— Ясновидящим?

Смотри, как она подалась вперед? Мы снова задели ее за живое.

— Любым, кто научится распознавать признаки: Повторение. Значительные усилия, направленные на то, чтобы привлечь твое внимание к словам. Никогда не обращайте внимания на слова. Смотри, что делает этот человек. Так ты узнаешь мотивы.

— Так у вас нет демократии.

Рассказывай, выдавай мне еще секреты Бене Джессерит.

— Да нет, есть.

— Я думала, ты сказала…

— Мы хорошо ее охраняем, отслеживая то, что я только что описывала. Опасность велика, но велика и награда.

— Знаешь, что ты мне только что сказала? Что вы просто скопище дураков!

— Милая госпожа! — вмешался футар.

— Заткнись или я отправлю тебя назад в стаю!

— Ты не милая, Дама.

— Видишь, что ты наделала, ведьма? Ты испортила его!

— Думаю, всегда есть какие-нибудь еще.

ОООО. Погляди на эту улыбку.

Луцилла в точности повторила улыбку Чтимой Матры, подстраивая свой пульс под ее. Видишь, насколько мы похожи? Конечно, я пыталась ранить тебя. Разве на моем месте ты не сделала бы того же?

— Так значит, вы знаете, как заставить демократию делать то, что вам нужно, — жадно пожирая глазами.

— Метод тонок, однако довольно прост. Необходимо создать систему, в которой большинство людей смутно или глубоко неудовлетворены.

Вот так это ей и видится. Заметь, как она кивает на каждое твое слово.

— Это нагнетает ощущение разлитого в обществе мстительного гнева, — Луцилла подстраивала фразы под ритм кивков. — Потом ты подсовываешь этому гневу необходимую мишень.

— Отвлекающий маневр.

— Но только не давай им времени на вопросы. Погреби собственные ошибки под все новыми законами. Ты движешься среди иллюзий. Тактика корриды.

— О, да! Это прекрасно!

Она чуть ли не ликует. Махни еще разок перед ней мулетой.

— Помахай яркой тряпкой. Они набросятся и станут лишь недоумевать, когда за ней не окажется матадора. Это отупляет выборщиков точно так же, как отупляет быка. А в следующий раз разумно своим правом выбора воспользуется гораздо меньшее число людей.

— Вот почему мы так и делаем!

Мы делаем! Сама-то она слышит, что говорит?

— Тогда набросься на апатичных избирателей. Заставь их почувствовать себя виноватыми. Не позволяй им думать. Корми их. Развлекай. Не перебарщивай!

— О, нет! Никогда не перебарщивай!

— Дай им знать, что их ожидает голод, если они откажутся идти в ногу со всеми. Дай им взглянуть на скуку, навязанную тем, кто раскачивает корабль. Благодарю тебя, Великая мать. Вполне подходящий образ.

— И вы не позволяете иногда быку поддеть матадора?

— Конечно. Бах! Хватайте того! А затем сидишь и ждешь, когда уляжется смех.

— Я же знала, что вы не допускаете демократии!

— Почему бы тебе мне не поверить? Ты искушаешь судьбу!

— Потому что если бы вы разрешили открытое голосование, судей и жюри…

— Мы называем их Прокторами. Нечто вроде Суда Всего.

А теперь ты ее запутала.

— И никаких законов… регуляций, или как там тебе нравится их называть?

Разве я не сказала, что мы даем им разные определения. Регуляции — прошлое. Законы — будущее.

— Но как-то же вы ограничиваете этих… этих Прокторов!

— Они могут принять любое решение, какое пожелают, в точности так, как и должен функционировать суд. И да будут прокляты законы!

— Внушающая беспокойство мысль.

Она действительно обеспокоена. Взгляни, как потускнели ее глаза. — Первое правило нашей демократии гласит: «Никаких законов, сковывающих судей». Подобные законы глупы. Удивительно, как глупы могут быть люди, когда пребывают в мелких, обслуживающих самих себя группках.

— Ты меня называешь глупой, не так ли!

Бойся оранжевого огня.

— Похоже, существует закон природы, который говорит, что для обслуживающих самих себя группировок почти невозможно вести себя как просвещенным людям.

— Просвещенным! Я это знала!

Эту улыбка опасна. Будь осторожна.

— Это означает плыть в потоке жизни, приспосабливая свои действия так, чтобы жизнь могла течь и продолжаться.

— Конечно, с величайшим счастьем для наибольшего числа.

Быстро! Похоже мы перемудрили! Смени тему!

— Это — тот элемент, что Тиран выпустил из своего учения о Золотой Тропе. Он рассматривал не счастье, а только выживание человечества.

Мы сказали, смени тему! Посмотри на нее! Она в ярости!

Рука Великой Чтимой Матры, оставив подбородок, упала ей на колено.

— А я собиралась пригласить тебя в наш орден, сделать тебя одной из нас. Выпустить тебя.

Отвлеки ее! Быстро!

— Не говори ничего, — сказала Великая Чтимая Матра. — Даже рта не открывай.

Ну вот доигралась!

— Ты столкнулась бы с Лонго или с кем-нибудь еще, и на моем месте оказалась бы она! — Она глянула на скорчившегося футара. — Есть, милый?

— Не есть милую женщину.

— Тогда я брошу твой труп стае.

— Великая Чтимая Матра.

— Я сказала тебе, молчать! Ты посмела звать меня Дама.

Неуловимым движением она вылетела из своего кресла. Дверь клетки Луциллы распахнулась и с мерзким скрежетом ударила в стену. Луцилла попыталась было увернуться, но ее удерживала шигапроволока. Она даже не видела удара, который разнес ей висок.

В те несколько секунд, пока она умирала, сознание Луциллы заполняли крики ярости — рой с Лампадас дал волю эмоциям, которые сдерживал не одно поколение.

Некоторые люди ни в чем никогда не принимают участия. Жизнь просто происходит с ними. Они обходятся чуть большим нежели немое упорство — с яростью или насилием сопротивляются всему тому, что могло бы вытащить их из заполненных обидой на весь свет иллюзий защищенности.

Алма Мейвис Тараза

Туда сюда, туда сюда. Весь день напролет Одрейд в нерешительности переводила взгляд с одного отчета ком-камер на другой, с дискомфортом что-то выискивая. Снова взглянуть на Скитейла, затем на маленького Тега с Дунканам и Мурбеллой, потом она надолго вперила Невидящий взгляд в окно, раздумывая над последним Докладом Берзмали с Лампадас.

Как скоро смогут они попытаться восстановить воспоминания баши? Станет ли слушаться восстановленный гола?