортуйла так и осталась мятежницей. Она следовала собственным желаниям так же как когда-то в случае с запретной любовью. Хорошо! Бене Джессерит необходимы подобные мятежники.

— Они не хотят повредить Баззел, — сказала Дортуйла.

— Водный мир?

— Из него получился бы подходящий дом для слугамфибий. Не для футаров и Водящих. Я тщательно их изучила.

Все свидетельствовало о том, что Чтимые Матры планируют завезти обращенных в рабство слуг, скорее всего амфибий, для сбора камней Су. У Чтимых Матр могут быть и рабы-амфибии. Знание, результатом которого стали футары, может создавать всякие формы пограничной жизни.

— Рабы — опасное нарушение равновесия, — раздумчиво сказала Одрейд.

Тут Дортуйла впервые позволила себе проявление сильного чувства — глубокого отвращения, от которого ее рот сжался в тонкую линию.

Этот сценарий Община распознала очень давно: неизбежное падение рабства или шпионажа. Они просто создавали резервуары ненависти. Если нет надежды на то, что возможно будет уничтожить всех врагов, лучше и не пытаться. Сдерживайте свои порывы твердой уверенностью в том, что подавление лишь усилит ваших врагов. День подавляемых настанет, и помоги небо рабовладельцу, когда этот день придет. Это обоюдоострый клинок. Подавляемые всегда учатся у хозяина и копируют его. И когда роли переменятся, пьеса снова будет разыграна по тем же нотам — насилие и месть, но наоборот. И снова смена ролей, и снова и снова, и так до бесконечности.